Дед, я тебя помню...

Что я знаю о Великой Отечественной войне? Если бы об этом меня спросили 20 лет назад, сказала бы: «Ничего!» Более того - не интересны были фильмы, книги, рассказы о ней… А сейчас хочется написать про каждого ветерана, что защищал землю от фашизма, кто еще жив и кого уже нет… Но, наверное, это уже просто невозможно… И я абсолютно искренне об этом сожалею… Зато могу рассказать о своем дедушке - Григорие Михайловиче Савельеве, который знал о войне не понаслышке…
Когда я была маленькая, мама часто болела, поэтому приходилось ночевать у бабушки с дедушкой, которые заботились и нежили меня… Помню день, который, наверное, никогда не забыть… Рано утром, когда солнце заглянуло сквозь шторы в окно, будя своими теплыми и яркими лучами, я открыла глаза, предвкушая, что бабушка опять хлопочет на кухне и готовит что-то вкусненькое…
- Проснулась? – ласково произнесла баба Тюня. - Ну, одевайся и садись за стол!
Она взяла ухват, вытащила из печи большой чугун с картошкой и поставила на стол. Тут же выгребла угли, золу и «отправила» в печь большой противень с пирогами. Присела рядышком… Через пару минут по всей избе разнесся ароматный запах… Как же я любила ее тыквенные шаньги, смазанные домашней сметанкой! У нее они получались очень нежные и особенно вкусные! Дед, почуяв вкусненькое, сразу же бросал все дела, заходил в дом, и мы вместе завтракали… Плотно поев, я собиралась в сад, где росли, казалось, самые вкусные и сочные яблоки, а дедушка молча наблюдал за мной, чтобы я ненароком не обломила ветви деревьев, за которыми он много лет ухаживал…
Да - он был немногословен, и о войне из его уст не звучало ни слова. Не любил вспоминать – наверное, это было тяжело…
Когда дедушка сидел на лавочке, греясь под солнечными лучами, долго и задумчиво смотрел вдаль, время от времени потягивая самокрутку, вставленную в деревянный мундштук. Кто знает - о чем он тогда думал… В это время я не задавала вопросов, а всматривалась туда, куда и он. Но потом уходила – оставляя его наедине со своими мыслями.
… Однажды деду Грише стало совсем худо, он уже не вставал с постели, и ухаживали за ним его любимая Тюня и дети… Я часто наблюдала, но не могла понять – почему, когда-то добрый и ласковый, он вмиг превратился в грозного и недовольного, а лицо стало строгим и серьезным. И лишь позже осознала – это от бессилия, от того, что ничего не может сделать со своим ослабшим телом…
Перед смертью дедушка часто плохо спал по ночам, кричал, потому что снились сны, где он до сих пор там… На войне… Однажды ночью он внятно и отчетливо прокричал: «Есин! Куда ты меня тянешь?».
Под утро, устав от бессонных ночей, его дочь Татьяна спросила.
- Пап, а кто такой Есин?
- Есин? - переспросил сам себя дед. - А почему ты спрашиваешь? – большими и удивленными глазами посмотрел на нее дед.
- Так ты всю ночь в бреду повторял эту фамилию…
- Тюня, иди сюда! Я вспомнил! Вспомнил все-таки офицера, который тогда спас меня! – радостно закричал он.
Оказывается, в Великую Отечественную войну, когда дедушка прокладывал понтоны на переправе, чтобы провести на другой берег солдат и боевую технику, трактор провалился в воду, а его самого течением реки затягивало под лед… Тогда один из офицеров успел штыком винтовки подцепить утопающего за воротник тулупа, тем самым и спас жизнь…
Что говорить - подобных снов было очень много… Дедушка кричал, куда-то бежал, с кем-то ругался… А утром ничего не помнил. Когда-то он сказал, как обрезал: «О войне говорить не буду! Лучше вам этого не знать!», а сейчас рассказывал все ее ужасы во сне или в бреду…
Не так давно я снова вспомнила о своем детстве и любимом деде Грише. Стала собирать материалы, узнавая о его подвигах, рассматривая фотографии давно минувших лет, документы, подтверждающие многочисленные награды… И стало так грустно и обидно от того, что не интересовалась этим раньше, не знала, через что прошел он, чтобы я сейчас жила в мирное и спокойное время… Иногда я достаю его медали, закрываю глаза, пытаясь снова окунуться в детство - увидеть его доброе, покрытое морщинками лицо, почувствовать терпкий табачный запах… Дед, я тебя помню!