Достойно жил, работал, защищал Родину

В селе Яровском недалеко от озера стоял добротный деревенский дом. В этом доме почти вою жизнь прожил мой дед Максим Антонович Тараканов.

Двор дома был весь застроен: веранды и навесы, избушки и загоны для домашних животных. Пристроит дед одну веранду, смотришь, а следом появляется вторая, третья, четвёртая. Каждая постройка выполняла свою функцию: защищала от ветра и дождя предыдущую постройку, предназначалась для хранения чего-нибудь или служила хозяйке дома Александре Артемьевне. Так и разрасталась усадьба Максима Антоновича. Каждая мелочь во дворе напоминает о предусмотрительности своего хозяина: различные приспособления для удобного ведения хозяйства, для отдыха после работы или для игр его внуков. В любую погоду выходил дед на улицу, чтобы подмести двор, убрать снег или спилить засохшие ветки деревьев. Любая дощечка, любой болтик годился в хозяйстве и использовался по назначению, просто так ничего не валялось. Даже дом дед построил своими руками. В этом доме выросли его дети, а потом уже и внуки, в этом доме он долгую жизнь прожил в согласии со своею супругой Александрой Артемьевной. Оттого, наверное, некоторое время не решался он на переезд к дочери в Ильинку – было больно покидать деревню, к которой прирос корнями.

Когда я была маленькой, я очень любила гостить у дедушки с бабушкой, приезжала к ним на все каникулы. Для меня это было беззаботное время: не нужно было учить уроки, здесь я могла вместе с мальчишками лазить по заборам, строить с ними из снега окопы, ходить по лужам. Но бабушка с дедушкой за мной наблюдали, вовремя звали меня домой. Я очень любила, когда мы все вместе собирались за ужином. За столом у каждого было своё любимое место, а у дедушки была даже любимая деревянная ложка. Все родные знали, что у этой ложки есть свой хозяин.

Дедушка не был похож на большинство своих сверстников: он был динамичным, активным, везде ездил, в делах всегда был первым, с ним было интересно, поэтому я всегда за ним ходила следом. Для меня даже не было проблемой встать рано утром, чтобы успеть сесть в автобус и уехать в село Казанское или в город Ишим за какой-нибудь покупкой. А когда мне было шесть-семь лет, и дедушка взял меня и бабушку в Абхазию, к морю, то моему детскому счастью не было предела. Это одно из самых ярких воспоминаний детства.

Дедушка почти всю жизнь проработал шофёром, крутил баранку колхозной машины, и всю свою жизнь мечтал о собственном автомобиле. Но пока только в его покосившемся стареньком гараже стояло два раритета советских времён – два мотоцикла «с люлькой», один из которых (марки «Иж») был в рабочем состоянии. В тёплое время года рёв дедушкиного мотоцикла оповещал местных жителей, что дед возвращался с покоса, сбора ягод или грибов. Маленькой я любила прокатиться с ним так, что в лёгких не хватало воздуха. И только несколько лет назад, уже переехав в Ильинку, получил дедушка, как ветеран Великой Отечественной войны, новенькую машину «Ока». Этой машине он радовался как ребёнок. Бывало, посадит бабушку около себя – и в лес за берёзовыми вениками для бани или в родное село Яровское, или просто в магазин. Полученная машина была для него объектом особого внимания. Он её мыл, ремонтировал, покупал для неё необходимые детали. Даже просто выгонит её во двор, посмотрит, посидит за рулём и обратно в гараж загоняет.

Моего деда всегда отличала объективность. Он не льстил людям, всегда говорил человеку правду, за что его и уважали, и шли к нему за советом. Знали, что если и скажет что-нибудь, то только от чистого сердца. У него на всё была своя точка зрения, он не придерживался мнения большинства, но в то же время, осознав, что не прав, мог в этом признаться. Часто от соседей приходилось слышать такую фразу: «Надо спросить у Максима». И спрашивали, когда начинать копать картошку, собирать урожай или заготавливать сено и дрова.

