Победу встретил за штурвалом самолёта

Николай Гилёв до Великой Отечественной войны три года служил в Хабаровском крае – в войсках береговой охраны в заливе Де-Кастри, где были созданы укрепления для защиты кораблей от возможного нападения японцев. Атмосфера службы была словно пропитана приближающейся бедой. Может, поэтому комсомолец Гилёв после службы в 1939 году поехал не в родной Ялуторовский район Омской области, а на Украину в Мелитополь. Командование рекомендовало его для поступления в авиационное училище.

Авиация, самолёты, полёты – в тридцатые годы молодёжь рвалась в воздух по призыву «Комсомольцы – на самолёты!» Через год – в 1940-ом, успешно окончившего училище курсанта назначили преподавателем аэронавигации во вновь созданную школу в Кременчуге. В первые дни войны Гилёва на фронт не брали, он нужен был в тылу, чтобы научить «желторотых» вчерашних школьников летать и бить врагов – здесь готовили штурманов, стрелков, радистов.

В августе к Кременчугу подошли немцы – курсанты и преподаватели с оружием в руках охраняли подступы к Днепру, патрулировали улицы города. Уже в августе школу эвакуировали в Казахстан. Николай Васильевич Гилёв был переведён в Алтайский край – тоже в авиашколу. Только в сентябре 1942 года штурман наконец-то добился призыва на фронт – страна готовилась дать решительный бой фашистам. Лётчиков не хватало под Москвой и у стен блокадного Ленинграда, готовился решительный перелом под Сталинградом и на Курской дуге.

В декабре Николай прибыл во вторую воздушную армию штурманом звена 998 ночного бомбардировочного авиационного полка на Воронежский фронт. Он участвовал в боях под Курском и Сталинградом, с воздуха громил врага в боях за Днепр, который пришлось оставить в начале войны. Он прекрасно ориентировался в ночных полётах, не было случаев потери ориентировки – экипаж бил точно в цель.

После боёв часть отвели в тыл для переформирования. А в 1944 году Гилёв уже летал на боевом бомбардировщике на Третьем Украинском фронте, в составе 17 армии. Продолжались битвы за господство в небе над Белградом, Будапештом, Веной. За долгие годы войны исход был предрешён: советские войска победно шли вперёд, сопровождали в воздухе их эскадрильи, научившиеся бить врага. В наградном документе лейтенанта Гилёва командир полка Иван Миронович Брусильцев отметил, что во время боевых вылетов на самолёте «По-2» взорвана цистерна с горючим, уничтожены или повреждены две автомашины, совершено более пятидесяти взрывов бомб в местах скопления войск и техники противника. Штурман совершил 87 удачных вылетов, более шестидесяти раз «По-2» доставлял грузы и связистов на линию огня. Знаменитый самолёт, усовершенствованный под бомбардировщик, превратился в грозное оружие в ночное время.

Представлял командир молодого лейтенанта к Ордену Отечественной войны, но командование армии сочло вручить ему Орден Красной Звезды. Медали «За боевые заслуги» «За взятие Вены», «За победу над Германией» к концу войны украсили китель лётчика.

Ещё три года после победы Гилёв служил в армии – на территории Румынии оперативным дежурным перелётов, адъютантом эскадрильи. В июне 1948 года, спустя 12 лет после того, как его призвали на срочную службу, он возвратился в родной Ялуторовск. И не узнал тихого своего городка, родной деревни Жернакова. Даже в тылу, далеко от линии огня, деревни, как и вдовы и старики, будто постарели… Царило запустение. Коммунист Гилёв (вступил в партию на фронте) направился в райком. Прославленного орденоносца направили в военный отдел, потом он возглавил партийный кабинет. Два года изучал тонкости организаторской работы в Свердловской высшей партийной школе.

О голышмановском периоде в своей жизни Николай Васильевич Гилёв позднее писал в своих воспоминаниях:

«В посёлок Голышманово я приехал и принял редакцию газеты 3 марта 1954 года. Газета была двухполосной и называлась «Колхозный призыв». Мой предшественник был тяжело болен и не работал почти полгода. Редакция осталась без руководителя. Казаринов оставил неплохое наследство, но не успел сделать многого. Первое, не было надёжной электроэнергии – печатную машину крутили руками. Второе – устаревшая организация выпуска газеты: слишком поздно, иногда за полночь, подписывалась газета «в печать». Я не знал полиграфическое дело, а редактору, особенно районной газеты, необходимо его знать. Пришлось на ходу изучать и познавать».

За годы работы Гилёва в районной редакции изменился формат газеты – она стала четырёхполосной, была установлена печатная машина с электрическим приводом, что значительно облегчило работу типографских рабочих, позволило увеличить тираж. В качестве редактора районной газеты Николай Гилёв был избран делегатом на 1 Всесоюзный съезд советских журналистов, на котором журналисты объединились в творческий союз. Съезд состоялся в Москве в ноябре 1959 года. В приветствии Никиты Хрущёва журналисты были названы «подручными» партии.

Изменились цели и задачи печатных изданий, да и сама жизнь наконец-то стабилизировалась - война ушла в прошлое, колхозы реорганизовывались. Районка была переименована в «Знамя труда», а в 1962 году в связи с созданием межрайонных газет, голышмановская и омутинская газеты объединились в «Ленинское знамя». Многих специалистов разбросала жизнь за столь короткое время. Гилёв тоже поехал было работать в Омутинку.

Годы, проведённые в Голышманово, Николай Васильевич вспоминал всегда с особой любовью.

«Первый секретарь райкома партии П. Иванов предлагал мне много должностей, лишь бы я остался в Голышманово. Мне трудно было покидать, как говорится, насиженное место, трудно расставаться с коллективом, где проработал более восьми лет и положил немало труда. Но ещё труднее было расставаться с профессией журналиста, которую постигал все эти годы. Я не принял предложение секретаря. В Омутинке я тоже не остался работать – не было жилья и работы для жены. А у меня семья – пять человек. В Ишиме мне сразу же дали квартиру, в «Ишимской правде» работал до самой пенсии заместителем редактора.»

А в Голышманово его помнят как одного из лучших редакторов районной газеты.

Фото из архива редакции