На дальних подступах к Москве

Мой отец Аксёнов Филипп Фёдорович родился в 1910 году в Северодвинской губернии. Потом это была Архангельская область. В характеристике на него, члена совета сельскохозяйственной коммуны «Всходы» в 1930 году, сказано, что по социальной принадлежности он из крестьянской бедноты. Был активным комсомольцем, принимал участие в «сельскохозяйственной политической кампании», обладал организаторскими способностями, был инициативен и аккуратен. Вот какой наш папка был: к работе и к жизни относился серьёзно. Тогда отцу было только двадцать лет. А через год они с мамой поженились.

Я родилась в ноябре 1939 года в посёлке Катышка. Сюда мои родители, Филипп Фёдорович и Екатерина Ивановна, приехали в том же году. Мамина сестра – тётя Вера перебралась чуть раньше. И в письмах отзывалась о Сибири очень хорошо: и работа есть, и не голодно. Уезжали большой семьёй, у родителей уже росли три дочки. И мной мама была уже беременна.

У себя на родине, в городе Лузе, отец работал в потребительской кооперации продавцом, заведующим магазином. В Катышке на новом месте выбирать не приходилось – надо было где-то искать жильё. Жильё предоставляли на железной дороге, вот и пошёл работать туда. Устроились на жительство в железнодорожные казармы.

В 1941 году, когда началась война, отец в первых рядах ушёл на фронт, воевал под Москвой, в составе 251-й стрелковой дивизии. В 1942 году пришла похоронка. Погиб он 19 января в боях под Москвой, в семидесяти километрах от Ржева. Похоронен в деревне Зеленьково, тогда ещё Калининской области. Сейчас захоронение перенесено на центральную усадьбу – в село Благинино Тверской области. Имя отца увековечено в Книге Памяти Тверской и Тюменской областей.

Маме, когда она овдовела, был только тридцать один год. Совсем молодая женщина, которая о себе уже и не думала. Старшей дочери Капитолине ещё не исполнилось десяти лет. Мама часто вспоминала случай со мной. В Крещение в 1942 году я стояла у окна на лавке, в оттаявшее от изморози стекло выглядывала на улицу. К соседскому дому подъехала машина, с неё спрыгнул человек, а я, которой пошёл только третий год, закричала: «Мама! Папа – бух!» Это «бух» мама отчётливо вспомнила, когда в дом принесли похоронку. Мама была верующей, но в то время она не приучала нас к вере. А вот тётя Вера во все времена читала молитвы и псалмы.

Бережно мама хранила всё, что связывало её с отцом – свидетельство о рождении, справки и характеристики с работы. Эти семейные реликвии и рассказы мамы об отце, её светлая память о нём позволили и нам помнить и гордиться папой. В семейном архиве есть один интересный документ, составленный счетоводом перед отъездом нашей семьи в Сибирский край. Чувствуется, что счетовод особой грамотой не обладал, но старался правильно составить официальную бумагу. «За время работы никаких недоразумений не было, и, работая продавцом, у товарища Аксёнова растраты не оставалось ни одной копейки, а также и растранжиривания. И, хотя был один выговор за опоздание на общее собрание сельпо, в общем, товарищ Аксёнов – хороший работник». Сейчас эти слова выглядят наивно, как и незначительным его проступок, но они многое добавляют к портрету отца: он представляется живым человеком, как и все, трудолюбивым и ответственным.

Он всегда жил ради семьи, старался ради мамы и детей, да и на фронт пошёл ради нас. Моя старшая сестра Капитолина вспоминает, что родители с большим уважением друг к другу относились. Жили дружно и, как могли, растили дочерей. Однажды отец задержался на работе, а маленькая Тамара побежала его встречать. Шёл дождь, отец подхватил дочку, всю дорогу нёс на руках по непролазной грязи, чтобы она не испачкалась. Дома переодел дочку в сухое, посадил на печку греться. Эти короткие воспоминания об отце старшие девочки передавали мне.

Мы бережём полустёртые бумаги, где отец ещё молодой, полный сил. Я его совсем не помню. Мои детские воспоминания связаны с домиком на Вокзальной улице, потом мы переехали на Советскую. Наш дом стоял сразу за книжным магазином: пятистенник, разделённый на два хозяина. Но это уже было без отца. Мама получала крошечную пенсию за отца на детей, пенсии и её заработков едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Мама работала где придётся: на заводе пилила чурки, в отделе образования мыла полы, дома пряла, вязала – в войну вязаные вещи на фронт отправляли. Была у неё швейная машинка – старая, но работала хорошо. Мама прекрасно шила, ткала, стегала одеяла. Держали мы хозяйство, была корова, и я часто встречала и провожала её в стадо. У меня были красные калошки, с чёрными запятниками, литые, как гусиные лапки. Натягивала их на валенки зимой, а весной в них же искали в огороде мёрзлые картофелины – даже после войны жили голодно.

Нам, детям войны, очень хотелось учиться. Я училась в семилетней школе № 2. В 1957 году окончила среднюю школу № 1. Аттестат зрелости, дающий право поступить в высшее учебное заведение, подписан директором М.Н. Шабалиной. На выпускном в десятом классе она нам пела – какой красивый голос был у внешне суровой, неприступной женщины! Мне повезло: учиться довелось у замечательных педагогов. Супруги Матвеевы, Тарасовы, Александр Фёдорович Михайловский во второй школе, супруги Грамматчиковы, Битковы, Александра Фёдоровна Фролова – в первой.

Капитолина рано уехала из семьи в Омск работать. Тамара окончила медицинское училище, в Тюмени работала до пенсии, Шура трудилась в сельхозтехнике, пела в художественной самодеятельности со сцены Дворца культуры имени Кирова. Хоть и без отца росли, смогли чего-то в жизни добиться. Я поступила в Тюменский педагогический институт, но очно проучилась недолго – средств жить в городе не хватало. И я пошла работать в школу запасным учителем. Начинала в деревне Быстрой, дали мне первый и третий классы, потом – в Самаринке, в Свистухе, в Кармацкой, в Дранкова, в Королёво. Уже когда замуж вышла, работала в Ламенке. Помню, как на свою первую зарплату купила в сельском магазине часы. Потом – пальто. Зимнего не было, пришлось брать осеннее – чуть больше по размеру. Под него надевала фуфайку, а поверх набрасывала вместо воротника красивый шарф или платок. Прибегала пораньше в школу, быстро переодевалась – и готова. Учитель в сельской школе, даже если это вчерашняя школьница, должен быть во всём показательным примером – так нас воспитывали.

В 1965 году работала в первой школе – при директоре Якове Прохоровиче Хабарове. А потом Иван Георгиевич Матвеев позвал в родную школу, с тех пор я там и преподавала биологию, химию. Полученное звание «Отличник народного просвещения» считаю высокой оценкой труда. А истоки успехов в жизни идут из детства, от родителей, за что всегда буду благодарна отцу и матери.

Воспоминания Галины Иваненко подготовила Любовь АЛЕКСЕЕВА