Афганская война Владимира Шаргина

15 февраля 1989 года генерал-лейтенант Борис Громов, командующий 40‑ой армией, выполнявшей в Афганистане миротворческую миссию, стал последним советским военным, переступившим по мосту Дружбы границу двух стран, символизируя тем самым, что он последний перешел пограничную реку Амударью. Это событие ознаменовало окончание афганской войны, длившейся 10 лет и унесшей более 15000 жизней советских солдат.

Федеральным законом от 29 ноября 2010 года дню вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана придан официальный статус – Дня воинов-интернационалистов. В нынешнем году он отмечается в седьмой раз.

В той войне, по данным местного отдела военного комиссариата, 46 вагайцам, как сказал Президент РФ, выступая на торжественном собрании, посвященном Дню памяти воинов-интернационалистов, «полной чашей пришлось хлебнуть и страданий, и горя, и трудностей. Они воевали в чужой стране, а собственный народ ничего не знал ни о причинах той войны, ни о ее целях, ни даже об отваге и подвигах наших солдат и офицеров».

Из 46 воинов-афганцев в нашем районе в настоящее время проживает 18 человек, часть выбыла за пределы района, 10 человек в силу разных причин и обстоятельств ушли в мир иной.
Мое повествование о выпускнике Вагайской средней школы Шаргине Владимире, одном из тех, кому судьбой было предначертано пройти афганское пекло.

На срочную службу был призван в сентябре 1982 года. После недельного пребывания в сборном пункте областного центра для прохождения дальнейшей службы направили его вместе с земляком Николаем Бельским в г. Фергану. В течение нескольких месяцев в учебной части постигали они основы военного дела. В апреле 1983 года отправили их в Афганистан. До окончания войны к тому времени оставалось еще долгих шесть лет.

«По прибытии в Афганистан мы с Николаем расстались, – рассказывает Владимир. – Он получил назначение в гарнизон, охранявший резиденцию Бабрака Кармаля, главы государства. Меня направили в г. Баграм, расположенный в 60 километрах от Кабула. Возле Баграма тогда находился гарнизон, в состав которого входили военные части, подразделения и военно-воздушная база под командованием Бориса Громова. О том, что нас отправили в Афганистан, никто из родных не знал. Все происходило в режиме строжайшей секретности. Забегая вперед, скажу, что при возвращении домой каждый из нас дал подписку на 10 лет о неразглашении информации о событиях, происходивших на той войне.

Специальной подготовки мы не проходили, но и к военным операциям некоторое время молодое пополнение не допускали.
В Афгане мы всегда и везде были только с подразделением. Ни к кому никто, конечно же, не приезжал, никто никуда не мог отлучиться. Любая отлучка без разрешения даже на несколько десятков метров любого солдата, любого года призыва, а тем более молодого, командирами рассматривалась через призму военного времени с соответствующими последствиями.
Спустя непродолжительное время прибывшую молодежь включили в боевые операции. Надо отдать должное, людей в ходе боевых операций, на мой взгляд, берегли по мере возможностей, бессмысленных приказов любой ценой не было. Я был во взводе снайперов. Мы должны были, заранее выбрав позицию, обеспечивать проход наших колонн. Порой охотились и за караванами, доставлявшими оружие для моджахедов. Иногда бывало, что для проверки маршрута моджахеды заранее отправляли своих на машинах – не хотели рисковать. Прошло с тех пор уже более тридцати лет, что‑то я помню хорошо, что‑то стало уже забываться. Расскажу об одном из эпизодов, сохранившихся в моей памяти. Спрятавшись своевременно в горах, мы пропустили однажды таких разведчиков. Спустя несколько часов на дороге появился караван, как позднее мы выяснили, с оружием. В результате караван был захвачен, а сопровождавшие груз моджахеды уничтожены. Надо сказать, что в горах преимущество было у того, кто умел спрятаться. Для нас это было тем более важно, что на базе мы находились мало, в основном участвовали в боевых операциях. При проведении одной из них получил легкое осколочное ранение от разорвавшейся мины. Курс лечения прошел в госпитале Кабула».

Спустя один год и восемь месяцев ветеран вернулся домой. Владимир Сергеевич был представлен к государственной награде – ордену Красной Звезды, но получить не успел – подошла пора демобилизации. После возвращения домой военкоматом был сделан запрос в соответствующие инстанции, но в житейской суете, видимо, и этот документ на каком-то этапе затерялся. Настаивать на повторном запросе он не стал, удовлетворившись за свои заслуги Благодарностью от афганского народа, кроме того, Указом Президиума Верховного Совета СССР Владимир Сергеевич награжден Почетной грамотой.

«Несправедливости тоже было достаточно, – в связи с этим заметил мой собеседник. – Иные штабники, не испытавшие трудностей войны, не видевшие душманов, возвращались домой с боевыми наградами. Одно дело получить ее за участие в боевых действиях, другое – потому что в штабе находился ближе к командирам. На той войне было всякое: были действительно герои, смелые, правдивые, но были и другой категории люди».

После демобилизации В. С. Шаргин окунулся в мирную жизнь. В 1984 году поехал в Казань, поступил на юридический факультет Казанского университета. Проучившись два года, в силу ряда причин вынужден был учебу оставить. Сестра помогла устроиться на авиационный завод, в экстренно-ремонтный отдел. По словам Владимира, с бригадой ремонтников объездил полстраны, побывал даже в Индии, то есть везде, где требовалось устранить какие‑либо неполадки в узлах самолетов, выпускаемых этим авиационным заводом.
Спустя полтора десятка лет после Афганистана ему вновь пришлось принять участие в боевых действиях – на этот раз на Кавказе. В. С. Шаргин, обретший опыт в афганской войне, в течение полугода применял его в должности командира взвода в Чечне.

15 февраля 2014 года во Дворце культуры 18 участников войны в Афганистане, в том числе Владимир Шаргин, награждены юбилейной медалью «В память 25‑летия окончания боевых действий в Афганистане».

В настоящее время ветеран на пенсии, занимается домашними делами, воспитанием маленькой дочери. И, как большинство людей, по сей день не может отчетливо представить себе, что это было в Афганистане: защита интересов страны или историческая ошибка ее руководителей.