Неопалимая купина чудовы дети. Часть 3

(Начало истории можно прочитать в №№ 57, 59).

Многим потомкам священнослужителей рода Чудовых, коих немало народилось с тех пор, как их далёкий предок Евсевий пришёл в середине 19-го века в Сибирь и осел на каргалинской земле, выпадет разная доля.

Однако доживи Евсевий Петров Чудов – диакон Каргалинской церкви -- до начала нового двадцатого века, ох, как бы порадовался он продолжению своего рода! А уж как гордился бы, узнав, что многие его внуки-мальчики пошли по его стопам и стали служить церкви… Что и говорить, корни бывший дьячок из Владимирской губернии пустил в сибирской земле мощные!.. Вот, посудите сами.

У старшего его сына Александра, ставшего священником, родилось десять детей, из которых пятеро сыновей стали священнослужителями. У среднего, священника Василия, детей было шестеро, и трое его сыновей в разные годы тоже обучались в Тобольской духовной семинарии, как и их двоюродные братья, а потом служили в храмах. У младшего же сына Ивана, ставшего псаломщиком, напомню, детей было двое, но и его единственный сын Александр пошёл по стопам деда Евсевия и своего отца.

Не уступали в образовании своим братьям и дочери сыновей – внучки Евсевия. Все его девять внучек окончили в разные годы кто Тобольское женское духовное училище, а кто – Туринское, и, став учительницами сельских церковно-приходских школ и министерских училищ, понесли знания крестьянским детям.

Да, гордился бы Евсевий Чудов своими потомками.

Они, будучи образованными, были ещё и глубоко преданными православной вере – так же, как и их предок. И это в их роду было непоколебимо.

Однако, увы, до века двадцатого диакон Каргалинской церкви Евсевий Петров Чудов не дожил. Предчувствуя свой скорый уход, он, как записано в метрической книге о смерти, 25 декабря 1884 года исповедовался у молодого настоятеля Каргалинского храма о. Василия Словцова, а 29 декабря тихо отошёл ко Господу. Метрическая запись сообщает, что скончался диакон от «болезненной старости», а лет ему было шестьдесят восемь.

Диакона Евсевия Чудова, отдавшего служению Каргалинской церкви сорок один год своей жизни, благодарные прихожане погребли у стен его родной церкви 31 декабря, в последний день уходящего 1884 года…

К слову сказать, его старший сын Александр повторит по времени службы долгий священнический путь отца. Он так же, как и его отец, бессменно прослужит на одном месте более сорока лет. И о нём, протоиерее Александре Евсееве Чудове, настоятеле Свято-Троицкой церкви села Коркинского Туринского уезда, о его счастливой и успешной священнической судьбе, и так внезапно оборвавшейся в июне 1905 года, я ещё напишу. Напишу и о трагической судьбе одного из пятерых сыновей Александра Евсеевича – Андрее, которому по злой иронии судьбы в конце тридцатых, роковых для православной церкви лет, выпадет доля стать настоятелем того самого Свято-Троицкого храма, в котором долгие годы верой и правдой служил его отец. Придётся ему и пострадать за преданность вере, и лишиться жизни (в 1938 году он будет расстрелян).

Но сейчас я возвращаюсь в село Каргалы, в то сибирское местечко, куда в далёком 1843 году пришёл молодой диакон Евсевий Чудов. Пришёл и остался там навсегда. Туда, где родились и выросли его дети и прошла его жизнь, и где после его кончины в большом построенном его руками доме проживал с семьёй младший сын Иван – псаломщик Каргалинской церкви Рождества Христова, у которого подрастали погодки -- дочь Александра и сын Александр.

 До века двадцатого семье псаломщика Ивана Чудова предстояло прожить ещё целых пятнадцать спокойных лет. Предстояло вырастить и выучить своих детей и отправить их во взрослую и, увы, непредсказуемую жизнь.

АЕКСАНДР ЧУДОВ, ВНУК ЕВСЕВИЕВ:

«В ХАРАКТЕРЕ НЕ ВИДНО ПОКОРНОСТИ И СМИРЕНИЯ»

Двадцатый век замаячил на горизонте и вихрем ворвался в жизнь миллионов россиян. Новый век не сулил ничего хорошего, и многим потомкам рода Евсевия Чудова в нём достанется с лихвой. Достанется и самому младшему внуку Евсевия – каргалинскому псаломщику Александру Ивановичу Чудову.

