Письма о любви

Много лет хранятся они в семейном архиве супругов Лепёхиных.
Настенька Чулкова и Николай Лепёхин встретились летом 1951 года на паромной переправе. Девушка, уроженка Санниково, оканчивала тогда Тобольский учительский институт. А Николай, намереваясь продолжить учительскую династию семьи Лепёхиных, готовился к поступлению в вуз.
– Успели тогда перекинуться парой фраз, и наши дорожки разошлись, – вспоминает о той мимолётной встрече ветеран педагогического труда Анастасия Александровна. – А осенью нас опять судьба свела – в институтских коридорах. Встречались, дружили. Три месяца проверяли свои чувства. А в феврале подали заявление в загс.
– Верите ли вы в любовь с первого взгляда? – на этот мой вопрос Лепёхины отвечают почти одновременно.
– Да у нас, наверное, она и была. И шестьдесят пять совместно прожитых лет доказали, что настоящему чувству неподвластно время.
Да, это не опечатка – 15 февраля супруги отметили 65-летие совместной жизни.
Окрылённые мечтой
Настя с детских лет видела себя учителем. Это была её самая заветная мечта ровно с той минуты, когда 1 сентября 1936 года она впервые переступила порог только что отстроенной колхозом школы-семилетки.
Своих учителей она до сих пор помнит по имени-отчест-ву: Александра Георгиевна Барышникова, Анна Михайловна Колобова, Мария Ефимовна Глоткина, заведовала школой Мария Викторовна Банди.
– Ты, Наска, будешь учителем! – сказал дочери отец Александр Моисеевич Чулков, работавший председателем колхоза. Эти слова запали в душу девочки. С первого школьного дня она училась только на отлично. Окончив 7 классов в 1943 году, поступила в Тобольское педучилище, и через три года вернулась в родную школу.
Отец так и не смог порадоваться за дочку – он погиб 10 января того же года в тяжёлых боях под Ленинградом.
Проработав 5 лет в школе, юная учительница поступила на заочное отделение филологического факультета Тобольского учительского института.
Её будущий супруг вырос в учительской семье в Блинниковой. Окончив Карачинскую школу, поехал в Тобольск доучиваться в школе № 1. 15-летнему парнишке пришлось жить на квартире, привыкать к самостоятельности.
Закадычный друг уговорил поступить в речной техникум, но учиться пришлось недолго. Шёл 1943 год, и мальчишку призвали в армию. В феврале Николай покинул родные края. Учился в Ленинградском артиллерийском училище, эвакуированном в Томск, затем был направлен в Омское прожекторное училище, позже в школе сержантов учился на танкиста. В Германию попал уже в победном 1945-м и пять лет служил на границе разделённой страны.
Отдав службе 7 лет, Лепёхин вернулся домой. Семейные гены, видимо, сказались, всерьёз задумался об учительской профессии. Но надо было получить среднее образование, и Николай вернулся в школу № 1 и сел за парту с десятиклассниками. Соученики называли его не иначе, как «дядя Коля». Он доучился и поступил в учительский вуз.
Ты свет моей жизни
Свадьбы у молодых не было. Скрепили они свой новый статус подписями в загсе да заплатили пошлину 3 рубля.
– Нет, у нас всё прошло, как положено, – заявляет Анастасия Александровна. – Мы съездили к родителям Коляши, к моей маме. Она благословила нас иконкой.
Они разлучились всего на несколько месяцев. Получив диплом, жена уехала по распределению в деревню Подрезову Тобольского района, а муж учился в Тобольске. Но разлука даже в несколько дней была для них невыносимой мукой.
И они писали друг другу письма, отправляли открытки. Николай пишет: «Тасенька, я люблю жизнь, потому что в моей жизни есть ты». А Тася отвечает: «Мне очень грустно и скучно без тебя, милый».
Спустя несколько лет супруги Лепёхины с маленькой дочкой обосновались в Санниково. Здесь и прошла их активная педагогическая деятельность. Она преподавала русский язык и литературу, позже вела иностранный. А он учил ребятишек физике, математике, черчению и рисованию. Прежняя деревянная школа до сих пор снится обоим…
А семья тем временем росла. В 1955 году родился Николай, в 1964-м ещё один сын – Саня. Хлопот прибавлялось. Но груз семейных забот Лепёхины всегда делили поровну.
– Мы жили общими радостями и заботами, – улыбаясь, говорят они сейчас. – У нас хватало и романтики, и разыграть друг друга могли, и по-доброму пошутить, и во всем друг дружке помочь. Бывало всякое, но главное для семейной жизни получалось – слушать и слышать и уметь прощать.