Уйти и не вернуться

Чем дальше уходит время, тем сложнее становится восстановить какие-то отдельные моменты той, прошлой жизни, унесённые им, события, достойные почтенной памяти и, может быть, подражания.  Но мы находим их, находим для себя и своих потомков.

  В далёком 1911 году в семье кустаря-портного Фёдора Кувакина, проживающего в с. Слободчаки Слободчаковской волости Тарского уезда Тобольской губернии, появился на свет очередной отпрыск, одиннадцатый по счёту, сын, окрестили которого Петром, в честь царя российского (всего у супругов Кувакиных было шестнадцать дочерей и сыновей – авт.). Случилось это летом, 25 июля, а уже в конце зимы 1912 года, когда стихли февральские метели, большущее семейство на лошадях да быках перекочевало в село Озернинское, которое находилось в те времена под началом того же уезда. И здесь Фёдор Варламович и его верная спутница польских кровей Аккилина Николаевна зарабатывали себе на жизнь портновским ремеслом. Другого у них не было.

  Шли годы. Свершилась Октябрьская революция, эхо которой до наших глухих сибирских мест докатилось лишь в 20-х годах. Именно в эту пору девятилетний Петя пошёл в Озернинскую начальную школу обучаться письму и счёту, а по окончании которой, в 1924-м, продолжил постигать грамоту уже в Ишимской школе III ступени им. К.Маркса. Спустя пять лет окончил и её, получив среднее образование. В те годы – великое дело.

  Некоторое время вчерашний школьник работал инструктором-практикантом Ишимского окрселькредсоюза, а с 1 сентября 1929 года по рекомендации Ишимского горкома комсомола (в ряды молодёжной организации Пётр вступил ещё в школе, в 1927 году, был её комсомольским вожаком) его направили на учёбу в Свердловский промышленно-экономический техникум на II курс отделения сельскохозяйственной кооперации. В январе 1931 года данное отделение по каким-то причинам было закрыто и переведено в Верхне-Уральский сельхозтехникум, где парню и пришлось доучиваться и защищать диплом плановика-экономиста. С 1 октября 1931 года началась трудовая биография Петра Кувакина.

  Согласно распределению, выданного техникуму министерством образования, попал выпускник в зерносовхоз «Коммунар» Исетского района, должность – агротехник-зерновик, что-то вроде нынешнего агронома-семеновода. Грамотных специалистов на заре становления коллективных хозяйств хронически не хватало, поэтому Кувакина почти сразу же выдвинули на другую работу – помощником директора по производственным совещаниям, а с июня 1932 года, по решению Исетского РК ЛКСМ и дирекции совхоза, -- управляющим молодёжного отделения зернового направления данного хозяйства.

  Может быть, так и посвятил бы Пётр Кувакин всего себя землице-матушке, тем более, что работа пришлась ему по сердцу (хлеб – всему голова!), да только летом 1933 года поменял он специальность – был направлен в органы прокуратуры Исетского района.

  Тут-то с ним и произошёл случай, который чуть было не поломал всю дальнейшую жизнь нашего земляка. Подвёл его «под монастырь» бывший друг, секретарь комсомольской организации «Коммунара» некто Шумов. После того, как от него ушла девушка к Кувакину, он распустил слух, что отец Петра – крупный кулак, враг народа, раскулачен и сослан на Север. Расправа в пик чистки рядов партии, которая охватила всю страну, была крута: Кувакина, не разобравшись в деталях дела, исключили из комсомола и уволили из прокуратуры.

  Казалось, всё – дальше никакого просвета. Но Кувакин не сломался: послал запрос о состоянии и местонахождении своего отца в исполком Викуловского района. Сам же некоторое время учительствовал в учебном комбинате Теренкульской МТС Исетского района (преподавал арифметику). Позже получил уведомление из военкомата о призыве на военную службу, но в армию его не взяли по причине близорукости, а когда пришли необходимые документы из Викулово, опровергающие вымышленные сплетни, был восстановлен в комсомоле и по месту работы – в органах надзора, но… Пётр был молод и по-своему своенравен: он, как говорится, доказав свою невиновность, «громко хлопнул дверью», распрощался с друзьями и уехал на малую родину. Тяжко и неприятно было оставаться в Исетске, где на тебя, ни с того ни с сего, вылили ушат помоев.

  Ну, а дома, в Озерном, ждали престарелые родители, доживавшие свой век, но ещё состоявшие в колхозе имени Сталина. По их воле и остался Пётр на селе. Сначала был учителем начальных классов образцовой Озернинской начальной школы, затем – директором Ачимовской, Балаганской и Озернинской неполных школ, Озернинской средней школы. За неполных шесть лет своей педагогической деятельности, как отмечает в автобиографии сам П.Кувакин, «…один раз был премирован Викуловским РОНО и в 1938 учебном году – Омским облОНО деньгами в размере 400 рублей».