Ему, представителю третьего поколения большой священнической династии, выпадет доля не только продолжать начатое его дедом и отцом дело, но и жестоко пострадать, защищая интересы православия в страшные годы гонения на церковь.

Гонения, начавшиеся в стране в начале двадцатых годов и с особым размахом и жесткостью развернувшиеся в 1929-м, продолжались до 1933 года. За этот отрезок времени в СССР было арестовано около 40 тысяч церковно- и священнослужителей. Значительная часть духовенства из этого огромного числа в эти годы была заключена в лагеря. В их числе окажется и псаломщик Александр Чудов: в феврале 1931 года в Каргалах его арестуют и с семьёй сошлют на Урал.

Историю трагической судьбы простого каргалинского псаломщика и его большой семьи я начну с рассказа о нём самом, Александре Чудове.

По окончании двух классов Тобольской духовной семинарии в 1902 году девятнадцатилетний Александр Иванов Чудов получил вакансию «исправляющего должность» псаломщика в церкви Петра и Павла села Рябовского Тарского уезда. Там же, в этом селе, в то время учительницей церковно-приходской школы служила его сестра Александра Чудова.

 Спустя три года, в 1905-м, Александр по прошению будет определён в псаломщики родной Каргалинской церкви.

За время своего служения Александр Чудов сделает десятки записей в метрических книгах и Рябовской, и Каргалинской церквей. Его витиеватый, слегка небрежный почерк запомнился и узнавался сразу, какую бы метрическую книгу в ходе своих исследований я ни открывала на протяжении нескольких лет. Оттого и имя, и некоторая характерная небрежность его письма навсегда врезались в память.

Позже, читая клировые ведомости, в связке 1905 года я наткнулась на любопытную послужную характеристику, данную псаломщику Александру Чудову священником Николаем Васильевым, исправляющим должность благочинного Тарских церквей. В тот год он инспектировал деятельность Каргалинской церкви и вот что написал о псаломщике: «Читает и поет хорошо. По службе исправен. Письмоводство ведет не совсем удовлетворительно. Поведения очень хорошаго. В характере не видно покорности и смирения.» Эта характеристика мне запомнилась, и далее я, изучая клировые ведомости, с любопытством стала за ним наблюдать, рисуя себе раз от разу образ этого «непокорного» псаломщика.

Александр Чудов женится поздно – почти в 29 лет.

В «Послужных списках» клировых ведомостей Каргалинской церкви, которые, помимо метрических книг, сам псаломщик Чудов и вёл, он отмечал, что в 1905, 1908, 1910 и 1911 годах всё ещё холост, а в 1912-м уже, наконец, женат на некой Марии Павловне, 26 лет. Помню, как, прочитав эту запись, бросилась разыскивать метрику о его бракосочетании. Мне не терпелось узнать, кого же такому не смиренному характером псаломщику сосватали в жёны. Однако, пролистав метрическую книгу о бракосочетании Каргалинской церкви за 1912 год, записи о венчании Александра и Марии Чудовых я не нашла. Теряясь в догадках, поделилась историей своих поисков с Ларисой Прокофьевой, предположив, что венчаться он мог и в другой церкви, вот только какой?.. И Лариса в скором времени сделала мне подарок. Она нашла и прислала выпись об этом бракосочетании, свершившимся 22 января 1912 года в той самой Рябовской церкви Петра и Павла Тарского уезда, где в 1902 году начиналось его, Александра Чудова, служение Господу Богу.

Ах, какой же невероятно красивой была та запись!..

Невестой псаломщика Александра Чудова, как записано в метрике, выступала «Учительница Одинской церковно-приходской школы Мария Павловна Ликвентова, 25 лет, дочь священника Ликвентова, девица…» Поручителями же стали: по жениху – священник Каргалинской церкви Михаил Винокуров и крестьянин села Рябовского Василий Иванов Маханов, а по невесте – священник Кайлинской церкви Александр Хардин и крестьянин того же села Рябовского Григорий Дмитриев Балаганин. (Имя этого Григория Балаганина запомним на будущее.)

