С древа жизни опадают годы...

Дом Богдана Фёдоровича Кельна в Дербене долго искать не пришлось. Всего одна улица в малой деревне, приметен здесь обшитый синим и белым сайдингом дом под новой крышей. В палисаднике перед окнами – множество кустов георгинов, больше тридцати каждый год высаживает хозяин. Белые, жёлтые, бордовые – долго цветут. Душа радуется, любуются окружающие. У иной хозяйки такого порядка нет, какой мы увидели у Богдана Фёдоровича. Домоткаными и вязаными половиками пол от самого крыльца устлан, на диванах и кроватях – покрывала старинные, вручную вышитые, нигде не увидишь ни соринки. Одиннадцать лет минуло, как ушла из жизни жена Анастасия Яковлевна, а привычка садить цветы, поддерживать порядок крепка и по сей день. Ещё одно объяснение – немецкая аккуратность, основательность во всём, расчёт скрупулёзный… За коротким рассказом ветерана – трагедия целого народа. Родился в многодетной семье в Саратовской области в 1929 году. Добринский район, деревня Гольштайн, что в шести километрах от Волги. Отец и мать трудились в колхозе. В селе была школа, больница, завод по изготовлению повидла. Фрукты и овощи, что выращивали колхозники: арбузы, дыни, помидоры, яблоки на барже возили в Саратов продавать. Не раз вспомнятся Богдану их вкус и сладость, когда будет он жевать саранки и пучки… В августе 1941 года вышел сталинский приказ о депортации немцев в отдалённые районы Казахстана, Сибири и Урала без права возвращения в родные места. Немцев республики Поволжья выслали в считанные дни.

– Я до сих пор удивляюсь, как мамочка нас, пятерых детишек, прокормила. Ни картошки не было, ни хлеба. Всё, что из одежды с собой взяли, выменивали на еду. Отца забрали в трудармию в Свердловскую область на лесозаготовки, вернулся он только в 1947 году. Конечно, нашу жизнь в Поволжье нельзя уравнять с жизнью здесь, в Сибири. Каждый месяц в комендатуру расписываться ходили, чтобы удостовериться, не сбежал ли кто в Германию или Америку, – грустно вздыхает Богдан Фёдорович. – Указ о реабилитации надо было сразу после войны издать. Вернулись бы люди на родину, где у каждого свой сад, огород. К тому времени у меня уже тут была семья, дети народились. Вот и живу в Дербене уж 77 лет.

На родине Богдан учился в немецкой школе, а в Сибири в русскую школу не взяли. До сих пор, признаётся, ни по-немецки, ни по-русски не научился буквы писать. А вот читать пристрастился. Роман-газету выписывал много лет подряд, четыреста журналов накопилось, до сих пор их читает.

Досадует Богдан Фёдорович, что никто из местных не мог выговорить немецкое имя его – Готфрид Фридрихович. Показал нам профсоюзный билет, так в нём написано: «Котфрик Кельн». Потом вместе с новым паспортом получил и новое имя-отчество на русский манер: Богдан Фёдорович.

Вместе со всеми работал в колхозе, на полях, на ферме, даже кузнечному ремеслу обучился. В 1954 году женился на русской девушке. Три года встречались, провожал её под ручку. Тесть пять лет на фронте был, поначалу сокрушался: «Ох, и ошибся я, дочку за немца выдал!» А потом успокоился, видя, как немец этот работает от зари до зари: и дом вскоре построил, и детишек народились двое – Фёдор и Татьяна. Железное правило было у Богдана: на работе – ни грамма спиртного. Сам на рожон не лез, но при случае мог дать отпор обидчику. Односельчане его уважали.

53 года прожил со своей Анастасией Яковлевной, трижды были молодожёнами. Это когда дети и внуки отмечали им серебряную и золотую свадьбы. Сейчас у старейшего представителя рода Кельнов четверо внуков,11 правнуков. Младший в честь деда Богданом назван. Не забывают, приезжают помогать. На днях дочка из Ишима с внучкой и правнучками пололи огород, и Богдан Фёдорович вместе с ними. Воду на полив и на питьё берут прямо на огороде, там колодец с цементными кольцами. Вода вкусная, свойств не теряет.

С раннего утра Богдан Фёдорович на ногах, обходит свои владения, щурится подслеповато на солнышко, радуется новому дню, заботе и вниманию родных и близких. И нет в его сердце обиды, жизнь сложилась так, как сложилась. Упрекать некого.

Фото предоставлено телеканалом«ЛТР»