Ау! Аушеньки! Иль слышит меня люд честной, иль подзабыли вовсе, нисколь не сожалеючи, что притих балабол старый, всякими россказнями народ смущающий? Ан нет – туточки вот, нарисовался – не сотрешь, потому как шибко меня одна ситуевина зацепила, да так, что денечек поразмышлял, ночку промаялся, да все ж таки решилси на свет сиё ворчание произвесть… Че ж так долгонько кумекал? Больно щекотливая темка та, ибо со словесами непотребными связана, что нет-нет, да из глубин души прорываютси и у самого культурного, а уж про другой люд и сказать нечего – иные только таким и пользуютси, даж без словарей всяких – матерным, прости Господи, его иной раз прозывают.
Дык вот, случилось со мною приключенице: хочь и не сторонник я в чужие дела влезать, а тут – не отвертеться, ибо у человечка, что за помощью словом, а то и делом, обратился, кажись, сурьезная проблема наметилась, а его, мол - сирого да убогого, в шею гонють отовсюду… Эт я вам так обрисовал, вкраткую да ласково, а что до его способа изложения, то, може, кто и уразумеет:
- Да мне … Они…, потому что …., а я уже …., как …. А там такая …., что …. В общем …. ! И если …., то тогда …. всем!….. все!
…Ну, кто в многоточия чего самостоятельно вплёл – претензиев не принимаю, ибо каждый по мере своей испорченности словеса использует.
Что касается человечка того, то, скрепя всеми фибрами душонки своей, малую толику помощи оказать-то я взялся, да вот осадочек от общения таким оказалси, что до сих пор сердчишко не на месте… Бродють мыслишки разнообразные, теребят, покою не дають… Я ить и сам, грешным делом, могу ляпнуть чего, не подумавши, а то и словцо крепкое ввернуть сгоряча, потому не до суда мне – самому бы судимым не побывать, а вот с вами, разговор вот о чём хотел повесть…
Это ж до какой ступени, что ниже некуда, спустились мы с эдакой нецензурщиной?! Може, и плохому учу, однако ж – для пользы дела возьму грех на душу: хочь и покраснеет кто (дай Бог, чтоб таковые сыскались), а вот в любое слово непотребное, что в ум придёт, - вдумайтесь… Какое не взять – иль родителей, жизни нам давших, взрастивших, да в мир выпустивших, иль святейшего дела – детишек малых появление – ни что иное, как оскорбление и осквернение препоганейшее! Аль приятно вам было б, ежели кто, к примеру, про маму, иль отца вашего такие словеса выговаривал?
…Было дело – ввязался по дурости своей в спор с одним любителем крепко выражаться: не перечесть его доводов в пользу такого мыслей изложения: мол, так оно доходчивей получаетси, собеседник, вроде как, прямо сразу осознаёт, что я сильно удивлён (оскорблён, напуган, озлоблен, восхищён и прочая), а то и, к примеру, - способен на самые крайние меры, коли что не по-моему будет, аль просто – для связки слов нормальных употреблять их весьма удобно получаетси... Може, речь моя ответная не особо была впечатлительною, доводы слабехонькими, а только отправил он меня в окончание беседы нашей далеконько, в манере привычной… Так и туточки, други мои ненаглядные, особого эффекта не ожидаючи, а все ж таки обращуся к вам со всем почтением: упередь всего, как словцо поганенькое произнесть, хочь в гневе сильнейшем, аль даже с радости, припомните, что, перво-наперво, у любого действа ответочка имеетси – к автору, так сказать, возвращаетси; второе напутствие таким будет – чтите мам и отцов ваших, дитятей малых, неразумных пока еще, чтобы вас затем также чтили… А завершить сиё ворчание таким вот хотелось образом: коли ждёте, чтоб к вам со всем уважением шли, так и сами-то первей всего с людьми полюбовно общайтеся, а матерная речь в том деле - распоследний помощник…