Сыновья любовь

В заштопанном и стареньком халате

Из светлого когда-то волокна

В больничной переполненной палате

Стоит старушка грустно у окна.

Её давно никто не замечает,

Как и непрошеных и частых слёз...

Других родные часто навещают,

А ей сынок халат один привёз...

Сказал тогда чуть нервно и тревожно:

«Забыл я тапки, ты потерпишь, мать?

Ведь в шерстяных носках ходить несложно,

А впрочем тебе лучше не вставать...».

«Конечно, здесь гулять - простора мало,

А кашу и сюда мне принесут...

Да и болезнь, сыночек, измотала,

Всё тянет полежать и отдохнуть...».

Помялся сын, отвёл глаза
стыдливо...

«Я тут подумал... ты здесь частый гость...

А дом твой пуст, - он улыбнулся криво, -

Его б продать, а то как в горле кость...

Ты мне доверься! - он слегка смутился. -

Поправишься и переедешь к нам!

Так лучше всем! - и к матери склонился,

Прильнул щекой. - Я всё продумал, мам...

Сухой щелчок, портфель его раскрылся

С горой бумаг — «вот здесь-ка,
распишись...»,

А после сразу вдруг заторопился:

«Ты поправляйся, ма, давай держись...».

Прошла неделя. А потом другая,

И месяц минул. Следом и второй…

Совсем слегла бабулька, угасая,

Мечтает только, чтоб пришёл родной...

В палате санитарки утешают,

Они молчат — зачем бабульке знать,

Что врач ей лишь страданья облегчает,

Ему в особенности есть чего скрывать...

Зачем ей знать, что сын звонит исправно,

Примерно раз в неделю или два:

«Вы ж говорили шансов нету... Странно...

Что до сих пор она ещё жива...».

...Не спится ей, ночами вспоминает,

Как сделал первый шаг сынок-малыш...

Теперь самой силёнок не хватает,

Мотает так, как в песне про камыш.

С последних сил встаёт... Слаба как пестик.

Идёт к окну, чтоб глянуть невзначай.

А вдруг он там? Рука теребит крестик...

Помилуй, Господи, погодь, не забирай...

Александра КРИСТОВИЦКАЯ