Венский «вальс»

Чем дальше уходят от нас годы той горькой и кровавой Великой Отечественной войны, тем острее она отзывается в умах и сердцах её непосредственных участников – фронтовиков, кто не жалея собственной жизни, сражался на поле брани с ненавистным захватчиком, освобождая землю от фашистской чумы…

…Уже вечерело, когда из штаба 331-го гвардейского полка 38-й гвардейской дивизии ВДВ прибыл посыльный. Майор Евсеев, командир 3-го батальона воздушно-десантных войск, нехотя поднялся с топчана – в землянке было тепло и по-домашнему уютно (несмотря на апрель, в Австрии было прохладно).

Отпустив бойца, поправил повязку на раненой руке, разорвал пакет. Приказ был лаконичен: «Силами роты произвести зачистку местности на глубину до 20 километров в сторону Вены».

Содержание не вызвало удивления: после недельного стремительного наступления фашистская группировка (до пяти стрелковых дивизий) была частично уничтожена, взята в плен, а частично – рассеяна по лесам. Именно последняя и представляла определённую опасность: объединившись, фрицы могли натворить немало бед в тылу наших войск.

«Лучше Коновалова, с его ребятами, этого никто не сделает», -- подумал майор о командире третьей роты.

…Утро за последние дни выдалось на редкость тёплым. По балкам, расщелинам плыл густой туман, застилая молочной пеленой всю округу. Десантники, развернувшись в две шеренги, на расстоянии видимости, неспешно углублялись в долину, поросшую молодым сосняком.

Ещё вчера здесь был жаркий бой. Развороченные дымящиеся блиндажи, многочисленные воронки от снарядов и авиабомб, сгоревшие танки, искорёженные орудия, даже попадавшиеся кое-где трупы немцев, которые не успела вынести похоронная команда, -- всё напоминало о нём. Взятая в клещи австрийская столица 13 апреля 1945 года была окончательно освобождена советскими войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов, но недобитые остатки армий «Е» и «Ф», оборонявших Вену, ещё рыскали по окрестностям, стремясь пробиться к своим, державшим оборону в районе Корнёйбурга и Флоридсдорфа.

Первые десять километров разведчики преодолели относительно спокойно, не считая небольшой стычки на правом фланге – четверо эсэсовцев прятались в подбитом бронетранспортёре, да взятых в плен шестерых австрияков.

--Привал! – пронеслась по цепи команда. – Пулемётчикам выдвинуться в головные дозоры.

--Эх, и здесь нам не фартит, -- вздохнул командир станкового пулемётного расчёта младший сержант Иван Суворов. – Пошли, Сашка, -- махнул он рукой второму номеру, уже привалившемуся к стволу ели, -- позицию выбирать надо.

Продвинулись ещё километра на полтора; приглянулась воронка с двумя обгоревшими пнями на краю, в ней и угнездились.

Сержант огляделся. Впереди справа растянулось поле, всё с той же страшной картиной недавнего сражения. Было тихо и безлюдно, лишь где-то на западе грохотала канонада.

А вот левый фланг обеспокоил сибиряка: болотистая низина, сплошь заросшая камышом и ракитником, могла надёжно укрыть кого угодно и что угодно.

--Ты здесь смотри в оба, -- приказал он помощнику, а я туда пойду, гляну, -- указал на берег, закидывая за плечо автомат.

Вышло, что не зря ныло сердце у бывалого солдата. Не успел Иван спуститься с пригорка, как из кустов прострекотала очередь. К счастью, пули просвистели выше головы.

Суворов упал за первую попавшуюся кочку. «Влип, -- пронеслось в голове, -- как кур в ощип», -- и зло матернулся. Вскинул ППШ и длинно полоснул в ответ. Оттуда тоже ответили, но уже из нескольких стволов, но не прицельно, в разбежку.

