Таежная история

Мой отец Немков Николай Исаевич родился в 1913 году в селении Немково Ново-Заимского района, ныне Упоровского. Село после коллективизации как-то самоликвидировалось что ли… Пишу со слов папы - вот как он рассказывал, так и я пишу… Его семья состояла из семи человек: отец, мать, четверо детей и сноха. Когда произошла эта история, он был еще подростком…

Как образовалось их селение, папа не рассказывал - может и сам не знал, но говорил, что люди были там зажиточные - у всех рубленые сосновые дома и постройки для скотины, ведь кругом тайга и леса вдоволь. Было в селении всего две фамилии - Немковы и Пермяковы, и ещё жил там ссыльный политический (когда он появился - никто и не помнил). Двадцатипятилетний срок ссылки давно истек, но он не уехал – женился да так и остался в Немково. Все называли его дед Халалей, а имя это или прозвище, папа не знал. Обитал дедуля на краю селения - на отшибе, в небольшой избушке со своей бабкой Настасьей. Ребятня к нему тянулась - он им по вечерам разные истории рассказывал, учил грамоте, ещё и моего отца научил писать, считать, читать. Изба у него почему-то была не огорожена забором, а на огороде выкопан погреб, где хранились овощи. И вот этот дедушка Халалей как-то поутру пришел к моему деду - Исаю Дементеевичу, которого уважали на селе и обращались к нему со своими проблемами, и пожаловался, что к нему в погребок кто-то «наведывается» да таскает овощи - особенно репа убывает. В деревне люди её сеяли много, и все запасы хранили в погребах, наравне с картофелем. Отец рассказывал, что мать зимой постоянно парила репу в печи - может, потому, что она сладкая, и детям нравилась. Дед Халалей предположил - может ребятня балуется? В это время в комнату вошла моя бабушка Наталья - услышала, что случилось, и рассказала, что летом, когда они ходили в лес по грибы, видели оборванного, заросшего волосами человека, скрывающегося в кустах. Перепугались - прибежали домой, поведали всем, но им никто не поверил. Дед Исай и еще несколько мужиков решили выследить - кто это мог быть, и по очереди стали дежурить у погреба Халалея. Не прошло и недели, как «гость» пожаловал… Как только спустился в погребок - его там и закрыли...

Утром вызвали урядника, вытащили пленника – это, действительно, был мужчина - весь обросший, замотанный в какие-то тряпки… Стали допрашивать. Он рассказал, что бежал с каторги, скрывался по лесам, а здесь, в тайге, вот уже вторую зиму собирался жить. А репу таскал медведю, с которым подружился, и зимой в берлоге с ним жил и грелся подле него. Весной зверь проснулся голодный, а каторжник стал угощать его репой, вот тот и не тронул незваного гостя.

Каторжанина накормили, и дед Исай предложил уряднику не забирать пленника в тюрьму, а отпустить обратно в тайгу. А то, как бы ни было беды! Хватится зверь своего «друга» - пойдет искать, а след приведёт его в селение - медведи преданные, и память у них хорошая.

На всю осень, до того, пока земля не замерзнет, дед Исай с сыновьями уходили в тайгу корчевать пни, а зимой их жгли, гнали деготь и продавали на базаре в Заводоуковске. В тайге у них была избушка, где они ночевали, чтобы не возвращаться каждый день домой. Вот мой дед и предложил каторжанину жить в ней. Почти до конца зимы он там обитал, едой его снабжали, подстригли, помыли – стал хоть на человека похож. А потом вдруг исчез! Дед Исай с сыновьями в очередной раз пришли - каторжанина нет - подумали, может, пошел своего друга медведя проведать, но он больше не появился… Так и не узнали, что случилось с каторжанином. За своими делами да заботами забыли… Но зато об этой истории вспомнили во время коллективизации - какой-то «добрый человек» донес на деда Исая властям, что он каторжанина скрывал, ну и докопались… Даже не взяли во внимание, что Дед Исай во время гражданской войны с белогвардейцами воевал, был командиром партизанского отряда, да и сослали в Нижний Тагил. Дом забрали, перетащили в другую деревню –Колесниково, и преобразовали в сельский клуб. Сам дед Исай из ссылки так и не вернулся - умер. Бабушка Наталья с ним не поехала, потому что заболела и вскоре её тоже не стало. Мой отец вместе с мамой и маленьким сыном бежали в деревню Большой Кайнак, к маминым родителям. Она с ребёнком у них жила, а папа все лето скрывался в Норненских лесах. Потом, через родственника, работающего в сельском Совете, выправили папе документы, и они уехали в Омскую область…