Сквозь голод и плен

– Есть у нас на Украине «птичица» такая – сыч. Если человеку умереть вскоре, прилетит она, сядет на трубу и будто похохатывает: «Ха-ха-ха». А если человек находится на грани жизни и смерти, но суждено ему выжить, эта маленькая пташечка усядется на трубе, нахохлится и молчит, – задумчиво начал свой рассказ участник Великой Отечественной войны Николай Денисович Овчар.

Из всей семьи в далёком 1933 году в живых остался только он, десятилетний мальчишка. Его родина – деревня Озеры Кашинского района Полтавской области, где в ту пору голод косил и старых, и малых. В апреле первым умер отец, потом потерялась сестра, слегла от голода мать. Николай ухаживал за ней в последние дни жизни и похоронил прямо во дворе дома. Николай Денисович по сей день помнит всех соседей, которые умерли голодной смертью, оставив свои избы пустыми. Как удалось выжить мальчишке? Вспоминает, что ел рожь, которую ещё успел посеять отец.

– Никому я не нужен был. Если вспоминать, что тогда пережили, так это ужас просто! Хоронили людей в общей могиле. Два соседа собирали мёртвых на телеге, вроде похоронной бригады. В окно постучат: «Живы?» Если ответят, что живы, дальше едут. Я спасся тем, что продал весь инструмент, что от отца остался: пилы, топоры. Отец хорошим плотником был...

Здесь же, на базаре, удавалось Кольке съестным поживиться. Стащит потихоньку у дородной тётки-торговки лепёшку или булочку и бежать. Та бросится вдогонку, схватит парнишку за шиворот, а люди её совестят: что ж ты ребёнка бьёшь из-за булочки?

Мыкался так до осени, потом определили мальчишку в детский дом, где до 16-летнего возраста жил, только то и вспоминает, что кормили там хорошо. Потом снарядили в город Днепродзержинск, образование получать: выдали бушлат, ботинки сорокового размера, нога в них ездила туда-сюда, дали семь рублей и отправили сдавать документы в ФЗО. Училище окончил, получил специальность: литейщик-формовщик шестого разряда. Устроился работать на завод. Но в начинающую налаживаться жизнь молодого парня вмешалась война. Вместе с двумя товарищами: Иваном Дудником и Константином Цыганком ушёл Николай Овчар добровольцем на фронт.

– _Если с завода увольняешься, неделю за расчётом ходить надо было. А нам деньги выдали в течение шести часов. Сели на поезд и отправились на войну... _

Первый бой приняли новобранцы под Гомелем, в Белоруссии.

– Воевали мы за свою родину, – вспоминает Николай Денисович, – только воевать-то было нечем: на всё подразделение – пулемёт Дегтярёва, по пять патронов на брата да винтовка образца 1917 года. А немец на своей технике, на мотоциклах, вооружённый. День воюем, ночь отступаем. От нашей третьей роты не осталось тогда ничего. Товарищей, с которыми старались держаться вместе, обоих ранило – рядом мина разорвалась.

Оказался Овчар в 160 артиллерийском полку, в штабной батарее. Охраняли орудия. Сидел в кузове полуторки и смотрел, не появятся ли в небе фашистские самолёты. Как увидит – стучит изо всех сил по кабине. Но только не спасали такие методы от вражеских налётов. Немцы две машины разбомбили, и только на третьей остатки полка добрались до деревни Макашино, где предстояла переправа через Десну. Переправлялись на лодках, на плотах, но чаще всего вплавь, под огнём немецких самолётов. Вражеский танк через реку прошёл и на мосту остановился, перекрыл дорогу. Так оказались в окружении, был получен приказ отступать. Николай спустился к льнозаводу, там небольшую лодку приметил. Вычерпал своей каской воду, посадил в лодку комиссара, двоих сержантов, и поплыли они. Посреди реки опрокинуло лодку взрывом. Овчар хорошо плавал, и те двое сержантов сумели выбраться. А вот комиссара тогда Николай спас, тот совсем плавать не умел.

В такой неразберихе растерялись все оставшиеся в живых, человек сто пехоты: куда идти, где командир, что делать – никто не знал. Добрались до Прилуки, впереди было болото. Пришлось бросить орудие штабной батареи, вытащили из него затвор и утопили в трясине, сами пошли сквозь топи. Многие навечно в них остались. Николая в эти дни контузило, очнулся он уже в плену. Погнали пленных до Даницы. Потом на станции Васильевка всех раздели – в одном исподнем под дождём шагали. Погрузили пленных в товарняк и повезли в лагерь, в Житомир. Жили в складах, где раньше хранилось оружие. Сколько умирало, никто не считал, каждый день вывозили трупы. Как рассказал Николай Денисович, удалось ему бежать из лагеря. Выгнали пленных на уборку урожая, улучил время и ушёл по полю. То, что расстреляют, догонят — о том не думал, разницы уже не было, что здесь смерть, что там. Решил добираться до своей деревни Озёры, шёл пешком, заходил в сёла, которые попадались по пути. Где хлеба дадут, где картошки, кто ночевать пустит. Наконец, добрался до дому, оказалось, что деревня оккупирована немцами. Когда отказался на них работать, отправили вместе с другими земляками в Австрию, на железные рудники Эйзенерца. Лагерь под номером 62 был настоящей кузницей смерти.

После того, как американцы начали наступление, разбомбили завод по переработке руды, немцы перебросили пленных на шахты в Юденбург. Потом сами разбежались, кто куда. Хорошо тогда зажили измождённые работой и голодом люди, ели и пили оставленные врагом припасы, никто их уже не охранял.

После освобождения из плена Овчар служил в 200 запасном полку, в 10 гвардейской дивизии. После войны мечтали солдаты о мирной жизни, о работе, о семье. Скорей бы домой, на поправку. Только некуда было идти Николаю. Слыл он мастером на все руки, особенно хорошо умел сапоги шить. Справлял их офицерам и командирам. Познакомился со старшиной Поплавским, подружились. Тот и предложил: поехали со мной в Сибирь, в Медведево. Так с 1946 года и живёт Николай Денисович в этом селе.

Вспоминает ветеран, как женился:

– Пошли свататься к одной девушке, да не отдал её за меня отец. Не знаем, говорит, кто ты, откуда, из документов-то был один военный билет. Ну и загадал я, что первая девчонка, которая на глаза попадётся, моя будет. В избу зашли — а там три девки сидят... Растерялся сначала, а потом выбрал ту, на которую первую посмотрел: Елену Большакову. Просватали тут же, самовар поставили, чаю попили, и стал я у них жить. В 1949 году родился сын. Я конюхом работал, она – учётчиком. Шил сапоги медведевцам.

Жена Николая Денисовича рано ушла из жизни, сын к тому времени уже вырос, отучился. Леонид Николаевич Овчар — полковник, живёт с семьёй в Подмосковье. Закончил военное училище и внук Николая Денисовича.

Больше тридцати лет живёт Овчар со своей второй женой, Тамарой Петровной. С ней довелось в 1977 году съездить на родину, в деревню Озёры. Там осталась сестра, нашлась после войны уже. Она сообщила, что на том месте, где стоял их дом, будут делать шоссейную дорогу, и надо бы останки матери перенести на кладбище. Только Николай мог указать, где именно он похоронил мать в голодном 1933...

Вот так сложилась жизнь одного из солдатов Великой Отечественной войны.

Ирина Шадрина

Фото Екатерины Кадочниковой

На фото: Н.Д. Овчар нечасто надевает парадный пиджак с многочисленными наградами.