Зимние заметки

Игривая ворона

Декабрь. Морозно. Снег искрится под ногами. Я прогуливаюсь по двору редакции. Вдруг слышится стук, который идёт откуда-то сверху. Поднимаю голову и вижу большую серую ворону. Она стоит на коньке крыши и долбит клювом железо.

Сделает несколько шагов, остановится, плутовато посмотрит по сторонам – не наблюдает ли кто за ней, стукнет клювом, прислушается к приятному звуку (приятному только для её слуха), который получается в результате удара, и семенит себе дальше. Смысл её действий я понял, когда на мою голову обрушилась снежная лавина. Так вот чем занимается праздная птица! Она играет от избытка весёлого настроения, и эта шалость чрезвычайно её забавляет.

Вот из гаража вышел дворник. Когда он поравнялся со мной, ворона изо всех сил стукнула клювом по крыше, и снежная волна обрушилась вниз. На месте, где стоял дворник, вырос сугроб. «Карр!!!» - хрипло крикнула плутовка, что, по-видимому, означало «Вот здорово-то!». Дворник выругался, замахнулся на неё, и ворона, сверкнув бусинками глаз, улетела. А я помахал ей рукой, как своей старой знакомой, ведь эта забавная птица подарила мне несколько минут радости.

Разговор по телефону

Я ехал из Тюмени в село Казанское на новогодние каникулы. Рядом со мной сидел молодой человек, наверное, студент. Он выглядел как все юноши: короткая стрижка, стильные джинсы, модная красная куртка, в руках сотовый, в ушах наушники, из которых до меня доносилась музыка.

Вдруг ему кто-то позвонил. Юноша взглянул на номер, высветившийся на экране, недовольно поморщился, взял трубку и процедил сквозь зубы:

-Да.

По голосу, доносившемуся из телефона, я понял, что это его мама, которая где-то далеко, в сотнях километров от нас считала минуты до приезда сына и, не выдержав их медленного течения, набрала заветный номер, чтобы услышать родной голос. А сын сидел такой мрачный, как будто его оторвали от самого важного занятия в жизни, и отвечал только «да», «нет», «да», «нет», «всё, хватит», и после этой «содержательной» беседы он снова возвратился к тяжёлому року.

Тут ему снова позвонили. На этот раз молодой женский голос, и юноша, о котором я, было, подумал, что он самый неразговорчивый человек на свете, начал щебетать, как соловей.

-А ты будешь на дискотеке?.. А парни приехали?.. С тобой и подруга придёт? Это хорошо! Пива попьём, покурим, потанцуем, пообщаемся…

Через полчаса снова звонок от мамы. И опять односложные фразы «да, да», «нет, нет», «хватит, я всё знаю».

«И ничего-то ты не знаешь, - подумал я. - Не знаешь, как твоя мама волновалась, прислушиваясь к каждому толчку в животе. Не представляешь, как родители радовались первой твоей улыбке, первому шагу, первому слову, как гордился отец, когда ты самостоятельно смастерил скворечник, в котором жили черноглазые скворцы-пересмешники.

Когда-нибудь ты очень захочешь услышать родной голос…».

Звуки природы

Всем симфониям, всем замечательным произведениям, созданным человечеством, я предпочитаю музыку природы. Её так мало в наших шумных городах, гудящих, воющих, пронзительно кричащих о победе мёртвого механического мира над живой человеческой душой, её мало даже в сёлах.

Для меня музыка природы сродни самой жизни. Её немудрёные аккорды можно услышать рано на рассвете, когда другие голоса молчат. «Чик-чирик!» - кричит спросонья воробей. И снова тишина. Ветка черёмухи царапает стену дома. Иногда доносится протяжный звук колокола. Женщина идёт к колодцу, позванивая вёдрами. Хрустит недавно выпавший снежок.

Как много милых сердцу звуков: падение яблок на крышу, шум дождя и гул в водосточной трубе, шелест листьев, треск горящих поленьев и мурлыкание кошки… Уже и того дома, где яблоня роняла свои плоды, наверное, нет, а воспоминания живут в моей памяти. Слушайте звуки природы!

Вспоминая о лете

И вот я снова в доме матери. Не так уж часто выпадает счастье бывать у неё. Кажется, весь мир изменился, а эта тихая гавань осталась прежней, и ничто не может нарушить её покоя.

