Чугуновский Космос

О себе говорить категорически отказывается, предоставляя слово картинам. Они не смолчали. «Рассвет», «Просыпающееся солнце», «Волна и солнце» – лаконично, даже можно сказать математически-выверенно, о светиле, что жизнь дает. Как связать математику и лирику? Он сумел и живет этим открытием! «Пограничное состояние от тьмы к свету»

(2009 год) – солнце в объеме, словно на Масленицу, сжигает, съедает темноту, раскинув вокруг руки-лучи. «Небо и лес» – тоже что-то из разряда «геометрической лирики»: островки леса с космической высоты подобны стогам сена, а над ними как шапки-ушанки – снега – словно бритвенным помазком воздушную пену кто-то оставил.

Центральное место выставки занял «Круговорот» – каждый его трактует по-своему. История сотворения мира в точках, линиях, пятнах – моя ассоциация. Да не обидится на меня автор, но его «Ночной город»

1995 года мне бы очень хотелось «перевести» в схему и вышить огромное, на всю стену, полотно. Так эти домики радуют глаз – маленькие, миленькие, словно с иллюстрации из  очень доброй детской книжки. Все же пару предложений у художника вымолили.

«Мозаики, пространственные композиции, которые, помните, детские сады и школы украшали – сейчас их совсем мало осталось. Я же думаю, что они что-то особенное всем этим объектам общественного значения придавали», – поделился Алексей Сергеевич.

Окончив Рязанское художественное училище и Ленинградское высшее художественно-прикладное училище имени Веры Мухиной, он четыре года носил гордое звание главного художника Тюмени, много для города делал и потому разрушение мозаик воспринимает как личную трагедию.

Монументализм – синтез многих видов искусства. Поэтому Чугунову было легче найти себя в чем-то другом. Он пришел к картинам. Светлым, ярким, философским, космической глубины и силы. Из общей коммунальной квартиры под названием соцреализм он создал ТАКОЕ (!), как высказался скульптор Геннадий Вострецов, что до сих пор эхом отзывается в душе.

Ирина НИКИТИНА Фото Ярославны ЧЕРНОВОЙ