К семидесятилетию Юрия Александровича Дворяшина

Впервые я увидела Юрия Александровича на сцене ишимского студенческого театра в 1971 году. Этот поистине уникальный для небольшого сибирского городка театр (репертуар – глубокие философские пьесы!) создала преподаватель зарубежной литературы Кира Александровна Субботина. Молодой человек с глазами пронзительно голубого цвета, быстрый в движениях и как-то по-особому внутренне сосредоточенный на самом процессе игры, воплощал роль Джеффри Ингрэма в культовой для того времени пьесе молодой английской писательницы Шейлы Делани «Вкус мёда». Его герой – юноша с «материнскими наклонностями», трогательно заботящийся о юной девушке Джо (моя однокурсница Верочка Власова), оставленной собственной безалаберной мамашей, запоминался с первого взгляда.
После спектакля выяснилось, что Юра Дворяшин, так звали этого актёра, уже не был студентом, а работал учителем русского языка и литературы в селе Равнец Ишимского района, откуда приезжал на репетиции в город. Роль Джеффри, как оказалось, не была первой в его театральной «карьере», потому что в студенчестве он уже играл деревенского писаря Аздака в «Кавказском меловом круге» Бертольда Брехта (1969) и Креона в «Антигоне» Жана Ануя (1970). Кроме того, ему досталась роль Павла Петровича Кирсанова в инсценировке «Отцов и детей», осуществлённой ещё одним институтским преподавателем Львом Алексеевичем Петровым. Не исключено, что это увлечение и привело студента Юру к сближению с будущей женой Ниной Шалыгиной, одной из участниц постановок тех лет.
Позднее я неоднократно убеждалась в способности Юрия Александровича подмечать и воспроизводить в своих устных рассказах-воспоминаниях характерные особенности речи, мимики и телесной пластики наших общих институтских преподавателей, а впоследствии и коллег Германа Иннокентьевича Дербенёва, Геннадия Филипповича Ануфриева, Владимира Андреевича Андреева.
В 1975-1976 годах, окончив аспирантуру ЛГПИ им. А.И. Герцена и защитив кандидатскую диссертацию, Дворяшин стал преподавать в Ишимском институте. Без всякого преувеличения можно сказать, что этот период жизни Юрия Александровича, длившийся до 1996 года, то есть два десятилетия, был одним из пиков его творческой активности. В своих воспоминаниях об ИГПИ доцент кафедры русской и зарубежной литературы Мария Фёдоровна Калинина писала, что начало работы Дворяшина в институте совпало с непростым периодом существования кафедры: «Никогда прежде она не была столь малочисленной и «малоостепенённой», как к началу 80-х годов. Ослабевшая к этому времени (уехали Г.И. Дербенёв, Г.Ф. Ануфриев, К.А. Субботина, В.А. Андреев – основной её состав), она лишь через десятилетие как бы заново «наберёт вес» и окрепнет. Юрию Александровичу Дворяшину, принявшему кафедру после отъезда В.А. Андреева, пришлось «выстраивать» её заново. Недавний прекрасный студент ИГПИ, дипломник Владимира Андреевича, успевший отслужить в армии, приобрести некоторый учительский опыт и закончить аспирантуру, он в 1976 году защитил кандидатскую диссертацию под руководством А.И. Хватова, известного советского критика и литературоведа, специалиста по творчеству М.А. Шолохова, и уже через год стал деканом факультета русского языка и литературы, а в 1980-м заведующим кафедрой литературы – первым из наших выпускников. В истории кафедры Юрий Александрович многократно бывал первым: первый выпускник кафедры, направленный в аспирантуру, первый из «своих» кандидат наук и доцент, первый старший научный сотрудник Московского пединститута им. В.И. Ленина – докторант ИГПИ, первый на кафедре «собственный» доктор филологических наук после защиты докторской диссертации по творчеству Шолохова (в 1994 году), что потребовало от него гражданского мужества и веры в свои силы (шли «революционные» годы антисоветской ревизии широким фронтом, в том числе и литературного наследия ХХ века), первый на кафедре профессор литературы, здесь выращенный или выросший (думаю, и то, и другое верно). А в 1991–1994 годах он уже первый заместитель ректора, проректор по учебной работе – прямой и на редкость честный карьерный путь. Удивительно целеустремлённый, работоспособный и организованный, он прошёл его самостоятельно, без всяких «двигателей» и «поддержек», если не считать поддержкой всегда неизменную доброжелательность и уважение к нему на кафедре, факультете, в институте во все те десятилетия, пока он жил, учился и работал рядом с нами – вечный пример и образец для всех: и когда студентом изо дня в день после занятий до десяти часов вечера (до закрытия) сидел в читальном зале за книгами, и когда секретарём парторганизации во время службы в армии и в институте решал принципиально, справедливо большие и малые проблемы. Мы ценили его и гордились им».
