А фронт был рядом

Жительнице Новой Заимки Марии Козицких уже за 90. Детство её пришлось на коллективизацию и голодные 1930-е, юность – на годы Великой Отечественной.

– До войны мы жили под Ленинградом, в деревне Токарево, рассказывает Мария Тимофеевна. – Помню, как в 1935-м моя мама Наталья Петровна рассыпала горсть зерна по вспаханной земле. Все семена у неё уместились в одну небольшую корзинку – так мало зерна для посадки осталось впервые... А всё потому, что несколько месяцев назад в наш двор вошли четверо мужчин с ружьями со штыками, выгребли запасы из амбаров, отобрали и лошадей. Того зерна, что маме удалось спрятать, оказалась мало. Начался сильный голод. Со стола пропал хлеб, все реже стала появляться картошка.

Жизнь в только что образованном колхозе была трудной. потихоньку колхоз стал вставать на ноги, артельщики научились вести хозяйство по-новому. На трудодень давали по 100 граммов хлеба, но тут началась война. Всех мужчин из Токарево забрали на фронт. Восьмого сентября 1941-го Ленинград окружили немецкие войска. Фронт проходил рядом с нашим райцентром – Тихвином. Здесь начали появляться воинские части, госпитали. Но 16 октября немцы захватили и Тихвин.

Город пылал, как факел. Фашисты устроили на крайней улице штаб в доме моего дяди. Но вскоре Красная армия перешла в контрнаступление и продвинулась к Токарево. Солдаты поселились в наших домах...

Вновь начался голод. Я мешками приносила мох, толкла его в ступе и пекла лепёшки. Да ещё делилась этим скромным питанием с красноар-мейцами. Забегая вперёд, скажу, что от голода у меня умерли братья Ваня и Вася и сестрёнка Таня. Как я выжила, одному Богу известно...

В 1941 году вышел приказ – посылать на лесозаготовки тех, кому исполнилось 14 лет. Принесли мобилизационное предписание и мне... Так, получив пилу и топор, я вместо того, чтобы учиться, пошла работать в лес.

Мы пилили деревья, а следом мальчишки и женщины вывозили их на лошадях да коровах на берег. К апрелю, когда лёд трогался, скатывали поленья в воду и сплавляли по реке. Бывало, придём с работы голодные, уставшие, а нас ещё на аэродром гонят дорожки расчищать! А на улице мороз страшный, ветер ледяной... Но куда денешься? Трудилась наравне с другими всю войну. С осени до весны лес валила, а летом закапывала ямы на дорогах после бомбёжек. А однажды мы с мамой получили серьёзное задание от председателя колхоза – проследить за немецкими десантниками, которые должны были пройти мимо деревни, и сообщить об этом в наш штаб. Конечно, было страшно, но поручение мы выполнили. Помню, как потом к нам пришёл председатель вместе с военными, вручил маме медаль, а мне – платье, кофту и шапочку. Оказывается, наши солдаты вступили с тем вражеским десантом в бой и не пропустили его к Тихвину.

После войны председатель колхоза отправил меня с подружками в сторону Вологды разгружать вагоны с кирпичом. Добирались туда на поезде. В вагоне я невольно подслушала разговор пожилого офицера с двумя солдатами.

– До войны я жил в Ленинграде, – рассказывал офицер. – Жена дочку родила, а меня как раз отправили в длительную командировку в Прибалтику. Но куда ехать с двухмесячным ребёнком? Решил: устроюсь, а потом и семью заберу. Но не успел – война... Разыскивал их, письма писал, узнал, что эвакуировались. А куда? Женился снова. Да вот она – моя молодая супруга!

Офицер прижал к себе хрупкую женщину, и тут к нему подошла девчушка лет пяти с протянутой ладошкой. Маленькая, худенькая... Солдаты развязали рюкзаки, дали по сухарику ей.

– Ты с кем едешь? – спросил офицер.

– С мамой, домой, в Ленинград, но она сильно болеет, – ответила девочка и изо всех сил тянула незнакомого офицера за руку. Тот сопротивлялся, вставать не хотел.

– Сходи с ребёнком, чего тебе стоит! – попросила его молодая спутница.

Офицер медленно поднялся, подошёл к соседней лавке, где лежала истощённая женщина – мама той самой девочки, и оторопел...

– Славу Богу, я вас нашёл! – истошно закричал он.

Казалось, что в этот момент у всего вагона перехватило дыхание. Такую счастливую необыкновенную встречу я видела лишь раз в жизни! А молодая супруга офицера, оставив вещи и деньги, вышла на следующей станции...

Да-а... Моего родного Токарево уже не найдёшь на карте, поросли там бурьяном дворы... Волею судьбы я оказалась в Сибири. Живу много лет в Новой Заимке. Но воспоминания о тех страшных годах свежи, они нет-нет да и нахлынут, и защемит сердце...