У каждого свой собственный фильм: к итогам Года кино

Подытожить то, что прожито за минувший год, сложно, но можно. Взяв за аспект Год кино хотя бы, ведь год прошёл конкретно обозначенный, заданный, нацеленный. Что изменилось в нашем мире? В кинематографе? В зрительской аудитории? Как-то он повлиял на развитие интереса зрителя, читателя? Почему мы, скажете. Какое отношение ко всему этому имеем. А по-моему, прямое. И зрительскую аудиторию, и кино, и отношение к экранизации произведений формируем мы все вместе: авторы, актёры, читатели, зрители.
Оценивая экранизацию всемирно известных произведений классики, нельзя не вспомнить меткую крылатую истину Александра Сергеевича Пушкина: «Я заметил, что самое неосновательное суждение получает вес от волшебного влияния типографии. Нам всё ещё печатный лист кажется святым. Мы всё думаем: как это может быть глупо или несправедливо? Ведь это напечатано!». Вот и мне, вслед за классиком, печатный лист кажется святым. Должны мы сегодня отдать ту же роль кино, телевидению, электронным книгам? Наверное, по праву. Мы далеки от Пушкина и его эпохи. По своему влиянию на умы и нравы кино, ТВ, интернет превосходят все прочие институты и каналы. Литература, книга, театр в этом отношении отстают по меньшей мере на порядок. И особенно чувствителен к реалиям наш язык.
Культура речи, богатство языка в книгах, кино и на экране – предмет нашего разговора за круглым столом с заведующей детской библиотекой Надеждой Ивановной Мирошниченко, прихожанкой Свято-Троицкого храма, учителем-словесником по специальности Валентиной Константиновной Зарывных, регентом Свято-Троицкого храма Светланой Сергеевной Яковлевой.

Зритель крупным планом

Н.И. Мирошниченко:
– Должна признаться, к экранизации произведений классики я отношусь придирчиво. Это профессиональное, идущее от Пушкина: что напечатано, то свято. В восторг прихожу от новых книг, пахнущих типографской краской, от старинных фолиантов.
Что касается экранизации конкретно. Мне интересны книги и фильмы, основанные на реальных событиях, реальных биографиях. На памяти «Таинственная страсть» Василия Аксёнова, «В круге первом» Александра Солженицына, «А зори здесь тихие» Бориса Васильева. Последний фильм в новой экранизации приняла не сразу. Недавно, в связи с траурным днём в России, был его повтор на телевидении. Мне фильм показался менее идеологизированным, чем советский. Там довоенная жизнь героиням представляется в розовом свете, а здесь она реальная. В ней были трудности, трагедии. Более объективен режиссёр, я считаю. Фильм понравился.
Что я не понимаю и не принимаю? Новое я никогда не отвергаю, но отсутствие цензуры напрягает порой. Откровенные сцены не могу смотреть.
Фильм «Ледокол» режиссёра Хомерики на памяти. О событиях 1985 года, когда наш корабль был зажат льдами в Арктике. Как команда выживала, как люди проходили экзамен на цельность и силу характеров. Это главное для меня в фильмах: как герои выходят из ситуации, в которой оказались, – повод для размышлений, параллель умозрительная, с сегодняшним днём.
Зарубежная экранизация «Войны и мира» Льва Николаевича Толстого – это событие в мировом кинематографе, по-моему. Очень точно воссозданы образы главных героев, их внутренние переживания переданы. Батальные сцены отсняты мастерски, на высоком уровне. Нашему кинематографу это пока не под силу. Когда был день единого чтения «Войны и мира», возрос читательский интерес к книге. Сыграла роль зарубежная экранизация, я считаю.

С.С. Яковлева:
– По библейским сюжетам снято много картин. В основе сценариев – Библия. Библия – это книга о Христе, о том, какая существует связь между Богом и человеком. И «Страсти Христовы», и «Сын Божий». Какие бы экранизации ни смотрела, одни и те же прообразы. Это говорит о том, что события Нового Завета – историческая реальность. Для меня в этих фильмах главное – видеть, как совершалось спасение человека в прошлом, совершается в настоящем и будет совершаться. Всегда главный вопрос – о спасении человека и искуплении его грехов. Десятки фильмов, книг, а предмет один, одни герои. Сотни страниц, сотни лет, а говорится об одном.

В.К. Зарывных:
– В продолжение сказанного. Русская литература, русская классика всегда в нашем безбожном обществе выполняли роль нравственного цензора. Надежда Ивановна права, не всегда наша классика интерпретировалась согласно оригиналу. Поскольку режиссёры руководствовались принципами социалистического реализма. А сегодня мы имеем уникальную возможность задуматься над идеями и темами произведений классики и сравнить с экранизацией. А темы обширные. И герои классики самые разные: богатые и бедные, пламенные борцы за «счастье народное», герои и лишние люди, «умные ненужности». Каждый из нас есть образ Божий, создан по образу и подобию, но цель нашей жизни состоит в том, чтобы стать ещё и богонравными. Мы должны уподобиться Богу добродетелями, главная из которых – смирение. Только через покаяние и смирение человек получает высшее блаженство.
Мечутся в поисках истины и смысла жизни Онегин, Печорин, Базаров. Потому что счастье заключается не в материальном – в духовном: в мире, покое души, её примиримости с нравственными законами, с Богом. Классические примеры героев, не живущих в гармонии с Богом, не живущих по нравственным законам: Катерина Кабанова, Анна Каренина, Родион Раскольников. Классическая литература и экранизация произведений позволяют проследить образы в развитии. Ведь к греховному деянию приходят не вдруг – зарождается прилог, пожелание, которые приводят к духовной катастрофе.

Т.М. Усольцева:
– Даже молодые люди, которые не имеют опыта подобных деяний, читая произведения и смотря кинофильмы по произведениям русских и зарубежных классиков, учатся понимать, насколько опасно небрежение к своему духовному состоянию. Как важно не только то, что мы делаем, но и что мы думаем. Это в качестве резюме к сказанному. Ещё вопрос в тему: как Вы относитесь к электронным книгам?

Продолжение читайте на страницах "Призыва".