Что, казалось бы, можно добавить ещё к этой столь подробной и исчерпывающей характеристике? Но лично мне почему-то отчётливо запомнился Юрий Александрович вне института, в «раме ишимских природных окрестностей»: вот он работает над докторской диссертацией в Синицынском бору, в маленьком дощатом домике спортивной базы института, где летом отдыхают преподавательские семьи. Или другая картинка: почему-то одетый с иголочки, словно для посещения театра, стремительный Юрий Александрович легко преодолевает километры поля за рекой Ишим, чтобы успеть до сумерек полить растения на собственном садовом участке (ох уж это поветрие времени – огороды ишимской интеллигенции!). И ещё: Юрий Александрович с Ниной Алексеевной, о чём-то заинтересованно беседуя, идут по белой от густой кипени душистых цветов яблоневой аллее, что тянется вдоль всей улицы Карла Маркса. Мне не раз приходилось слышать от Дворяшина и о том, как он любит старые тополя рядом с институтом.
Большим увлечением Юрия Александровича являлось изучение творчества писателей, связанных с Ишимом. В институте под его руководством существовал кружок «Литературное краеведение Сибири», в котором студенты знакомились с именами современных сибирских поэтов и прозаиков: Ивана Михайловича Ермакова, Анатолия Ивановича Васильева, Николая Васильевича Денисова. И даже могли видеть их воочию, так как по его инициативе Васильев и Денисов неоднократно приезжали из Тюмени для встреч не только с кружковцами, но и любителями поэзии всего института.
Литературная история Ишима XIX века оказывалась не менее интересной. Студенты узнавали о пребывании в Ишиме Мачтета, Каронина-Петропавловского и даже Чехова! И не только узнавали, но и проводили исследования – пусть и скромные, но самостоятельные. А Юрий Александрович, выезжая в библиотеки Ленинграда и Москвы для работы над основной своей темой – творчеством М.А. Шолохова, не забывал собирать материалы об ишимском периоде жизни А.И. Одоевского, В.И. Штейнгейля, П.П. Ершова. И именно его статьи легли в основу первого основанного на проверенных документах и фактах исследования истории и культуры южной части Тюменской области с названием «Ишим далёкий – близкий». И после отъезда из Ишима, уже работая в Сургуте, Дворяшин издал книгу «Постижение Сибири», в которой значительное место отведено городу его молодости. А кружок Юрия Александровича, как и его статьи, связанные с региональной литературой, явились сильным импульсом для развития местного краеведения в 1990-е годы.
С тех пор минуло немало времени, Юрий Александрович живёт в Москве, но я не сомневаюсь, что маленький сибирский город всё так же дорог ему, как и он – Ишиму. А мы, друзья Юрия Александровича, всегда рады его приездам в Сибирь, ведь процесс постижения этого края продолжается в наших общих делах и воспоминаниях.
Татьяна Савченкова,
кандидат филологических наук.