Мои родные во время Великой Отечественной войны

Война тяжёлым катком прошла по семейству Лозиновых.

   Своего деда, Лозинова Александра Семёновича, я видела на единственной фотографии. Он погиб 2 декабря 1942 года в Псковской области. Перед войной дед был председателем колхоза «Красное знамя» в деревне Ново-Щетниково. В декабре 1941 года был мобилизован в трудармию. Работал на заводе в Омске. В письмах домой писал, что обязательно уйдёт на фронт, и ушёл.

   Мамин брат Михаил был призван в ряды Красной армии в 1940 году. Служил в Саратовской области. На фронт попал в первые дни войны. 28 декабря 1942 года разведчик старший сержант Лозинов Михаил Александрович был награждён медалью «За отвагу». После тяжёлого ранения его комиссовали в 1944 году, был награждён медалью «За победу над Германией». Умер в 40 лет в 1961 году.

   Ушли на фронт четыре двоюродных брата деда. Это Иван Григорьевич, Егор Григорьевич, Максим Григорьевич, Павел Григорьевич Лозиновы. Вернулся только Павел. Его потомок Игорь живёт в Викулово. Под городом Хайлар (Манчжурия) 13 августа 1945 года погиб мамин двоюродный брат ефрейтор Щетников Фёдор Александрович, было ему 20 лет.

   О семье Квашниных я писала 15 лет назад. Хочу напомнить.

   Там, где начинается улица Карла Маркса, на крутом берегу реки Ишим, жила большая семья Василия Фёдоровича и Прасковьи Васильевны Квашниных. Сыновья: Александр, Алексей (мой папа), Николай родились до Октябрьской революции, а Анна и Мария в двадцатые годы. Парни отслужили в армии, вернулись домой, обзавелись семьями. Старший Александр работал в колхозе «Красный пахарь» шофёром, Алексей был старшим пожарным инспектором в РОНКВД, Николай здесь же финансистом. Анна окончила курсы киномехаников и работала по специальности, Мария окончила 7 классов школы.

   Когда грянула война, первым призвали Александра в сентябре 1941 года. Дед Василий в  это время тяжело болел, требовалась операция, но хирурга в больнице уже не было – мобилизовали, и дед вскоре умер в возрасте 57 лет. Александр попал на Дальний Восток – обслуживал аэродром. Здесь и прослужил до конца войны с Японией. Награждён медалью «За победу над Японией».

   24 октября 1941 года ушёл на фронт Николай, попал под Москву, а так как перед отправкой он окончил курсы шоферов, то был зачислен в автобатальон 4-ой стрелковой бригады. Был старшиной автороты. Автобатовцы доставляли на передовую боеприпасы, продовольствие. В это время под Москвой шли ожесточённые бои. Машины попадали под артобстрелы, бомбёжки, приходилось уходить от вражеских танков. Однажды снаряд разорвался около машины, где находился Николай, его контузило, после чего он стал хуже слышать. Войну закончил в Восточной Пруссии, награждён медалью «За победу над Германией».

   Алексей как штатный работник РОНКВД имел бронь. Осенью 1941 года их отправили уполномоченными по колхозам. Работал в поле и на току вместе с колхозниками. В основном это были женщины. Он рассказывал, как однажды за спиной услышал разговор: «Наши мужики на фронте, а этот такой молодой (было ему 29 лет) ошивается в тылу». Алексей написал заявление в военкомат, и в марте 1942 года ушёл добровольцем на фронт. Попал в 229 дивизию под командованием Фёдора Сажина, формировавшуюся в Синицыном бору города Ишима. Было в ней 11 тысяч человек. Благодаря Рафаэлю Гольдбергу (газета «Тюменский курьер»), его исследованиям, я прочитала в Интернете историю этой дивизии. Первый раз 229 дивизия полегла под Ржевом, но вынесла знамя. Вначале дивизия входила в состав 64 армии под командованием Чуйкова, с 15 июля 1942 года вошла в состав 62 армии Сталинградского фронта. Дивизию выгружали в 150 км от фронта. Пятидневный марш-бросок по раскалённой степи – и сходу в бой. Дивизия заняла позиции в 30 км от станицы Нижне-Чирская. Папа вспоминал, что когда они подошли к реке, вода в ней была красной от крови. 25 июля немецкие танки вклинились в оборону. 26 июля немцы вышли к реке Чир. Часть дивизии отошла на левый берег Дона, где находился штаб армии. 31 июля полки дивизии, в том числе и 804 (командир полка Шаповаленко), где находился Алексей, под командованием командира дивизии перешли в контрнаступление и отбросили противника за реку Чир. Папа несколько раз переплывал Дон, чтобы доставить донесение. На 5 августа 1942 года в дивизии насчитывалось 5419 человек. 9 августа остатки дивизии были окружены полностью, о чём было объявлено. Дивизия перестала существовать. На левый берег малыми группами переправилось около 700 человек. На поле оставались убитые и раненые. Папу ранило 9 августа: осколками мины изрешетило левую руку (до конца жизни она была полусогнута), пуля прошла правую ногу и убила лошадь под ним. Падая, он потерял сознание. Когда очнулся, начал здоровой рукой ковырять землю, чтобы спрятать партбилет и бумаги из планшета. Лежал почти двое суток, в ранах завелись черви. Донимала жажда. Кусал губы и слизывал кровь. Подобрала его немецкая похоронная команда и отвезла в станицу Нижне-Чирскую к зданию школы. Здесь было много пленных, знакомых и незнакомых, большинство раненых. Женщина-врач из захваченного госпиталя промыла раны водой, перевязала тряпками из солдатских рубах.

