Листая старую тетрадь

(Продолжение. Начало в № 15-16 "Армизонского вестника")

Ребята, не Москва ль за нами...

Связисты занимались своим делом, но остро не хватало людей, ведь надо было тянуть линию, дежурить у телефона, стоять в охранении, рыть рвы и блиндажи. Каждому приходилось работать за двоих. Но все ещё прибывали бойцы и командиры, выходящие из окружения. Погода установилась очень холодная. Уже в ноябре температура опускалась до минус 30 градусов. Конечно, для немцев это было очень неприятно, и они размещались в основном в домах. Готовясь к наступательным боям, наше командование решило активизировать действия групп охотников, изматывая противника, а затем решительным ударом разгромить его. В ночь на 21 ноября связисты Божко и Елунин тянули линию связи под городище. Гаубичная батарея выставила орудия на прямую наводку. Группы охотников были сосредоточены на исходных позициях. Ночью открыли шквальный огонь артиллеристы, и пехота пошла в наступление. Назавтра Божко рассказывал связистам о том, что немцев застали врасплох и уничтожили свыше двухсот человек, был разбит штаб батальона. На следующий день производили налёты на две деревни. Операция также проводилась с поддержкой артиллерии.

26 ноября получили газеты, и в «дивизионке» «Вперёд, за Родину!» был напечатан приказ Военного совета армии: «Бойцам, командирам и политработникам части тов. Кудрявцева … В деревне Г. подразделения командиров Сейфулина и Семашко уничтожили более двухсот фашистов, три автомашины с горючим, взорвали склад с боеприпасами, разрушили пулемётный дзот. Ваши действия послужат примером для всех!»

Изматывание противника продолжалось почти ежедневно. Командный пункт дивизии стал курсировать по линии обороны. Три дня шли ожесточенные сражения за хутор Победы. Метель разыгралась не на шутку, стояла сплошная серо-белая мгла. И вот в пять часов утра началась артподготовка. Все гремело и тряслось, но метель была такая, что видны были только вспышки выстрелов с ближайших батарей. Три четверти часа продолжалась артподготовка. Затем пехота двинулась в атаку. А метель всё усиливается… Теперь до связистов доносятся только отдельные выстрелы артиллерии сопровождения да грохот разрывов немецких снарядов, которые рвали линию связи. Григорию с напарником приходилось по-пластунски пробираться к местам порывов и устранять их. Несмотря на холод, с них градом лил пот…

Пехота несла большие потери, но к вечеру овладела населённым пунктом. Достались и трофеи - орудия, минометы, автоматы и боеприпасы. Под вечер появились танки. Все говорило о том, что готовится решительное наступление. И оно началось... Оказывается, наступать на передний край решили для отвлечения внимания, а специальные штурмовые группы скрытно доходили в тыл на лыжах. И вот в день наступления эти группы внезапно напали на фашистов. Противник не ожидал столь внезапного удара, началась паника. Артиллерия открыла сильный огонь, и немцы побежали…

Связисты вслед за пехотой вошли в Жагреево. Это был первый населённый пункт, где состоялась встреча с жителями, побывавшими под немецкой оккупацией. Слушали солдаты рассказы о жестокостях захватчиков, о расстрелах, о мародерстве… Это разжигало ненависть к врагу в сердцах бойцов.

Дивизия прорвала оборону противника по всему фронту. Причём на флангах войска вырвались вперёд. Боясь попасть в окружение, противник побежал без сопротивления. Началось преследование. Враг в контакт не вступал, но производил за собой лесные завалы, минировал дороги. Так, в сумерках одно колесо орудия наехало на мину. Итог – оно вышло из строя, а двух солдат-артиллеристов ранило. Немедленно поступила команда: пешим двигаться не ближе 20-25 метров от повозок и орудий. Маршем было пройдено бойцами шесть населённых пунктов, а на ночь остановились в деревне Тараканово. Разведка доложила, что впереди противник занял оборону. Пехотные части и переданные им артиллеристы развернулись в боевой порядок. Связисты проложили линии связи в пехоту и командирам батарей.

Рано утром следующего дня немцы открыли артогонь по деревне. Наша артиллерия ответила. Началась дуэль, которая продолжалась почти два дня. Кроме того, в небе завязалось и воздушное сражение.

