Голубой вагон бежит, качается...

Как оптимально добраться до берегов Тихого океана?

Юрий МАШИНОВ (фото автора)

Сосед по лестничной площадке явился с работы хмурый и, даже не здороваясь, произнес: «Эх, сесть бы сейчас на паровоз да махнуть на край света!».

Автор сам ловил себя на этом: вот поднимаешься в вагон, милая проводница убирает за тобой чугунную лесенку и состав, качнувшись, набирает скорость. Мимо проплывают дома, дачи, поля, леса, перелески. Затем железнодорожница бросит в топку котла угольку, пошурует там кочергой, впустив в купе знакомый запах дыма. И вскоре с одного конца подвижной единицы до другого прошелестит: «Чайку, пожалуйста». И тут же подадут крутого напитка в «серебряном» подстаканнике. Ты в другом мире, в Зазеркалье. Вмиг забудешь о разных неприятностях. Может, ничего такого и не было. Если было, то в муку перемелется. Ей-богу, поезд снимает стресс любого масштаба.

Ну, к чему слова? Задуманное надо доводить до конца. В голове сложился вопрос: «Как оптимально добраться до берегов Тихого океана?». С этим пытаюсь обратиться в справочную службу железнодорожного вокзала. Час звоню, два, три… Два номера набираю – бесполезно: гудки или короткие, или длинные, но трубку не берут. Даже подумал, что телефонистки сообщили не те цифры. Оказалось, те. Потому как через день удалось дозвониться с первого раза. Но это было завтра. А сегодня беру неразлучный фельдшерский саквояж и отправляюсь прямиком на вокзал.

Надо же, в первой строке светящегося табло кассового зала значится поезд №904 Москва – Владивосток, то есть то, что надо. И стоит он в Тюмени 2 часа 17 минут. Потому что почтово-багажный. Ах, как я любил почтово-багажные в свою командировочную юность. В составе всегда имелись три-четыре пассажирских вагона. Поезд, как говорится, останавливается у каждого столба. На каждой остановке бабуси предлагают молодую горячую картошку вкупе с груздями или малосольными огурчиками. Лепота! Увы, в девятьсот четвертом пассажирского вагона не оказалось.

На вокзале мертвый час, даже два. Только потом станут пачками приходить поезда и в восточном направлении, и в западном. Билеты на проходящие продают за час до отправления поезда. Как убить время? Наверное, подобное чувство испытывал Антон Павлович Чехов, приезжавший в Тюмень весной 1889 года.

Пароходы местных олигархов Курбатова и Игнатова еще не ходили, и далее классик поехал на тарантасе. В Ишиме на Никольской ярмарке купил валенки. У села Абатского попал в ДТП – возок столкнулся с почтовой тройкой.

– А что же Чехов не продолжил путь на Сахалин по железной дороге? – спросит совсем уж молодой читатель.

Так не было «чугунки». Даже задумки таковой не имелось. Еще только чиновник по особым поручениям Министерства внутренних дел полковник Е.Богданович докладывал начальству о необходимости строительства железной дороги от Казани до Тюмени, «могущей впоследствии быть проложенной до китайской границы и получить важное стратегическое и международное значение».

Проект стальных магистралей от Екатеринбурга до Тюмени Богданович представил в 1869 году. Строительство началось в 1883, а завершилось в 1885 году – рекордные темпы даже по нашим временам. Регулярное движение началось 5 декабря, в Николин день. Короче, нынче будет 125 лет с момента, когда в Тюмень пришла железная дорога. От Тюмени до Омска стальные магистрали вели до 1913 года.