Отец невесты Павел Григорьевич Ликвентов совсем недолго был настоятелем Каргалинской церкви: с сентября 1903 года по август 1905-го. Помимо службы в церкви, он состоял ещё законоучителем местной церковно-приходской школы и миссионерской министерской школы. В село Каргалинское священник прибыл уже в преклонном возрасте – ему было почти шестьдесят. И вскоре согласно указу Тобольской духовной консистории от 26 августа 1905 года был уволен за штат. Выйдя на пенсию, он остался при церкви заштатным священником. Проживал Павел Григорьевич Ликвентов вместе с супругой Александрой Васильевной в одном из священнических домов на территории церковной усадьбы. Трое их взрослых детей – сыновья Алексей и Виктор и дочь Мария -- к этому времени выросли и жили самостоятельно. Оба сына священника Павла Ликвентова в разные годы окончили Тобольскую духовную семинарию, однако, священническую миссию отца продолжил только старший Алексей: в начале девятисотых годов он служил в приходах Туринского уезда. Виктор же, младший сын, по окончании Тобольской семинарии продолжил своё образование в Томском университете. Он хотел стать врачом и стал им, окончив медицинский факультет. Единственная и горячо любимая священником дочь Мария получила образование в Тобольском епархиальном женском училище, и с 1905 года состояла на должности учительницы Рябовской церковно-приходской школы.

 Много позже, когда я обнаружу и прочитаю новые архивные документы, удивительным образом выяснится, что семья священника Павла Ликвентова в селе Каргалинском оказалась не случайно, и что с семьёй каргалинских священнослужителей Чудовых Ликвентовы были знакомы задолго и до своего появления в 1903 году в селе Каргалинском, и до бракосочетания в 1912 году их дочери Марии с Александром Чудовым.

Случилось это знакомство благодаря дружбе двух учеников Тобольской духовной семинарии: Андрея, сына священника Александра Евсеевича Чудова (о них обоих я упоминала выше) и Алексея, сына священника Павла Григорьевича Ликвентова. И вполне вероятно, что Андрей Чудов, отправляясь на каникулы в село Каргалы к родному дядюшке – псаломщику Каргалинской церкви Ивану Евсеевичу Чудову, приглашал с собой и друга Алексея Ликвентова. Андрей и Алексей были ровесниками и дружили они, похоже, крепко. Так, окончив в 1897 году семинарию и получив назначение в разные приходы, они через два года добились совместной службы в Покровской церкви села Дымковского Туринского уезда, священником в которой был Андрей Александрович Чудов, а диаконом – Алексей Павлович Ликвентов.

Удивительно и то, как трагически похожи оказались судьбы друзей: оба они погибнут в страшные годы репрессий. Настоятель Каргалинской церкви протоиерей Алексей Ликвентов будет расстрелян 3 ноября 1937 года в городе Ишиме, а настоятеля Свято-Троицкой церкви села Коркинского протоиерея Андрея Чудова расстреляют в Свердловске 1 сентября 1938-го…

Но я возвращаюсь на четверть века назад, в морозный январский день 1912 года, к счастливым моментам таинства венчания Александра Ивановича Чудова и Марии Павловны Ликвентовой, и напомню, что совершалось оно в стенах Рябовской церкви Петра и Павла. Совершал же это таинство настоятель Рябовской церкви Алексей Павлович Ликвентов, родной брат невесты. И та красивая запись об этом событии, что отыскала для меня Лариса Прокофьева, была сделана в метрической книге о бракосочетаниях Рябовской церкви рукой этого священника.

К 1912 году Алексей Ликвентов отслужил в церкви Петра и Павла шесть лет. Получив вакансию священника в Рябовском приходе в конце 1905 года, он, оставив должность диакона Благовещенской церкви Туринского уезда, в декабре 1905 года вместе с супругой Манефой Лазаревной  переехал в Рябово. Устроившись в большом трёхкомнатном священническом доме, что был построен прихожанами на церковной усадьбе, летом 1906 года он перевёз к себе из Каргалов и своих родителей. Так семья Ликвентовых воссоединилась и осела на рябовской земле. И вот теперь, спустя шесть лет, в январский день 1912 года семьи священнослужителей Чудовых и Ликвентовых здесь, в селе Рябово, породнились. На земле Каргалинской волости появилась новая, красивая семья Александра и Марии Чудовых.

Счастливые, они не знали тогда, что ожидает их всех всего через пять лет, когда в 1917 году в стране свершится Октябрьский переворот. И даже в страшном сне невозможно было представить, через какое горнило невыносимых испытаний двадцатых и тридцатых годов придётся пройти семьям псаломщика Александра Чудова и священника Алексея Ликвентова…

В семье Александра и Марии Чудовых народились дети, и имена первых пятерых легко отыскались в метрических книгах Каргалинской церкви.