И здесь с высотки ударил «станкач». «Сашка, молодец!». Заходили ходуном кусты, полетели клочьями побитые пулями камыши, послышались гортанные крики, стоны…

--Так вам, сволочи! – кричал в азарте боя и Иван, вставляя в автомат полный диск. – Не хотели в плен -- получай!

Внезапно пулемёт смолк. Этим незамедлительно воспользовался противник, перенеся весь огонь на Суворова.

«Не выдержать мне здесь, пропаду на пяточке. Надо к пулемёту, -- решил сержант, -- а там посмотрим, кто кого, да и наши на подмогу подойдут».

Бросив одну за другой две гранаты в сторону врага, Иван устремился к спасательной воронке. Пули цокали о камни у самых ног, жужжали шмелями справа и слева, а он летел, словно на крыльях.

«Спаси, Пресвятая Богородица, -- шептал он одними губами, -- не дай сгинуть понапрасну, меня маменька с тятей с войны дожидаются». Суворов не верил в Бога, но сейчас был готов поклониться хоть кому, только бы добежать, только бы успеть упасть на дно снарядной воронки.

И добежал. Добежал целым и невредимым, будто и правда его охраняли небеса от вражьего сглаза. Только пилотка, сбитая пулей, осталась валяться где-то в пожухлой прошлогодней траве.

Свалился в песок, отдышавшись, дёрнул за сапог напарника. Сашка лежал на спине с открытыми глазами, запорошенными пылью… Заскрипел зубами Суворов, скупая непрошенная слеза потекла по заросшей щетиной щеке – гнев и ярость переполняли солдатское сердце. Он уже, казалось, не думал ни о чём – ни о том, что ему всего двадцать лет от роду, ни о том, что где-то в далёкой сибирской деревеньке Смирновой живут надеждой о возвращении сына его родители – Анастасия Дмитриевна и Константин Данилович, ни о том, что будет с ним сегодня, завтра… Будто в бреду, он посылал очередь за очередью в набегавших фашистов. Те падали, кто убитым, кто раненым, но остальные лезли на косогор с каким-то неистовым упорством.

Пулемёт замолчал – кончились патроны. Иван лихорадочно сменил коробку и снова припал к прицелу. Он скорее почувствовал, чем увидел, что картина боя на поле изменилась: уцелевшие немцы, с десяток, удирали обратно в камыши. Но добежать до укрытия никому из них не удалось – к Ивану на помощь подоспели однополчане.

…Суворов ещё долго не мог прийти в себя – дрожали руки и ослабли ноги, шумело в голове, словно там роились пчёлы. Кто-то протянул ему фляжку, он сделал несколько глотков, не почувствовав вкуса водки.

Подошёл ротный.

--Молодец, сержант, -- похлопал по плечу. – Суворов, он, паря, везде и во все времена Суворов. Знаешь, сколько ты их здесь наковырял? Чуть не взвод, -- указал кивком головы на побитых немцев, которых бойцы вытаскивали на берег, -- а там и обер-лейтенант, и майор раненый. Поведёшь его в штаб, сдашь и отдыхай на базе. Ты своё сделал, а у нас новый приказ: сходу захватить населённый пункт, расположенный на высоте 460 на подступах к Братиславе.

--Не могу я, товарищ капитан. Как же так: вы вперёд, а я назад? А то, что немного не в себе после боя, так это в кругу друзей быстрее пройдёт. Да и Сашку похоронить по-человечески надо. Хороший и надёжный был парень…

--Будь по-твоему, Суворов. Признаться, другого ответа я от тебя и не ожидал. Подбирай себе в расчёт вместо Измайлова второй номер, любого бери, кого сочтёшь нужным, -- распорядился ротный.

И опять в путь. Свершив восьмикилометровый марш-бросок, десантники почти без боя овладели местечком. Охранявшая его рота австрийских войск почти полностью сдалась. При допросе один из пленных показал, что из города им на подмогу должен был подойти немецкий батальон с бронетехникой, но по каким-то причинам запаздывает, а связи с ним нет.

