Этот день вы приближали, как могли

В прошлогоднем номере газеты я писал о жизни моих репрессированных дедов. Сегодня хочу рассказать о военной (не побоюсь употребить это слово) судьбе моей тёщи – М. М. Миллер.

Кто из людей старшего поколения не знал и не помнит бессменную повариху бригады № 1 в Суерке Монику? Её уважали за искусство приготовления вкуснейших обедов, за лёгкий жизнерадостный характер.

Шёл 1975 год. 9 мая страна с размахом праздновала юбилей Победы. Мы приехали в гости к Монике Михайловне и застали её в слезах. После долгих расспросов она сказала: «В этой Великой Победе есть маленькая частица и моего участия». И поведала свою историю о работе в военные годы.

В трудовую армию она попала в начале 1942 года. Судьба забросила её в город Касли Челябинской области. Завод до войны славился своим художественным литьём. Затем он выпускал другую продукцию. В целях соблюдения секретности говорилось «изделие». После описания я легко угадал в нём снаряд тяжёлой гаубицы.

Моника работала в литейном цехе формовщицей. Здесь она впервые узнала, что опока – это не украшение на платье, а форма для заливки жидким металлом. Но прежде она плотно набивалась формовочной смесью, причём вручную. Вибростолы пришли на вооружение литейщиков гораздо позже. Труд тяжёлый и адский, по 14 часов, без выходных, в жуткой пыли и загазованности.

В 1944 году их отряд перебросили в город Качканар. Их предприятие «Качканар золото» добывало руду, из которой потом получали золото и другой очень важный элемент – марганец. Он нужен был как легирующая добавка при варке броневой стали на Челябинском металлургическом заводе.

Ну а золото? Оно нужно было стране для восстановления разрушенного войной хозяйства, для оплаты союзникам за ленд-лизинг, по которому поставлялась военная техника, снаряжение и продовольствие.

И ещё почти полных три года после Победы в холоде и высокой влажности шахты катальщица Моника катала по наспех брошенным рельсам вагонетки от забоя и до подъёмника шахты. Воистину, удивительная судьба удивительного человека! В память о ней, о девушках и молодых женщинах, прошедших ад трудовой армии, строки моего стихотворения.

 В злодеяния лет военных

Одной строкой вплелись и эти:

Вас содержали хуже пленных,

Вам не хотелось жить на свете.

Война – жестокая граница,

Где разбивались все мечты.

Где исчезали души, нации и лица,

Где холод вечной мерзлоты.

Под ругань, крики, мат конвойных

Народ погнали, словно стадо.

Людей-трудяг, людей достойных.

А вождь считал, что так и надо.

Поспешно срубленный барак…

По стенам нары в два ряда.

На нарах тощенький тюфяк

Да печь-буржуйка у окна.

Пятьдесят девчат в бараке,

Старшей только двадцать пять.

Жили в холоде и мраке,

Впрочем, было ль

                            время отдыхать?

Жар литейки, холод шахты,

Где ж терпению конец?

И противный вкус баланды –

Трудового дня венец.

Вот долгожданная Победа!

Слегка ослаблен был режим.

Весомей стала пайка хлеба,

Но вы рвались домой, к родным.

Украдены юности годы,

Вы в телогрейках, сапогах,

Забыли сладкий вкус свободы,

Но злобы не было в сердцах.

Вы трудный путь

                           прошли с Россией.

И в этом ваша правда навсегда.

Вы вместе с ней тогда переносили

Тяжёлый труд, нужду и холода.

Не на «живульку»

                      наша память сшита.

А ваша жизнь – пример другим.

И мы сегодня тихо-тихо

Помянем всех, и молча постоим.

с. Суерка.