Ершов и Менделеев: новое и малоизвестное

Есть два имени в тюменской истории XIX века, которые знает весь мир. Пётр Ершов и Дмитрий Менделеев. Автор «Конька-Горбунка» и создатель периодической системы химических элементов. Они жили в одно время, ходили по одним улицам Тобольска и Санкт-Петербурга. Но, оказывается, были близки не только в пространственно-временном отношении. О своих находках рассказывает кандидат филологических наук, доцент ИГПИ им. П.П. Ершова Татьяна Савченкова.

– Татьяна Павловна, ведь имена Ершова и Менделеева историки и прежде ставили рядом?
– В биографической литературе, посвящённой самым знаменитым уроженцам Западной Сибири, просматривается единая схема: Пётр Ершов – ученик Ивана Павловича Менделеева, директора Тобольской гимназии с 1827 по 1834 год (Пётр и его брат Николай обучались здесь с апреля 1827 по 1830 год), а Дмитрий Менделеев – ученик Петра Павловича Ершова, учителя и инспектора гимназии, в которой будущий создатель периодического закона получал образование с 1841 по 1849 год. Вспоминают и о том, что падчерица П.П. Ершова Феозва Никитична стала первой женой Д.И. Менделеева. Но стоило обратиться к архивным первоисточникам – и выявились многие прежде малоизвестные факты, расширившие наши представления о семейных и дружеских контактах Ершова и Менделеева. Так, сам факт женитьбы Дмитрия Ивановича на падчерице Петра Павловича оказался далеко не случаен…
– В чём же эта неслучайность?
– В том, что семьи Ершовых и Менделеевых были в достаточно тесном родстве! Вот запись о рождении Дмитрия Ивановича: «Тобольской гимназии у директора надворного советника Ивана Павлова Менделеева от законной его жены Марьи Дмитревой сын Димитрий родился 27, а крещён 30 Генваря; восприемниками были: исправляющий должность начальника 7-го округа жандармов полковник и кавалер Александр Петров Маслов и коллежская ассесорша Марья Александрова Жилина; тобольский 1-й гильдии купец коммерции советник Николай Степанов Пилёнков и города Ялуторовска 3-й гильдии купца Ивана Петрова Медведева жена Ольга Иванова». Это 1834 год – самого Петра Павловича нет в Тобольске, он учится в Санкт-Петербурге, и через несколько месяцев девятнадцатилетний студент университета стал известен всей России своей сказкой «Конёк-Горбунок». Но давайте обратим внимание на имена восприемников, или крёстных родителей, – тогда, как видите, их могло быть четверо у одного младенца. Вот Николай Степанович Пилёнков (1789-1858) – двоюродный брат матери Ершова Ефимии Васильевны, урождённой Пилёнковой, тобольский купец-миллионер и благотворитель. Он с большой заботой относился к своим племянникам Петру и Николаю. Братья Ершовы проживали в его доме во время учёбы в Тобольской гимназии, а по возвращении в Сибирь из столицы в 1836 году Пётр и Ефимия Васильевна почти год жили во флигеле дома Пилёнкова на Захарьевской улице. Рядом мы видим имя Ивана Петровича Медведева. Его супруга Ольга Ивановна (1815-1866) – старшая сестра Д.И. Менделеева. В семнадцатилетнем возрасте вышла замуж за ялуторовского купца. Марья Дмитриевна Менделеева называла его «добрым и умным зятем». Он был хорошо знаком с декабристом И.Д. Якушкиным, занимался устройством приходского училища для мальчиков в Ялуторовске, одним из первых завёл стеклянную фабрику. Мать И.П. Медведева Евдокия Семёновна происходила из рода Пилёнковых и являлась родной сестрой Василия Пилёнкова – деда П.П. Ершова по матери и Степана Пилёнкова – отца Николая Степановича. Коротко говоря, двоюродный дядя Петра Павловича Ершова был женат на родной сестре Дмитрия Ивановича Менделеева – то есть они были достаточно близкими родственниками! Иван Петрович скончался скоропостижно 4 января 1842 года. Овдовевшая Ольга Ивановна через пять лет вышла замуж за декабриста Николая Васильевича Басаргина и вернулась в Ялуторовск, где жила до 1857 года, времени окончания ссылки супруга. Интересна судьба Марьи Александровны Жилиной (1792-1870), урождённой Павлуцкой. Она была близкой подругой Марьи Дмитриевны Менделеевой, которая в 1830 году способствовала браку М.А. Павлуцкой с Петром Дмитриевичем Жилиным, военным в отставке, бывшим адъютантом генерала Платова. Семья Жилиных была близка Менделеевым и – Ершовым. Мария Александровна являлась родственницей Серафимы Александровны Лещёвой, урождённой Протопоповой, первой жены П.П. Ершова (их брак состоялся в 1839 году). И после смерти Серафимы Александровны в 1845 году М.А. Жилина не утратила родственных чувств к П.П. Ершову, стала восприемницей семерых его детей от второго и третьего браков. Кстати, вторым восприемником у пятерых детей являлся Николай Степанович Пилёнков.
