Их осталось так мало…

Сергей ХАНИН

Тимофей ГЕРАСИМОВ (фото)

В конце прошлого года я познакомился с семьей ветерана войны Хучаха Ибатуллина.

Хучах – ровесник Октябрьской революции, родился в деревне Средние Тарманы Нижнетавдинского района. Учился лишь до пятого класса, после чего судьба бросила мальчишку в круговорот нелегкой деревенской жизни – пришлось работать наравне со взрослыми.

В 38-м Хучаха призвали в армию. За год до войны он был уволен в запас, но в 41-м Велижанский РВК снова вручил молодому человеку повестку. И отправили Ибатуллина на Дальний Восток. Там и воевал. В память об этом в семье остались награды отца.

Все это мне рассказывает дочь Хучаха, Сания Ягудина, потому как сам герой совсем уже плох здоровьем: прикован к постели, с трудом произносит слова. Тут же стоит инвалидное кресло, приобретенное благодаря депутату гордумы Николаю Моисееву.

Хучах с дочерью проживает в частном доме в районе Парфеново. Домишко старый. Кажется, дунешь – и развалится. Несмотря на то что газовое отопление работает исправно, от пола несет холодом, под досками почти круглый год стоит вода. Бревенчатые стены утыканы разноцветным тряпьем. Из-под крыши наружу вырываются клубы пара.

Раньше, когда муж Сании был живой, особых трудностей не испытывали: супруг следил за домом, дочь ветерана ухаживала за отцом. Как говорится, жили – не роптали. Но вот хозяин покинул сей мир, и Сание, страдающей астмой, тяжело стало заботиться о 90-летнем старике.

Круто бы изменилась жизнь ветерана Ибатуллина в лучшую сторону, очутись он в небольшой благоустроенной квартире, где и вода горячая под рукой, и теплый туалет. Но…

Спрашиваю Санию, обращалась ли она к городским властям с данным вопросом.

– Я в этих делах не очень грамотная, – отвечает. – Люди посоветовали пожаловаться в жилищный комитет, мол, и программа президента какая-то есть по улучшению жилищных условий для ветеранов войны. Сходила. Меня женщина спрашивает, зачем я пришла, кто мне квартиру обещал? Я и сослалась на эту программу. Мне сказали так: «Раз президент обещал квартиру, вот он пусть вам ее и предоставит». А когда я отказалась расписаться за свой приход, в спину бросили: «Дом старика к рукам прибрала, еще за счет него и квартиру получить хочет».

Горько было слышать это Сание. Фамилию сотрудницы Управления жилищной политики городской администрации она, к сожалению, не запомнила. Однако у нее имеется и официальный документ – ответ из УЖП. Вот что там написано: «Уважаемый Хучахмет. Довожу до Вашего сведения, что распоряжением администрации Тюмени Вам отказано в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях на основании пункта 3 части 1 статьи 54 ЖК РФ с связи с тем, что не истек срок, предусмотренный статьей 53». Признаюсь, эти пункты в статьях мне представились таким жутким ребусом, что решил лично обратиться за разъяснениями в Управление жилполитики.

Надо отдать должное начальнику отдела по учету и распределению жилья Евгению Костину – он доходчиво объяснил мне, что Хучах Ибатуллин не состоит у них на учете, поскольку «на период работы комиссии был обеспечен необходимой площадью и дом, где он проживает, не был признан ветхим. В таких случаях у нас нет оснований ставить человека в очередь на улучшение жилищных условий».

Евгений Костин также рассказал о работе своего отдела в целом. На сегодня по городу на учете состоит 107 инвалидов, фронтовиков и вдов. За 2010 год жильем обеспечены 78 человек, предоставлено 125 свидетельств на социальные выплаты. На мой вопрос, можно ли найти выход из ситуации с Ибатуллиным, Евгений Алексеевич посоветовал вновь собрать необходимые документы на предмет созыва новой комиссии по определению непригодности жилья. Консультации на сей счет можно получить каждые понедельник и четверг в управлении, в кабинете №6.

Выходил я из управления с тоскливою думой. По сути, людей, которые принесли нам 65 лет назад Победу, государство должно на руках носить: их, вместе взятых, состоящих на учете или не допущенных к нему, осталось-то всего ничего. Так нет же, мы будем создавать серьезные комиссии, с дотошностью изучать прочность прогнивших стен, чуть ли не линейками измерять квадратные метры… А ветераны уходят! Каждый день, каждый час. И когда уйдет из жизни последний, проблемы, связанные с ними, исчезнут, и совесть очистится: сделали все, что могли. Но так ли это?

Вспомнилось: когда уходил от Хучаха, он с трудом сел, заплакал и еле слышно сказал:

– Видимо, я был плохим солдатом, плохо защищал Родину, раз со мной так обошлись.