Согретые Сибирью

Как это было давно! Далёкое, суровое, трудное время. Знаком беды отмечена каждая семья отдалённой сибирской глубинки. Великая Отечественная война. В те дни Юргинская земля приняла детей из блокадного Ленинграда. Меры по расселению и обустройству взрослых и детей потребовалось принимать в срочном порядке. При исполкомах местных Советов депутатов трудящихся были созданы отделы государственного обеспечения эвакуированных, работавшие в тесном контакте с военными отделами райкомов ВКП(б). Детские дома «обосновались» в Бушуево, в Володино, в Агараке, в Лабино. Целая страница в истории каждого из этих населённых пунктов, района в целом. Мне хочется восстановить её в памяти школьных сообществ, собрать воспоминания и архивные материалы. Будет ли это газетный проект или какая-то поисковая акция, завяжется переписка с людьми, кто нашёл кров, заботу и внимание в заснеженных сибирских сёлах, пока сказать трудно. Но очень рассчитываю на отклики, живые воспоминания наших читателей, жителей района.

Первый адрес встреч – село Володино. Ленинградские дети, которых увидели здешние жители впервые, были в школьных курточках и шерстяных жилетах, в драповых пальтишках. Они не носили полушалков и зипунов. Деревенская ребятня ревниво и беззастенчиво разглядывала приезжих, прибывших в сопровождении столь же не похожих на селян взрослых. Их привезли зимой 1941 года на подводах со станции Омутинской. Собрали у местных тёплые тулупы, чтобы не заморозить ребятишек в дороге.

Можно забыть всё, но нельзя забыть ту оглушительную тишину деревенских улиц после монотонного стука колёс долгих дней и ночей пути, страшный вой фашистских самолётов, маневрирующий, убыстряющийся ход непрерывно гудящего паровоза, «грозовое», от разрывов снарядов, небо…

Было предпринято всё, чтобы сберечь каждого ребёнка, создать необходимые условия для ленинградских детей здесь, в Сибири. Подлечить, дать возможность учиться и жить, чтобы потом отправить в мирный Ленинград. – В годы войны бабушка Настасья, Анастасия Яковлевна Степанова, хлеб пекла для детдомовских детей, эвакуированных в село, – рассказывает Галина Николаевна Замятина. – Они жили в старой школе. Весь персонал привезли с собой, даже поваров и уборщиц. И только хлеб, которого требовалось много каждый день, пекла для них бабушка Настасья. Два раза в день топила зимой и летом печь в избе и ставила квашню. Замешивала тесто по целой кадке, пекла хлеб прямо на поду. В доме не переводился хлеб. А свои детишки не получали, случалось, и горбушки.

Дед, Павел Ефимович Степанов, возил на лошади продукты «из района» для детского дома. Однажды по предзимью, в самое ненастье, на крутой горлатовской горе телега увязла. Бился дед, бился – ну, никак. До Володино рукой подать, да не бросишь продукты – немыслимой ценности груз по тем годам. Всю ночь глаз не сомкнул. А дождище со снегом! Ветер, пробирающий до костей! Грязь ледяная по пояс! Распряг лошадь, дал ей отдохнуть. Утром горлатовские подсобили. Дед после этого случая захворал. Потом совсем слёг. В Володино под детский дом для ленинградских детей отдали половину школы. Это была начальная четырёхлетняя школа напротив здания бывшего сельсовета. Володинские ребята ходили в школу в валенках и обутках, а весной и летом – босиком. Валенки нередко были скатаны одни на двух-трёх ребятишек. Сумки для школьных принадлежностей – из мешковины. Для детей из города это было непривычным, «допотопным», но они, пережившие ужасы войны и смерть родных, с пониманием относились к деревенской нужде. Воспринимали её как общее испытание. Классы были большие – до тридцати человек. Чёрные парты с круглой выемкой для чернильниц и откидывающимися крышками. Чёрная, сверкающая лаком, доска. Уроки по сорок пять минут и перемены, как и сейчас. Бывало, дети опаздывали к началу занятий. Не по причине лености – часы были только в школе. В сильные морозы и распутицу учителя разрешали ночевать в классе.

У ленинградских детей были интересные книги, красивые учебные принадлежности. Дежурный в большой бутылке разводил из порошка чернила и разливал по чернильницам. Володинские школьники писали на газетах – между строк. Чернила делали из свёклы.

Детский мир распахнут всему новому. Даже в самые скорбные и трудные годы школьники жили весело и интересно. К седьмому ноября, дню Великой Октябрьской социалистической революции, подводили итоги учёбы: отличницам и ударницам давали в качестве поощрения метр цветной ленты. Проводили новогоднюю ёлку. Наряжали сосну, которую, исходив всю округу по пояс в снегу, приносили учителя: володинские леса в основном лиственные. Для детворы это был праздник праздников. Игрушки делали из яичной скорлупы, ваты, клеили длинные цепи из бумаги, которая была под рукой. Ударников возили на лошади на районную ёлку. Директорами школы в эти годы были Анастасия Васильевна Шевелёва и Иван Ефимович Жуков. Учителями в школе военных лет работали Анисья Екимовна Шабанова, Николай Павлович Быков, Вера Васильевна Макаренко, Таисья Илларионовна Дегтярёва и Наталья Георгиевна Дерябина.

Вместе с учащимися педагоги ездили в лес на заготовку дров, работали на колхозных полях. Проводили митинги. В школе была пионерская дружина. Детей готовили и принимали в юные пионеры. Они особенно любили играть в «молодогвардейцев».

После снятия блокады Ленинграда весь детский дом – педагоги, учащиеся, обслуживающий персонал – вернулся в город на Неве. Расставаться не хотелось. Жители села, местная власть провожали эвакуированных с чувством исполненного долга. Наделённые особым «питерским» интеллектом, культурой речи и поведения ленинградские коллеги были примером для володинцев, которые поразили далёких соотечественников несгибаемой силой, щедростью, радушием, красотой духа.

Закончилась ленинградская страница истории села Володино. Но мы не ставим точку в теме ленинградских детей в Юргинском районе. Просим откликнуться, позвонить и написать всех, кто помнит это общение или располагает воспоминаниями близких, односельчан. Будем рады документальным и фотоматериалам о детях блокадного Ленинграда в сибирской эвакуации.

Т. УСОЛЬЦЕВА

Фото А. БУТКЕЕВА