Сообщение насторожило Коновалова – высота-то стратегического назначения, и не похоже на фрицев, что бы они вот так, запросто, подарили её. Он отдал приказ усилить наблюдение за дорогами и посты на окраине селения.

Суворов со своим новым напарником, тоже Иваном, и тоже сибиряком, из-под Красноярска, позицию для себя выбрали идеальную: две печных трубы на чердаке, сверху – прочная балка, а по сторонам – дубовые отсеки, в которых прежние хозяева хранили, видимо, овощи и разный скарб. Ну, что тебе в дзоте. И обзор прекрасный: впереди – только мост через широкий пруд, окрест – поляна.

День клонился к вечеру. От еды Суворов отказался, только выпил две кружки горячего чая, и спать не хотелось.

--Ты подремли, пока есть время, а я покараулю, -- кинул тёзке свою шинель. Но спокойствие длилось недолго. Суворов сначала услышал, а потом увидел показавшихся из-за дальнего поворота лесной дороги мотоциклистов; следом выползли два танка, за ними

-– вереница грузовиков с солдатами. Иван опустил бинокль, тронул помощника:

--Вставай, самовар с пирогами несут… Что за денёк сегодня мне выпал, надоели эти фрицы… Ну-ну, давайте поближе, сейчас я вам сыграю венский «вальс»…

И немцы приближались, и, судя по численности, их на самом деле было не меньше батальона – не обманул пленный ефрейтор. Подчиняясь приказу, Суворов пропустил через мост мотоциклистов и танки (их «встретят» другие), а потом почти в упор расстрелял одну, другую, третью машины с автоматчиками, закупорив переправу, затем перенёс огонь на последующие. Фашисты словно очумели: прыгали в воду, прятались за горевшие машины, разбегались по полю, но везде их настигали пули – по флангам работали ещё два наших «станкача».

В центре «дорфа» прозвучали почти одновременно два мощных взрыва, сотрясая рядом стоящие строения.

--Наши «тигров» рванули,-- заулыбался второй номер, -- теперь за тыл можно не волноваться.

Первая волна атаки фашистов была успешно отбита. Но враг не собирался сдаваться. Перегруппировавшись за лесом, они снова ринулись на прорыв короткими перебежками, укрываясь в складках местности. На этот раз их поддерживали миномёты.

--Иван Константинович, а давай мост рванём, -- предложил напарник. – Вдруг они прорвутся?

--Ты что белены объелся! – прикрикнул Суворов. – А как же наши танки в наступление пойдут? Держать нужно, во что бы то не стало.

Мины шлёпались в воду, вздымали землю в огородах, распахивали дорогу и улицы селения. Одна разорвалась рядом с домом, где находился расчёт Суворова, вторая снесла часть крыши, накрыв обломками пулемётчиков. Но Иван не замечал ничего, как это часто случалось с ним во время боя – только враг и мушка прицела, а когда кончились патроны, он взял в руки автомат.

И фашисты, вернее то, что осталось от их батальона, дрогнули: и под свинцовым перекрёстным огнём пулемётов, и под натиском десантников, перешедших в рукопашную, добивающих варваров ножами и прикладами.

…--Славный был денёк, -- впервые за всё время улыбнулся Суворов, -- и славно мы поработали. Ваня, у тебя водка есть? – спросил вдруг. – Что-то в горле пересохло…

…За мужество и героизм, проявленными младшим сержантом Суворовым И.К. в боях за освобождение столицы Австрии Вены, он был награждён орденом Славы III степени, который лично получил из рук командующего 3-им Украинским фронтом Ф.И.Толбухина.

…В настоящее время Иван Константинович Суворов проживает в однокомнатной благоустроенной квартире в центре с.Викулово. Недавно он отметил своё 85-летие

А. Березин

На снимке: И.К.Суворов Фото из семейного архива