Длинная комната, в которой я нахожусь, когда-то была моей. Из-за своей несоразмерности она похожа на коридор или купе – это почему-то ассоциируется в моём воображении с дорогой. Поскольку каждое утро в спальню заглядывает солнце, я называю её дорогой на восток. Здесь всё осталось без изменения с того дня, как я уехал в Нижнюю Тавду, чтобы начать самостоятельную жизнь. На стенах выцветшие обои, у окна стол, загромождённый книгами, старыми тетрадями и кадкой, в которой сидит столетний алоэ. А в углу этажерка, скрывающая в своём нутре всякую всячину: коллекцию марок с космонавтами, политиками и прочими деятелями, открытки с видами сказочного Самарканда, армейские значки моего отца, который когда-то служил на дизельной подводной лодке, гербарий с засушенными цветами и книги… Ах нет, кое-что в моей комнате всё-таки изменилось. Появился компьютер. Это хорошо, потому что я привык записывать мысли с помощью этой умной машины.

Вечереет, но плотные шторы ещё не задернуты наглухо. Это потому, что я дома. Мама же имеет обыкновение раскрывать их лишь на малое время. Часа три скудный зимний свет сочится внутрь и, не успев наполнить спальню до краёв, быстро растворяется во мраке. Создаётся ощущение, что застоявшиеся сумерки никогда не покидают пределы этой странной комнаты.

За окном чернеет черёмуха, развесив у окошка кружево ветвей, посеребрённых снегом и луной, да белеет пустынная дорога, освещённая фонарём. Через улицу и переулок – река, закованная в ледяной панцирь, и густая, непроглядная ночь.

В этот час я вспоминаю поздний летний вечер. Только что прошёл дождь, и тяжёлые капли то здесь, то там падают с черёмухи на землю. Окно растворено, пахнет сыростью. Рядом цветёт гималайский недотрога. Как нежны и упоительны его розовые венчики-ладьи, окроплённые мерцающими капельками …

Почему-то этим зимним вечером хочется думать о лете. Воспоминания один за другим расцветают в моей памяти. Вот я еду на велосипеде с тяжёлыми удочками, выструганными из молодой берёзы, в походной сумке лежит банка с червями. Алабуга, куда я направляюсь, - живописная река с открытыми берегами. В июле её гладь загорается жёлтыми огоньками кубышек и сплошь покрывается ряской. Немало на Алабуге глубоких омутов, в которых водится ленивая рыба.

Я не рыбак, но рыбацкие рассказы сманили меня, и я еду навстречу приключениям. Дорога лежит между холмами. Их вершины озарены светом, а в низинах прячется туман, белый, как молоко. Я спускаюсь вниз и начинаю быстро-быстро крутить педали, чтобы вновь оказаться на холме. Туман гладит влажными ладошками мои щёки, забирается под рубашку, но вот дорога идёт на подъём, и я оказываюсь в жёлтом облаке света. Река открывается живописной картиной: две-три кудрявые ракиты и гладкое зеркало воды, золотое в центре и зеленоватое по краям.

Рыба кормится. Это видно по слабым всплескам и пузырькам, появляющимся на поверхности воды. Я закидываю удочки и принимаюсь ждать. Вот и первый улов – маленькая блестящая рыбка, а за ней вторая, третья. Проходит час, другой, ещё несколько неуверенных поклёвок. Рыба подходит к червю, пробует его и уплывает. Всё, время клёва закончилось. Улов, конечно, невелик, но для двух котов, рыжего и серого, его вполне хватит.

Ну, думаю, раз мало рыбы наловил, хотя бы её попугаю! С этими мыслями зажмуриваю глаза и бросаюсь в реку... А когда открываю их, оказывается, что я нахожусь в своей комнате. Но вот что странно, во рту до сих пор ощущается вкус речной воды.

Я не имею много сил и возможностей. Никогда мне не подняться на Эверест и не пролететь над Землёй в космическом корабле. Но у меня есть своя собственная свобода – свобода мыслить, мечтать и радоваться. А если и всколыхнётся грусть, то пусть она будет светлой, как небо над моей Родиной.

Сергей ГУБАРЕВ,

Валерий КОМПАНЕЕЦ (фото)