– А как относилась Мария Дмитриевна к Петру Павловичу Ершову?
– Судя по сохранившейся переписке, с большим уважением. В письме от 14 июля 1840 года к дочери Екатерине Ивановне она рассказывает о посещении тобольского кладбища. С ней были и её сыновья, в том числе шестилетний Дмитрий: «…Мы – т.е. я, Ваня, Паша и Митя из собора проехали на кладбище. Там поклонилась я праху моих родителей, сестёр, братьев, детей. Когда мы возвращались, Ванечка показал мне памятник над могилой матери Петра Павловича Ершова, много мною уважаемого человека. Я подошла и прочитала эпитафию и велела списать. Она кратка, но в ней видны чувства христианина. Вот она:
Пускай для глаз мрачна земли утроба,
Но ты её темницей не зови:
Она светла для веры и любви. –
Благоговей пред тайной гроба
И сень могил благослови…»
Памятник этот не сохранился, и вышло так, что Марья Дмитриевна сохранила для истории литературы ершовские поэтические строки, которыми ещё предстоит пополнить собрание его стихотворений. Сообщая о похоронах супруга в письме от 20 октября 1847 года, Марья Дмитриевна особо отмечает участие в них Ершова: «Да наградит Бог Петра Павловича Ершова за настояние почтить память усопшего при погребении увольнением гимназистов – певчих и гг. учителей. Евгений Михайлович (Качурин – директор гимназии) согласился и сам провожал гроб, а Пётр Павлович с господами-учителями несли до церкви, а потом все провожали до могилы…»
– Учил ли Пётр Ершов юного Дмитрия Менделеева?
– Из писем первой жены Ершова Серафимы Александровны своим родственникам Протопоповым в Петербург, сохранившимся в Музее-архиве Д.И. Менделеева, мы узнаём, что в 1840-х годах дети Менделеевых часто посещали дом Ершова. Но имени Петра Павловича в числе гимназических преподавателей, упоминаемых Менделеевым в автобиографии, не находим. По всей видимости, Ершов не был учителем Менделеева, так как с 1844 года занимал место инспектора гимназии и свою дисциплину – русскую словесность и логику – передал Александру Васильевичу Плотникову, который вёл её с 1844 по 1863 год. Зато подпись исправляющего должность директора гимназии и училищ Тобольской губернии, инспектора гимназии, коллежского советника Петра Ершова стоит в аттестате об окончании гимназии, полученном Дмитрием Менделеевым 14 июня 1849 года.
– Наверняка и знакомство Дмитрия Менделеева с будущей супругой Феозвой Никитичной состоялось в тобольском доме Ершова?
– Совсем не так. История их знакомства очень длинна, витиевата и по-своему трогательна. Весной 1850 года М.Д. Менделеева с сыном Дмитрием и дочерью Елизаветой приехала в Петербург. В августе Дмитрий стал студентом Главного педагогического института. Через месяц он потерял мать, а в 1852 году – сестру. Он остался в столице без самых близких ему людей. Поддержку Менделееву в это время и в дальнейшем оказывали бывшие сибиряки – Скерлетовы, Ивановы, Погожевы, Протопоповы. У Дмитрия возникло дружеское чувство к Феозве Никитичне Лещёвой, племяннице Владимира Александровича и Марии Фёдоровны Протопоповых. Феозва, старшая падчерица Ершова, была привезена в Петербург одиннадцатилетней девочкой ещё в 1839 году, а после учёбы в московском Екатерининском институте, который окончила в 1845 году, она вернулась в дом дяди. Доброе, почти родственное отношение к этой девушке сквозит в письме Менделеева от 19 октября 1856 года к Протопоповым из Симферополя. В гимназии этого города Дмитрий Иванович, получивший аттестат об окончании института, должен был занять место старшего учителя естественных наук, чему помешали военные действия в Крыму: «…Феозве Никитишне без застенчивости спешу приносить обещание – отвечать на каждое письмо». И в заграничных письмах 1859-1860 годов он делился с Феозвой путевыми впечатлениями от Швейцарии и Италии и обсуждал роман Гончарова «Обломов». Ведь она хорошо знала русскую и зарубежную литературу. 20 марта 1858 года Ершов, в то время директор Тобольской гимназии и училищ Тобольской губернии, приехал в Петербург для встречи с министром просвещения. Он находился в городе своей юности до 1 мая. Много времени проводил у Протопоповых, где встречался с Менделеевым. Сохранилось одно из писем Петра Павловича к своему молодому земляку от 13 августа 1858 года, написанное по возвращении в Тобольск. Оно пронизано мягким дружественным юмором: «Ради Ваших атомов, из которых всё и в которых всё, не скупитесь дарить меня Вашими письмами. Если позволите, я сообщу Вам рецепт, который облегчит Вам исполнение моей просьбы. Возьмите почтовый листок и каждый день, отходя ко сну, черкните и мне, что слышно нового. Когда листок наполните…, суньте его в конверт и отправляйте Ершову в Тобольск. А я буду молить Бога, чтобы он каждый день давал Вам четверть часа свободного времени». Письмо несёт на себе отпечаток доверительных отношений, сложившихся между Ершовым и Менделеевым в Петербурге. По-видимому, в своём послании в Тобольск Дмитрий Иванович, к тому времени приват-доцент Петербургского университета по кафедре химии, сообщал о личных неприятностях, связанных с назначением на пост министра народного просвещения Е.