Немцы, освобождаясь от бомб, стали сбрасывать тяжёлые фугаски, от которых всё вокруг долго стонало и ныло. Осколки жужжали, пролетали в воздухе, стучали по крышам... Все вокруг превратилось в ад... Казалось, из этого кошмара не будет выхода.

Дом, где размещался штаб дивизиона, весь был иссечён осколками. Опасаясь прямого попадания, связисты прятались за русской печкой.

Но это была не совсем предсмертная, но все же агония врага. Называлась она - разгром фашистов под Москвой. Но впереди была Волга – Великая русская река, которая видела нашествие татар, французов и всякой другой нечисти, которая хотела подмять народ, уважающий себя и все нации, живущие миролюбиво рядом, которые он взял под свою опеку...

Путь сибиряков лежал именно к ней, к Волге. Вот как описывает это в своей тетради Григорий Кулаков. Ночью после изнурительной бомбёжки противник начал отходить, и мы упорно стали продвигаться вперёд к Волге. Основной дорогой идти стало опасно - были засады немцев, а к утру, лишь забрезжил рассвет, вновь появились бомбардировщики врага. Поступила команда: «Углубиться в лес». Шли по глубокому снегу. Колёса 600-килограммовых орудий вязли в снегу. И вновь солдатская сила победила все происки природы: орудия выносили буквально на руках. То, что не могли сделать кони, делали люди. Но - вперёд и только вперёд… Вечером вошли в деревню Семёновка. Два дня стояли во втором эшелоне. После трудного перехода нам дали хорошо отдохнуть. О встречах с населением в пути и в деревнях можно рассказывать и рассказывать… Это было великое торжество воинов и освобождённых ими советских людей. Каждый, кто воевал, вызволял из-под вражеского гнёта населённые пункты, знает какие это непередаваемо счастливые минуты!

Приказ… Движение вперёд… И вот она, Волга-река, которую мы преодолевали под давлением врага. Главное – мы снова на Волге…

Как раз на этом водном рубеже состоялись изнурительные бои...

Бросок, и по льду бойцы, почти беспрепятственно, перешли Волгу. Командный пункт дивизиона разместили в деревне Мясцово. Метель разыгралась не на шутку. Стояла сплошная серо-белая пелена. Мороз крепчал. Всю ночь в таких суровых условиях солдаты устанавливали связь. А это, в общем-то, непростое занятие. Но многие из них в тревожные дни 1941 года под натиском противника переправлялись через Волгу. Испытания того периода воины не сломили, а закалили волю. Что и помогло нанести заметный урон врагу.

Рано утром 11 января 1942 года пехота 709-го стрелкового полка без артподготовки ворвалась в деревню Погорелки, в которой находился штаб полка фашистов и рота охраны. Часть врагов перебили, как офицеров, так и солдат. Семьдесят пять человек взяли в плен. Трофеи – двести грузовых автомашин, около семидесяти легковых, сто восемьдесят мотоциклов, свыше ста велосипедов, склады с боеприпасами, обмундированием и продовольствием.

Им, связистам, опять досталось работы до семи потов... По сторонам разбитой дороги было много воронок, лежали убитые лошади - и нетронутые, и уже разрубленные на куски. При наступлении с подвозом продуктов происходили перебои и потому конина была незаменимым продуктом.

В этом случае можно вспомнить слова из поэмы А.Т. Твардовского «Василий Тёркин»:

«В обороне ешь ты вдоволь,

В отступленьи - так и сяк,

В наступленьи – натощак...»

Противник подбросил свежие силы и перешёл в контратаку. Уж очень сильно хотелось отбить Погорелки, ведь слева от расположения дивизиона была окружена группировка врага. Немцы открыли ураганный артиллерийский и минометный огонь, завязали упорные бои, но их старания были тщетны. Деревня осталась за советскими войсками. Вновь и вновь враг бросался в атаку, но наши войска стояли насмерть. Подпустить фашистов к Москве бойцы не хотели, просто не могли. У каждого было на уме: «Хватит – надоело! Надоело быть битыми, надоело показывать свою неспособность эффективно вести боевые действия!»

И первое поражение фашистские войска во второй мировой войне получили именно под Москвой – столицей нашей Родины.

Алексей БОНДАРЕНКО