Ладно, давайте посчитаем написанное выше лирическим отступлением. Я продолжил экскурсию по вокзалу. Вот буфет. Здесь, понятно, можно подкрепиться, но тут же можно внести платежи за коммунальные услуги, за телефон, Интернет. Вот детская комната: горка, какие-то игры, телевизор. Правда, пусто. Может, цена отпугивает – 95 рублей в час. Стоимость услуг в зале, точнее, в комнате ожидания повышенной комфортности, немного выше – 130 рублей в час. Тут мягкие кресла, опять-таки телевизор, при мне пассажиры заряжали мобильные телефоны, скачивали информацию из Интернета. Но в числе «прописанных» всего один клиент. Остальные пассажиры, равно и встречающие-провожающие, располагаются на двух этажах кассового зала. Тесно, но стоячего люда не заметил.

– Да, пока удобств маловато, – соглашается хозяйка, то есть дежурная по залу Любовь Тюрина, – но ведь в настоящее время у нас идет реконструкция. Во второй части здания будет просторный зал ожидания, в том числе специально для Героев России, ветеранов войны и труда, других пассажиров льготных категорий. Весной этого года отметим там новоселье. (Пока материал готовился к печати, восточная часть обновленного вокзала сдана в эксплуатацию. Все работы выполнены за счет бюджета Тюменской области. – Ю. М.) Глаз дежурной наметан. Вон гражданин подсел к дремлющей женщине. Подозрительный тип.

– Так, куда едем?

– Это… Тетку провожаю.

Перчатки «провожающий» снял, а там все пальцы в синих перстнях. Вся шея и ниже тоже сплошь в наколках – похоже, «щипач», зашел подкормиться. Ничего, сейчас транспортная милиция разберется, а нам и без того ясно: проснувшаяся дама братану никакая не тетка. Прапорщики В. Купцов и А. Злобин остановили и автора сих строк. Я даже порадовался: какие они бдительные, а вдруг в моем акушерском чемодане бомба? Однако служивых беспокоило другое:

– Фотографировать на вокзале запрещено, – сказали стражи порядка. – Почему нельзя? Потому что это объект стратегического назначения. К кому обращаться за разрешением? Да хоть к министру.

Конечно, я дал посмотреть «прапорам» документ, подписанный министром транспорта, коим удостоверялось, что предъявитель сего является специальным корреспондентом журнала Министерства транспорта Российской Федерации.

– Все равно нельзя снимать. Надо дополнительное разрешение.

К премьеру В. Путину не пошел – киселя хлебать. Каюсь, нарушил установку – щелкнул несколько раз камерой. Так как дело происходило 14 февраля, в Прощеное воскресенье, ребята, уверен, простят мне грех. А нас, всех вместе взятых, Бог простит. Заодно обрадую тех, кто попал в кадр: с этого дня можете считать себя объектами, вернее, субъектами стратегического назначения.

– Как оказалась на этой работе? – переспрашивает тем временем дежурная по залу Л. Тюрина. – Трудилась раньше на электромеханическом заводе, а когда в начале 90-х предприятия стали сыпаться, перешла сюда. Здесь зарплата хотя и не очень большая, но стабильная. Ни разу не было задержки. Плюс льготы. Дети железнодорожников ежегодно отдыхают на море. Сами труженики могут бесплатно путешествовать в купейном вагоне до любой точки России.

– А я из династии, – вступает в разговор дежурная по залу повышенной комфортности Наталья Кислицина. – Представляю четвертое поколение. Бабушку только помню. Она, Екатерина Антоновна Сысоева, в войну была дежурной по станции Винница – ну, там, где потом Гитлер обзавелся тайным бункером. Мама, Светлана Никитична Помигалова, родилась в 41-м. Бомбы падали вокруг, взрывались эшелоны. Бабушка спасала маму под столом. Спасла. Мама выросла и 32 года проработала на железной дороге осмотрщиком вагонов. Отсюда и ушла на пенсию. Вот теперь моя вахта настала.

Тем временем к перрону подкатывает поезд №63 Иркутск – Минск. Но мне туда не надо. В составе 10 вагонов, кроме чисто минских, есть еще гомельский, брестский, гродненский и могилевский. В Тюмени сели пять человек, да и то четверо из них едут до Екатеринбурга. Зачем, если вот-вот тронется экспресс Тюмень – Свердловск? Шестьдесят третий, похоже, комфортнее. Сложившиеся в Союзе связи еще существуют: поезд белорусский, аккумуляторы в локомотиве исключительно тюменские, то есть российские, а вот проводник Ахриман Поладов представляет Азербайджан.