   Домой сначала отправили похоронку, а потом извещение, что пропал без вести.

   В сентябре военнопленных погрузили в вагоны и повезли. Выгрузили на станции Бобринка (Украина). Под городом Смела у деревни Староселье находился лагерь военнопленных. После перевезли под Полоцк. Здесь в ночь на 23 февраля фашисты устроили «праздничный фейерверк» -- подожгли ригу. Началась давка в дверях. Папу спасло то, что он спал на верхних нарах и вылез через соломенную крышу. Однажды в детстве он мне сказал: «Человек горит голубым пламенем. Катается по снегу, а всё равно горит».

   В мае 1943 года перевезли в город Дно на строительство аэродрома. Страшный лагерь. До них здесь содержалось около 700 человек. Нары в бараке были залиты кровью.

   Осенью 1943 года, когда приблизился фронт, уже слышны были залпы, военнопленных погрузили в эшелон и повезли через Польшу в Германию. Я его спрашивала, пытался ли он бежать. Во время перевозки через Польшу пытался, но был выдан поляками. Военнопленных разместили под городом Хемницем. Из фильтрационной карточки: лагерь «Учреждение полевая почта Л-28759», почта воздушного округа Дрезден. Номер военнопленного 0156. Работали в шахтах по добыче камня. Таскали тяжёлые бадьи на поверхность. Он видел, как американцы бомбили Дрезден. Перед бомбёжкой разбросали листовки с предупреждением. А потом небо стало чёрным от самолётов, и началось…

   Когда войска союзников стали приближаться, военнопленных погнали пешком под Прагу. Травили собаками, ослабевших добивали.

   В начале мая, когда Берлин уже пал, а здесь ещё шли бои, чешские партизаны окружили лагерь. Военнопленных выстроили на плацу, и комендант лагеря Гауфман объявил, что войне конец, и ворота лагеря открыли. Папа с товарищем, выйдя за ворота, упали в канаву, боялись, что с вышки раздастся автоматная очередь. Набрели на брошенный хутор. Во дворах стояла скотина. Кто-то начал резать и варить мясо. Наевшись, умирали прямо у костра. А папа с товарищем доили коров и пили помаленьку молоко. Через некоторое время на хутор пришли американцы. Где-то 10-15 мая 1945 года бывших военнопленных союзники передали Красной армии на станции Карповка.

   Вот здесь-то в особом отделе и прошли они «медные трубы». А после допросов пригнали к речушке и сказали, чтоб раздевались. По обоим берегам автоматчики. Мелькнуло в голове: «Всё», но их перегнали на другой берег. В красноармейской книжке записано: год призыва 18.05.1945 – вторично, после освобождения из плена, 20.05.45 г. – 290 Висленский краснознамённый полк, 3 стрелковый батальон, взвод ПТР, наводчик. Воинскую присягу принял 21.08 1945 г.

   В январе 1943 г. мобилизовали Анну, она, как и Александр, попала на Дальний Восток, служила телефонисткой. Однажды Анна набирала телефонный номер очередного абонента и услышала в ответ голос Александра. Поговорили совсем немного, а встретиться не пришлось.

   …Весть о Победе в доме №2 по ул. Карла Маркса встретили со слезами радости и горя. Об Алексее не было известий. Бабушка не верила, что он погиб. Портрет его висел в горнице рядом с образами. Она молилась, молилась до изнеможения, иногда засыпая на коленях, и ждала. И вот однажды летом Мария прибежала с работы, с порога крикнула: «Мама, здесь про Алёшу написано!». Это было письмо от товарища, с которым вместе покидали фашистский концлагерь. Позднее пришло письмо от Алексея. В конце октября вернулся Николай. Дочь Валя, которая родилась в апреле 1942 года, вначале боялась и пряталась за мать. В конце ноября вернулся Алексей. В декабре приехали Александр и Анна.

   После войны Александр до пенсии работал в местном колхозе, Анна с мужем уехали в Первоуральск на строительство нового завода, Николай устроился кассиром в местное отделение Госбанка, откуда его с почётом проводили на заслуженный отдых. Алексей был исключён из партии и, конечно, не мог больше работать в милиции. Ушёл на пенсию из райпотребсоюза, где трудился кочегаром в пекарне.

   В 1956 году ему предложили вступить в партию, но он отказался. А в 1958 году вернули медаль «За отвагу», которой он был награждён за бои под Сталинградом. Был награждён медалью «За победу над Германией», позднее как фронтовик – орденом Отечественной войны II степени и юбилейными медалями. Несмотря на все тяготы жизни, дожил до глубокой старости. Умер в 88 лет.