П. Ковалевского. Грустное настроение Дмитрия Ивановича, которое пытается рассеять своим письмом Ершов, вызвано также остро переживаемым чувством одиночества. Годом ранее Менделеев получил отказ от Сонечки Каш, дочери бывшего управляющего Тобольской казённой аптекой Марка Ефимовича Каша, переехавшего в Петербург. Утешая Менделеева, Ершов упоминает о своей драме – смерти годовалой дочери Надежды, восьмого ребёнка в пережитой им горестной череде детских утрат. Письмо позволяет говорить и об общем для Ершова и Менделеева интересе к живописи. Пётр Павлович просит выслать фотографию с картины А.А. Иванова «Явление Христа народу», которая была привезена в Петербург уже после отъезда Ершова. Но вернёмся к истории женитьбы Менделеева. Ольга Ивановна, старшая сестра, была обеспокоена одиночеством брата Дмитрия. Она неоднократно поднимала тему женитьбы и в разговорах при встречах, и в переписке. 12 апреля 1862 года она писала из Москвы: «Не смею советовать по летам, но Ф.Н. премилая девушка; эта вернее многих по тем достоинствам, которые она имеет». Падчерица Ершова была старше Менделеева на шесть лет, но советы и письма сестры определили будущее 28-летнего Дмитрия Ивановича. Вот запись в его дневнике за апрель 1862 года: «Писать больше и не могу и некогда, и мысли так врозь идут, и тяжко, и свободно – всё так мешается – не разберёшь, право. Надумал, наконец, долго раздумье брало, 10-го поговорил с Физой, а 14-го был женихом. Страшно и за себя, и за неё. Что это за человек я, право? Курьёзный, да и только. Нерешительность, сомнения, любовь, страх и жажда свободы и деятельности уживаются во мне каким-то курьёзным образом. Где всему этому решение – не знаю». 29 апреля состоялось их венчание в церкви Николаевского инженерного училища в Петербурге. Вместе они прожили 19 лет.
– Правда ли, что Д.И. Менделеев участвовал в издании «Конька-Горбунка»?
– Да, Дмитрий Иванович хлопотал о назначении Ершову пенсии после его отставки в 1862 году, о выплате книгопродавцем П.И. Крашенинниковым задерживаемого гонорара за пятое издание «Конька-Горбунка» (1861 г.). А нововыявленные документы из научного архива Менделеева свидетельствуют, что Дмитрий Иванович имел самое непосредственное отношение к 6-му (1865 г.) и 7-му (1867 г.) изданиям ершовской сказки – последним, вышедшим при жизни автора. И после смерти Ершова в 1869 году Менделеев продолжал заботиться о семье поэта. Наверняка не без его содействия в 1875 году поступил на философско-математический факультет университета старший сын Ершова Владимир. Дмитрий Иванович пытался добиться для него и стипендии, но учёному вежливо отказали, заметив: «Как сын известного литератора, молодой Ершов мог бы, кажется, обратиться с ходатайством к Литературному фонду, выдающему студентам стипендии».
– Были ли известны Менделееву другие произведения Ершова?
– В архиве учёного есть автограф с записанным по памяти и потому неточно воспроизведённым текстом эпиграммы Ершова: «Не верил я в теорию Дарвина, / Покуда не узнал тебя, / Перерождённая скотина». В оригинале: «До сих бы пор я отвергал / Ученье новое Дарвина, / Когда б тебя не увидал, / Перерождённая скотина». В свои письма к друзьям и знакомым Ершов нередко включал собственные стихотворения. Данная эпиграмма, сочинённая уже в последние годы жизни поэта, могла быть отправлена Дмитрию Ивановичу в одном из таких посланий. Остаётся только сожалеть, что от этой переписки сохранилось совсем немного – письма Менделеева к Ершову пропали вместе с архивом поэта.
– Сохранил ли Менделеев добрую память о Ершове после второй женитьбы на Анне Ивановне Поповой?
– Нет, новый брак не помешал Дмитрию Ивановичу сохранить хорошие чувства к бывшей супруге и к её покойному отчиму. Так, Иван Дмитриевич Менделеев, сын от второго брака, вспоминал: «…Отец вращался также с малых лет в кругу педагогов, среди которых, по его словам, были незаурядные личности. Таков был особенно Ершов…, человек остроумный и талантливый, о котором отец сохранил самые тёплые воспоминания». И добавлял в другом письме: «Дмитрий Иванович имел в своей библиотеке разные издания «Конька-Горбунка», любил, когда дети читали ему эту книжку и рассказывал сам, в свою очередь, об этом славном человеке».
Геннадий КРАМОР. На снимке: Дмитрий Иванович и Феозва Никитична Менделеевы. 1862 год.