Любовь к профессии как источник силы

Марина Федоровна Шабалина работает в судебной системе почти 30 лет, из них – более 25 лет судьей в суде Тюменского района.

Коллеги рассказывают о ней с уважением, говорят, что она – одна из тех, кто застал образование суда Тюменского района из народного суда. В таких случаях говорят "стоял у истоков", но, пожалуй, это звучит слишком пафосно. Просто так сложилась ее биография, что посчастливилось быть свидетелем событий не со стороны, а вносить посильный вклад в летопись судебной системы Тюменского района.

- Марина Федоровна, как вы пришли в профессию?

- Стать судьей хотела с детства, лет с 10-ти была такая мечта. Мне нравились читать детективы, смотреть фильмы про следователей, которые раскрывают сложные дела, чтобы преступники понесли наказание. И когда учительница начальных классов спросила, кем хочу быть, не сомневаясь, ответила: судьей.

Перед ней не стоял вопрос, в какой вуз пойти учиться, после окончания школы сразу подала документы в Тюменский университет на факультет юриспруденции (юридическое образование в ТюмГУ ведет историю с 1985 года, когда на базе исторического факультета открылось отделение правоведения, в 1990 году состоялся первый выпуск юридического факультета). Их набор стал последним, в котором все студенты получили высшее образование бесплатно. После окончания вуза вначале работала секретарем Нижнетавдинского районного суда, потом – секретарем по гражданским делам Тюменского областного суда. Но когда сын пошел в школу, пришлось выбирать – карьера или семья. Выбрала второе, устроилась юристом в систему ЖКХ объединения "Тура", там занятость оказалась не такая высокая, и график посвободнее. Через четыре года вернулась в областной суд консультантом, потом была назначена судьей Тюменского районного суда.

- Какую роль в вашей профессии играет наставничество?

- Профессия судьи – сложная, требует владения многими знаниями и навыками. Законодательная база меняется – одни законы вводятся, другие – отменяются или корректируются. Необходимо быть в курсе изменений, понимать нюансы. Поэтому большую роль играют люди, рядом с которыми работаешь. Многих из них я могла бы назвать своими наставниками. С благодарностью вспоминаю Владимира Николаевича Беляева, председателя Тюменского областного суда, который внимательно, по-отечески относился к молодым специалистам. Когда начинала как судья по гражданским делам, бесценную помощь и поддержку оказывали судьи с огромным опытом Надежда Григорьевна Ермолина и Валентина Степановна Черемных. Для меня они – настоящие гуру. А Мария Арсеньевна Кудина – мой первый куратор по уголовным делам. К ней всегда можно обратиться за разъяснением, консультацией, она подскажет, направит в нужное русло… И не перечислить всех тех, кто внес свой вклад в мое профессиональное становление.

– Когда вы вели ваше первое судебное заседание в качестве судьи?

– Этот день никогда не забуду. Был февраль 1998 года. Дело рассматривалось непростое, со сложным составом преступления, там был и грабеж, и хулиганство. Очень волновалась, но справилась. Гражданские дела нам тоже расписывали – тогда было всего два судьи по гражданским делам на весь Тюменский район (сейчас – шесть). Объем работы получался большой. Впрочем, и сейчас – не маленький. Рабочий день – фактически ненормированный, многие судьи задерживаются на работе допоздна, приходят и в выходные дни, и на дежурства.

– Не страшно ли судьям выносить приговоры не просто хулиганам, а преступникам с тяжелыми статьями?

– Мне не страшно. Для меня и хулиган, и уголовный преступник равны перед законом. Они, прежде всего, – люди, в отношении которых надо принять судебное решение. И неважно, кто перед тобой – авторитет, высокопоставленный чиновник или простой работяга. Для меня это не имеет значения. Думаю, для многих судей так же.

– Судья может позволить себе жалеть того, кому выносит приговор?

– Он должен держать себя в нейтральном статусе, не допускать лишних эмоций. Но мы ведь тоже люди: также переживаем, сострадаем, жалеем. Только все это надо держать внутри, не показывать. Участники процесса не должны видеть наши чувства, не должны догадываться, к кому и как судья относится.

- Бывает ли, что кто-то из участников заседания пытается давить на судью психологически?

– Всякое бывает. Некоторые применяют уловки, которые, по их мнению, могут оказать влияния на ход заседания и пытаются таким образом уйти от ответа. Если такие факты отмечаем, то, согласно  уголовно-процессуальному кодексу, делаем замечание. Кто-то реагирует на это с пониманием, заверяет, что больше такого не повторится, кто-то продолжает настаивать, требует, чтобы его точку зрения занесли в протокол.

- Юридическая грамотность населения становится выше. Вы с этим согласны?

- Безусловно. Но у этого процесса есть разные проявления. Иногда и негативные. Нам порой говорят: "А вот в интернете написано, что должно быть не так, и вы должны делать по-другому". Ссылаются на онлайн-консультантов, на телевизионные шоу. Человек часто оценивает ситуацию субъективно, видит только то, что хочет видеть. Судья же должен быть объективен, он не может поступать не по закону.

– Были ли у вас дела, где участниками процесса выступали совсем юные подсудимые?

 – Одно время я часто рассматривала дела в отношении несовершеннолетних (уголовная ответственность наступает с 14 лет). Невольно возникали вопросы, что будет с ними, когда они станут взрослыми. И что надо делать, чтобы подростки не пошли по пути нарушения закона. Сейчас к нам на экскурсии приходят школьники старших классов, мы рассказываем им, как устроена работа судебной системы, они посещают открытые судебные заседания, сидят на процессах. В школах занимаются правовым просвещением, в средствах массовой информации об этом часто говорят, в интернете, в котором дети проводят много времени. Но если 20 лет назад перед судом представали в основном несовершеннолетние из неблагополучных семей за мелкие кражи продуктов, то сейчас на кражах в магазинах попадаются и подростки из вполне благополучных семей. Теперь чаще подростки воруют не шоколадки, а спиртное или то, что можно сдать или продать. Бывают и случаи торговли наркотиками. Надо еще больше внимания уделять правовому просвещению.

– Обвинительные или оправдательные приговоры выносить легче?

– Бытует мнение, что легче составить обвинительный приговор, чем оправдательный. Это не так. Все зависит от ситуации. Если видишь, что нет состава преступления, то пишешь оправдательный приговор. Если состав преступления налицо, то приговор будет обвинительный. Для меня главное, чтобы человек, если он виновен, получил по заслугам. Если не виновен – то пусть пойдёт домой.

– При такой психологической нагрузке удается ли отключаться от дел после работы?

 – Иногда и ночами видишь себя в процессе. Снова и снова обдумываешь: все ли сделала, может, еще надо что-то изучить, почитать? Если, например, днем в ходе заседания предварительно определила, какой вынесу приговор, то вечером снова и снова все в голове прокручиваю. И только когда появляется полная уверенность, принимаю окончательное решение. Наверно, все судьи, неважно по уголовным или по гражданским делам, не только на работе живут работой.

Конечно, я люблю ходить в театр, общаться с друзьями, выезжать на отдых, на природу. Но работа для меня – главная подпитка, она и забирает энергию, и возвращает ее сполна. Любовь к профессии дает особые силы в жизни. Ни разу, ни одного дня не пожалела о выборе, что сделала когда-то в четвертом классе. В этом смысле я очень счастливый человек.