Мертвый сезон

Через много лет с горечью смотрю на те же самые наши бесчисленные озера, когда-то забитые дичью, а в последние годы пугающие безжизненною гладью воды… Не верилось, что такое случится… Уже казара промчалась, а уток - и ни местных, и ни северных - как не было, так и нет. Когда такое было, чтобы патрончики ржавели от того, что остаются от сезона к сезону?! И возникает даже не вопрос, а крик души – ну, о какой весенней охоте можно бредить, если птицы нет?!

На память пришел случай, произошедший лет 20 тому назад… В те годы птицы было немало, причем - с открытия и до поздней осени. «Специалисты по гусю» нещадно рыли «окопы» по жнивью, в которые бывало даже комбайны заваливались, а по вечерам компаниями устремлялись на мотоциклах и машинах на традиционные утиные перелеты - между озер, на полях, на крякву, которая до самого снега ходила тучами… Но все же основная масса охотников, которых только в Армизонском РООиР насчитывалось более 2000, любили посидеть на воде - с чучелами, подсадными утками и манком.
Стояла середина октября… С вечера вызвездило, ветер стих, и север повернул на мороз - наутро ударило до -10, не потеплело и на следующий день… И озера «встали»… Снега нет, шумят только камыш да сухая, подмороженная трава, утка сорвалась и ушла… Ребятишки с клюшками уже по льду бегают, ондатроловы взялись за дело, рыбаки сетешки ставят, трясут фитили… А вот охотники – «утятники» все в смятении – не верится, что вчера только были на воде, а сегодня ни души на озере... Ну, да не про нас такое! И в субботу с рассветом мы с Гардт Владимиром Андреевичем, не найдя больше желающих, вдвоем, запасшись едой и теплой одеждой, на его служебном ГАЗ-69 срываемся на поиски уток… С надеждой объезжаем заветные места, даже вблизи заказников, с берега делаем провоцирующие выстрелы, но… Все тщетно и глухо… Даже на невспаханных хлебных полях нет ни кряквы, ни гуся, те же лебеди сорвались и ушли… Только запоздавшее коршунье кочует парами на юга…
В расстройствах решаем прокатиться вдоль озера Чёрное до границы с Частоозерским районом… Подкатываем к единственной, затерявшейся среди озер избушке пастухов Южно-Дубровинского совхоза на берегу оз. Лебяжье. Невдалеке чужой аншлаг, на той стороне старинное село с аналогичным названием, лают собаки, гогочут домашние гуси… Чем черт не шутит – я и стрельнул в сторону озера! И вдруг из-за высокого камыша с шумом подымается стая пролетных северных уток! Успеваю приметить - в основе белобокая чернеть.
Ах, какой-же это был восторг! Раздумывать некогда - день на исходе, потому быстренько собираем раскладные дюралевые лодчонки, больше напоминающие «плавучий гробик», укладываем чучела, патроны, пьем чай и, ломая лед, пробираемся каждый на свою намеченную полынью… Торопились аж до трясучки в руках! Через полчаса мы уже поджидали возврата уток, которые улетели ближе к селу, на огромное открытое плесо с большей глубиной, чем у нас… Но чую, недолго там выдюжат – кормиться-то там сложнее.
Подлет не заставил себя ждать… И обе наши пятизарядки работали четко и часто…
Вдруг у Андреевича стрельба прекратилась, хотя утка летала, и до темноты было еще рано. Сразу закралась тревога… И тут вижу – пробивается, стоя ко мне… И пошла у нас «беседа», а поскольку, если её дословно приводить, то одни многоточия получатся, то передаю вкратце: я – мол, что случилось? А Андреевич, щедро пользуясь далеко не литературными выражениями «великого и могучего», отвечает, что ствол-то утопил! Мало того – ведь новехонький «автомат», накануне купленный сыну Саньке в подарок… Взял, так сказать, чтобы проверить бой, «обкатать». А случилось так, после того, как ствол закусило после выстрела в заднем положении – ни в какую не хочет вернуться на место! Открутил он сверху гайку, копнул ножом… Закус-то сорвало, да тут подпружиненный ствол сбулькал за борт! «Я уже разделся - хотел нырять, - рассказывает «потерпевший», - опустил правую ногу за борт – вода, как кипятком, холодом обжарила! Левой побулькал, да что-то и расхотелось нырять…». «Ты что – обалдел!!! - заорал я. - А как бы ты залез обратно в этот «гроб» дюралевый?!». Решаем плыть к избушке, там делаем крючок из проволоки на конец палки, и уже «вооруженные» поисковым приспособлением, на одной лодке подплываем к его скрадку… Андреевич удерживает лодку, а я начинаю «рыбачить»… И надо же - после характерного звука (крючок задел за железо) тяну вверх… Вот оно, ружьишко родненькое! С первой попытки поймал кольцо на стволе, который, видимо, не упал плашмя на дно, а воткнулся, как лом.
Выплыли, ружье протерли, собрали – нормально работает - и снова по местам расплылись... Охота удалась на славу! А чтобы еще и на следующий день продолжить - решаем заночевать в избушке. Условия, правда, спартанские – окон нет, пол наполовину выдран… Зато в углу стоит сохранившаяся железная печь из бочки! Дров насобирали, печь раскочегарили – хорошо! Поужинали с Андреевичем плотно, да спать собрались, да перед тем, как закутаться в одежды и лечь, я вышел по нужде… Глянул на крышу… Горим!!!
Заскакиваю на потолок, Андреевич подает кастрюлю с водой, заливаю пламя у железной трубы! Оказалось, что потолок утеплен опилом, и ветром его плотно намело к трубе - вот и загорелось… Ох, и долгой показалась та ночь, а сон тревожный: несколько раз еще выходил убедиться – не горим ли. Утром и до обеда охота была не хуже вчерашней, и домой мы ехали в хорошем настроении, даже несмотря на «приключения», ведь так закончить осенний сезон - большая удача.
Все хорошо, когда хорошо кончается…
… Было такое, было. Да только вернуться хочу к началу моего рассказа – еще раз заострить внимание на губительном влиянии весенней охоты. В старую пору, разговора нет, она никакого особого урона не наносила – птицы было много, а сейчас бы сохранить то, что имеем, не до жиру… А если уж не прислушаются к нашему голосу, то обращаюсь я с такой просьбой к охотничьему сообществу: уж постарайтесь уточек не трогать, не распугивать их на гнездовании, да и при добыче помнить про такую напасть, как птичий грипп - не хватало еще домой заразу принести.