– Девять лет обслуживаю пассажиров этого маршрута, – рассказывает Ахриман. – И знаете, народ такой спокойный. Говорят, мол, финансовый кризис на дворе, не замечаю этого по лицам…

Чего уж там, нашим гражданам все нипочем. Из вагона поезда Новый Уренгой – Казань вывалились пассажиры, дабы подышать свежим воздухом. Забыв надеть шапки и шубы. Один и вовсе в шортах и майке.

– Здесь у вас совсем курорт, – смеется «морж», – я буровик, всей вахтой едем домой в Татарстан. Так вот, на Севере, когда температура падает до 43 градусов, и такие дни считаются актированными – ну, многие предприятия закрываются на время, а мы продолжаем бурить. Иначе прихватит инструмент, тогда бери мочало и начинай сначала. Не допускаем этого. А вообще работаем на Ямале, в городе Губкинском. Там живем в нормальных условиях. Губкинский – это единственный город в Тюменской области, избежавший пресловутых балков. Но дома лучше.

«Железный» голос из динамика сообщает о прибытии поезда Санкт-Петербург – Тюмень. Разномастный состав: вагоны голубые, зеленые, серые… Надписи на вагонах: «Тюмень», «Югра», вовсе без имени. Может, внутри замечательный. Едва «питерский» высадил пассажиров, как к нему подкатили грузовики обслуживания: предстоит полная смена экипировки – это свежее белье, вода, а вот уже подали отменный антрацит. «Неужели не в состоянии перейти на другой вид топлива?» – мелькнуло в голове.

– Было дело, появились в нашем депо вагоны с газовым отоплением. Но сразу начались пожары. Отказались от таких вагонов. Так что послужит еще лет сорок уголек.

Слово – водителю Вадиму Теряеву, который 15 лет подряд доставляет уголь к составам. – Такой же возраст у моего «газона», – продолжает Вадим, – уже начинает сыпаться. Держится на том, что из дому принесу. Очень хилая наша железнодорожная автобаза. Посмотрим, как повернется дело после 1 апреля. Одно можно сказать: государственной железной дороге пришел конец. Все будет поделено на частные компании.

Что, не будет Свердловской железной дороги, которая, кстати, до 1943 года носила имя «железного наркома» Лазаря Кагановича. Неужели 7000 километров стальных магистралей, можно сказать, внутренних путей Уральского федерального округа «порежут» и передадут фирмам и фирмочкам? Ладно, поддержим концепцию: «То, что делается, всегда делается к лучшему». В конце концов, всегда можно подвести итог: стрелочник виноват.

Да, а где стрелочник? Сразу за хвостом «питерского» поезда замечаю между путями двух старательных мужиков в оранжевых жилетках: осмотрщики-ремонтники из вагонного депо Войновка Олег Трейбша и Андрей Юшков.

– Экипажи всей страны пользуются этой водоразборной колонкой, но, лешие, не закрывают до конца. Ясное дело, размерзлась, – ворчит Олег, хватая в руки инструменты. – Починим сейчас.

Андрей окончил «кузницу кадров» железнодорожников СПТУ-28, сходил в армию, похоже, к депо прикипел навсегда.

– Есть у тебя квартира, машина, дача, жена, ребенок, – прикидывает автор.

– Все имею, но у вас небольшая ошибочка вышла: детей у меня двое… Пока двое.

…Ближайший поезд до Владивостока – фирменный №2 – отправляется завтра в шесть утра по местному. Дотошный читатель, чего уж там, понял: никуда я не поеду. Это и впрямь так. Желание очень большое. Но нет возможностей. И все-таки отвел душу.

НА СНИМКЕ: до отправления поезда осталось пять минут…