Он любил и уважал людей по-своему, по-мужски. Не показывал эмоции, только лишь глаза и характерное покашливание выдавали его чувства. Это ни в коем случае не относилось к его внукам: нас он всегда хвалил. Помню, если что-то я сделаю, помогу по дому, бабушка и дедушка всегда мне говорили, какая я молодец, и добавляли, что никто так не смог бы сделать, как это сделала я. После таких слов я словно в воздухе парила. Я нуждалась в дедушкином одобрении моих поступков, потому что чувствовала, что это заслуженная похвала, и мне всегда хотелось быть ему полезной. Для нас, внуков, он не был строгим, но при этом нам достаточно было услышать от него слова: «Ребятишки, не балуйтесь», сказанные им спокойным тоном, как мы сразу успокаивались и вели себя примерно.

Дед не был активистом, не участвовал в общественной жизни села, не избирался в органы местного самоуправления. Он просто достойно жил и трудился, никому не завидовал, был щедрым, жил только своей жизнью, центром которой была его семья.

В жизни дедушка был весёлым человеком, любил шутить. Шутки его были добрыми, он никогда никого ими не обижал. Часто подшучивал над бабушкой, а она, улыбаясь, только отмахивалась. А ещё он любил предсказывать погоду. Бывало, выйдет в огород, посмотрит внимательно на небо и выдаст прогноз погоды на завтра, а то и на всю неделю. И, удивительное дело, часто эти прогнозы сбывались. Я с самого раннего детства знала, что мой дедушка ветеран Великой Отечественной войны. Но, будучи ребёнком, воспринимала этот факт как данность. Мне казалось, что если дедушка, то обязательно ветеран войны, считала, что у всех такие дедушки.

Он почти никогда не рассказывал про войну, чаще отшучивался. Только 9 мая дед менялся, словно после года рабочих будней опять осознавал свою причастность к великому подвигу, осознавал значимость его для страны, для людей. Он с гордостью надевал свои медали и ордена, общался с боевыми товарищами, которых с каждым годом становилось всё меньше. Он ощущал свою значимость и тогда, когда его приглашали на какие-либо мероприятия или когда от президента приходила открытка с поздравлениями, или когда вручали очередную медаль, или когда заслуженно получал путёвку в санаторий.

Дедушка очень любил военное кино, снова и снова проживал все события войны, с болью терпел поражения и с радостью встречал победу. И если кто-то нарушал его внутренние переживания вопросами или комментариями к фильму, отрывая его от раздумий, он сдавленным голосом сухо мог обронить пару слов. Не знаю, о чём он в этот момент думал, может быть, мысленно участвовал в боях или вспоминал о погибших товарищах. Также дедушка очень любил читать военные книги, особенно любил роман Ю.

Бондарева «Горячий снег». Казалось бы, посмотрев фильм или прочитав книгу и пережив войну снова, он должен был что-то рассказать о своей фронтовой жизни, но он по-прежнему был молчалив.

В 75 лет, когда он жил уже в Ильинке, судьба подарила деду радостное событие – встречу с другом, с таким же фронтовиком, как и он, с Плесовских Василием Венедиктовичем. Дедушка очень тепло и с уважением относился к этому человеку, считал его не только другом, но и братом. Почти каждый день он ходил к нему в гости, а в трудную для друга минуту всегда был рядом и поддерживал его. Точно так же к деду относился и Василий Венедиктович. После смерти друга дедушка стал чаще болеть, реже выходить на улицу.

Мой дед – это человек, который достойно прожил жизнь, внёс свой неоценимый вклад в будущее России, человек, которого с гордостью можно назвать защитником своей Родины. Мой дед – это пример житейской мудрости. Я горжусь тем, что я его внучка.

24 сентября 2010 года его не стало. Светлая ему память, мы всегда будем о нём помнить.

Татьяна КРАВЧЕНКО
г.Тюмень