В 1914 году, в самом начале Первой мировой, у Чудовых появился Семён, а в 1916-м, в разгар войны – Алексей. Следом за Алексеем родились три дочери. В революционном 1917-м явилась на свет девочка с красивым и редким именем Евфалия, а в мае 1919 года, в разгар Гражданской войны, Мария Чудова разрешилась двойней: в семье родились дочери Фаина и Елена. Согласно обнаруженной записи об их рождении  таинство крещения новорожденных совершено в Каргалинской церкви священником Артемием Шевелевым при участии их отца, псаломщика Александра Чудова.

(К слову сказать, и мою родную тётю Прасковью Семёновну Новикову, родившуюся в селе Ермаки в октябре 1917 года, крестил в Каргалинской церкви священник Шевелев, а запись об этом событии сделал в метрической книге псаломщик Александр Чудов. Эта бесценная запись хранится в моём семейном архиве.)

К началу двадцатых Александр Чудов прослужит в церкви родного села немногим больше 15 лет. Метрические книги Каргалинской церкви, хранящиеся в Тобольском архиве, обрываются 1919 годом, клировые ведомости – 1917-м. Последние, совсем редкие записи, сделанные его рукой, обнаружатся в метрических книгах лишь за осенние месяцы 1919 года, а дальше его следы, увы, терялись.

Порой мне казалось, что отследить дальнейшую судьбу и самого псаломщика Александра Чудова, и его семьи будет не просто сложно, а невозможно. Однако мною двигало исследовательское чутьё, и я не прекращала попытки поисков каких-либо ещё документов об этой семье.

Продолжая работать над этим материалом, я вернулась в фонды Ишимского архива и там, перелистывая электронные заголовки дел, с надеждой стала разыскивать хоть каких-нибудь Чудовых. И мне несказанно повезло: дел на эту фамилию в архиве отыскалось аж два.

Первое, датированное 1924 годом, касалось Марии Павловны Чудовой – жены псаломщика. Второе, за 1931 год, принадлежало самому псаломщику. Ответ на запрос в архив об изготовлении копий страниц этих дел долго ждать себя не заставил: через десять дней я получила из Ишима запрошенные материалы. 

Я глубоко признательна работникам архива за сохранность этих дел, потому что обнаруженные в них документальные свидетельства пролили свет на истинное положение дел, происходящих после революции 1917 года не только в семье Чудовых, но и в селе Каргалинском. Материалы этих дел на примере жизни простого деревенского псаломщика и его жены-учительницы рассказали мне без прикрас о том жестоком и беспощадном времени гонения на церковь, о преследованиях советской властью тысяч священнослужителей и их семей в двадцатые и тридцатые годы страшного лихолетья…

А пока я ждала из Ишима эти архивные документы, содержанием которых поделюсь чуть позже, расскажу, что я уже знала к тому времени о псаломщике Александре Чудове.

Удивительное дело, но это имя сопровождало меня в других моих исследованиях несколько лет подряд. Вначале это были записи, сделанные его рукой в метрических книгах, позже – в клировых ведомостях, однако в первый раз он отметился в моей памяти задолго до этого всего.

Так, лет шесть назад, занимаясь историей Гражданской войны, пронёсшейся вихрем по викуловской земле, я собирала всевозможные сохранившиеся сведения и документальные свидетельства о событиях того времени из разных источников. Общалась и с земляками. И однажды получила из Викулово по электронной почте от Ольги Суздальцевой (Грещенко) несколько копий вырезок со старыми заметками и статьями из районной газеты «Красная звезда». То были материалы, приуроченные к разным советским юбилейным датам, и в одном из них я наткнулась на имя Александра Чудова. Это были воспоминания о первых годах становления советской власти в Викуловском округе, которыми на полях районной газеты делился Тимофей Павлович Кузнецов, уроженец деревни Одиной, бывший в ту пору (как пишет он про себя в газете), секретарём Одинского ревкома.

Статья с его воспоминаниями вышла в трёх номерах газеты в 1966 году под названием «Так ковалась победа» в рубрике «Навстречу 50-летию советской власти». В ней Тимофей Кузнецов, помимо прочего, коротко, но ёмко рассказал и о Чудове, с которым, очевидно, был знаком лично в те лихие времена жестокого противостояния красных и белых в Гражданской войне в 1919 году, а позже – в дни противостояния крестьян и продотрядовцев в восстании 1921-го.

(Продолжение следует)