  15 июня 1939 года Пётр Фёдорович Кувакин был принят кандидатом в члены ВКП (б) – добавились общественные нагрузки (нештатный пропагандист райкома партии, член актива Озернинской школы, агитатор), повысилась ответственность за руководство педколлективом. Да и на семейной стезе нужно было быть примерным главой, хотя в своей жене – Анне Александровне (Степановой) и маленьких детях – Леонарде и Тамаре (1938 и 1936 годов рождения), он и так души не чаял.

  Наступил июнь 1941 года, а с ним – самое страшное, что может быть на земле – война. Мужчины, один за другим, оставляли работу, покидали семьи, родные места и уходили защищать Родину от фашистских оккупантов. Просился на фронт и Пётр Фёдорович, но ему каждый раз отказывали, ссылаясь на его близорукость. И он по-прежнему занимался своим делом, но в душе переживал происходящее, иногда стыдясь самого себя.

  И всё-таки, этот первый военный год, так или иначе, сказался на судьбе Кувакина. Осенью его пригласили в РК ВКП (б) и предложили должность редактора районной газеты «Красная звезда», вместо ушедшего в РККА Н.И. Грязнова. Предложили – это не совсем правильное выражение. Первый секретарь райкома Ф. Избышев коротко и ясно отчеканил: «Принимай редакцию, больше некому».

  С основами журналистики П. Кувакин, конечно, был несколько знаком – школа связывала его с нею. Но, что бы вот так, сразу, за редакторский стол, корректуру, шрифты, матрицы… Однако, время было не то, чтобы вступать в пререкания с руководством партийного актива, да к тому же совесть коммуниста не позволяла ему этого – полноправным большевиком он стал 18 июля 1941 года.

  Приходилось трудно (кому было легко в то лето?): днями – поездки (пешие походы) по хозяйствам, в коллективы, вечерами – кропания над материалами, ночами – выпуск газет в типографии. Трудились, не покладая рук, при свечах, керосиновых лампах, но газета выходила регулярно. Вживаться, осваивать газетную рутину помогали новоиспечённому редактору его заместитель и большой друг семьи Ольга Васильевна Ключевская, Мария Николаевна Селивёрстова, Пелагея Васильевна Баранова и другие женщины-корреспонденты.

  Разгром гитлеровских полчищ под Москвой уверовал помыслы и мечты советских людей о победе. Но положение на полях сражений оставалось крайне тревожным и с наступлением 1942 года. П. Кувакин не прекращал свои хождения по инстанциям с одной-единственной просьбой – отправкой на фронт. И добился-таки своего: 28 марта он вышел из райвоенкомата с повесткой в руках; в этот же день ранней весны Пётр Фёдорович отбыл из Викулово, чтобы… никогда уже в него не вернуться.

  Где и как воевал П. Кувакин, сегодня, пожалуй, не скажет никто. Есть только скупые воспоминания о нём его земляка, ветерана Великой Отечественной войны М.И. Грачёва, которыми он делился в одной из прошлых бесед. Вот что рассказывал Михаил Иванович:

  -- Мы находились на сборном пункте в городе Дмитрове, это недалеко от Москвы, когда туда же  прибыл эшелон, как выяснилось, с сибиряками. Конечно же, кинулись искать знакомых. Были ребята из Ишима, Тюмени, Омска, здесь же и встретил Петра Кувакина. Я был моложе его, но узнали друг друга, поговорить путём не удалось – времени в обрез. Только понял я, что он в пехоте, и везут их под Ленинград… А что погиб Петро, я узнал только после войны, когда домой вернулся.

  …По архивным данным Министерства обороны РФ рядовой Кувакин П.Ф. погиб под деревней Сущёво Ленинградской области 27 февраля 1943 года.

   -- Согласно похоронке, папа был похоронен там же, -- рассказывает дочь Петра Фёдоровича Тамара Петровна, проживающая ныне в г.Омске. – Затем, по переписке, мы узнали, что произошло перезахоронение останков погибших, и теперь их братская могила находится в городе Старая Русса. Для чего это было сделано, для меня так и остаётся загадкой. В 2010 году я получила приглашение от новгородских властей с просьбой побывать у них на торжестве, посвящённом 65-летию Великой Победы, но помешали неотложные домашние дела, да и здоровье уже не то… Главное, что память о папе живёт, не потерян его след. Спасибо добрым людям на этом…

  Действительно, прошлое уже не вернёшь, не переиначишь события, но помнить о них и творивших их – наш долг.

На снимке: П.Ф. Кувакин с семьёй (стоит в центре)

Фото из архива