«Здравствуй, родная мама»…

Маленькие треугольнички с печатью и отметкой цензуры, пожелтевшие от времени и со стершимися карандашными строками. Облитые слезами и зачитанные до дыр. Как ждали их матери, жены, невесты, сестры… и со страхом ждали почтальона: а вдруг вместо треугольничка - казенное письмо с похоронкой.

Помню большой, еще дореволюционный сундук с какими-то вещами и склонившуюся над ним бабушку. Она прячет какой-то сверточек, перевязанный обрывком ленты, под старые платья и тяжело вздыхает. Мне интересно, что это у нее там такое, и я с детской непосредственностью пристаю к ней с просьбой показать, что в свертке. Почему-то мне представляются конфеты. Но бабушка отвечает, что никаких конфет нет, это письма с фронта от старшего сына, и чтоб я не вздумала их доставать, а то они и так все истерлись. Письма мне не нужны, и я убегаю играть. Только спустя много лет я поняла, как дороги они были бабушке, как часто она доставала их и таким образом была рядом с погибшим сыном.

Я не знаю, куда делись они после смерти бабушки, - видимо, потерялись при переездах. Но у нас в музее Бердюжской средней школы хранится немало таких фронтовых весточек. Мы постараемся их постепенно опубликовать. Вот два из них.

«Здравствуйте родные мама, Мария, Екатерина. С приветом к вам Александр. Записку эту вы получите в том случае, когда я погибну, и кто из сознательных людей найдется, возьмет эту записку и отошлет вам. Я только, мои родные, прошу вас одно, с получением этой записки не плакать, не грустить. Сегодня я иду на выполнение боевой задачи. Бить фашистских извергов, бить так, чтобы наши удары были чувствительными фрицам и гансам и всем тем, кто смел нарушить нашу счастливую мирную жизнь. Этого от меня требует наша Родина, любимый Сталин. И я, мои родители, не пожалею своих сил и самой жизни выполнить приказ Родины и любимого Сталина. И вот если какая-нибудь шальная пуля, шальной осколок прервет мне жизнь, то я как гражданин Советского Союза, воин Красной Армии буду знать и смогу убедительно заявить, что я погиб не каким-нибудь трусом, паникером, предателем. За время моей службы мне никто не сказал, что я трус, паникер, предатель, изменник, я был в списках не последним и считаю, что моя смерть будет считаться геройской смертью. Родные мои, тяжело мне было писать эту записку, но я как командир, испытавший все тяготы войны, писал мужественно и с большим терпением. Прощайте, мои дорогие родные. Привет всем знакомым и близким. Прощайте. Ваш сын, брат Александр».

Судя по тому, что эту записку близкие получили, а потом передали в музей, Александр погиб.

Следующее письмо было адресовано матери Андрея Ежова, который писал ей почти ежедневно. Он был призван 22 июля 1941 года. А погиб 23 августа 1944 года в Польше. Об этом пишет его сослуживец Николай:

«Здравствуйте, тетя Ульяна Савватеевна, мамаша моего товарища Андрюши. Я, как и все воины, сочувствую вам, нашим матерям, и особенно вам, так как Андрюша - ваш единственный сын. Это очень печальная весть о нем, и я не писал, хотя мы с Андрюшей часто говорили о будущем. Но нехороших мыслей мы всегда избегали. Он много рассказывал о ваших лесах, озерах, о знакомых, друзьях. Мы с ним много прошли километров с боями. Дни шли весело, и чувствовали себя свободно, форсировали Вислу и воевали. Там стояли в городе или местечке Иваниско, потом переехали в панское усадьбище. Хороший сад, было тихо и спокойно, мы столпились на краю усадьбы в высоких деревьях. Противник нас обстреливал временами. Вы простите меня, я неправильно поступаю. Хотя мы с Андрюшей говорили о несчастье, того или другого писать родителям, но я не мог. Но сегодня ваше письмо и просьба Андрюши - я решил ответить. 23 августа 1944 года в 11 часов вечера противник нас обстрелял, снаряд попал в дерево над его окопом. Он был ранен в грудь. Он умер сразу. Вероятно, осколок попал в сердце. Утром 24 августа мы его хоронили, он как живой. Когда опускали гроб, дали салют и поклялись отомстить врагу за нашего боевого товарища и вашего сына Андрюшу. Прошу, успокойте себя для дальнейшей вашей жизни. Что можно сделать? Пока только месть».

Давно ушли из жизни не только бойцы, писавшие строки любви перед своим последним боем, но и те, кому они предназначались, - их матери. А пожелтевшие, почти распавшиеся листочки бумаги с едва заметными словами по-прежнему трогают сердце и душу. И говорят о том, как же они, солдаты, любили свою Родину и сделали все, чтобы спасти ее. Низкий им поклон - и тем, кто погиб, и кто жив до сегодняшнего дня. И пусть они простят нас.

Татьяна АЗАРОВА.