Солдат Великой Отечественной

Он взял в руки балалайку и… Ну какой русский не будет улыбаться и петь частушки под струнный этот аккомпанемент? Улыбаемся, поём!

Пётр Кондратьевич, закончив игру, говорит:

– Дружу я с ней, с балалайкой более 70 лет, помню, что купили мне её в 1937 году. Вот и считай, сколько мы вместе!

Сосчитала, спрашиваю:

– А ведь расставались Вы с ней на много лет, так?

– Точно. Не брал в руки этот инструмент почти 7 лет. Это военные и послевоенные годы. Зато когда вернулся домой – отыгрался.

И мы говорим о тех годах, давних, но настолько памятных…

Пётр Кондратьевич Ушаков – человек в районе известный. Фронтовик, один из самых опытных агрономов хлебного Приисетья. Да просто добрый, искренний и весёлый человек, оптимист. Не умеет он без улыбки смотреть на жизнь.

Родился и вырос в селе Бобылево, там и работать начал. Шла война, и на полях главная рабочая сила – подростки. Потому уже в 15 лет он знал, как сеять хлеб, убирать, закончил курсы трактористов, пахал, боронил…

В 1943 году ему было 17 лет, когда призвали в армию, на фронт. Но сначала была учёба, солдаты осваивали пулемётное дело, миномётное. И сибиряка Ушакова чуть было не отчислили из-за проблем в здоровье: отощал парнишка, похудел.

– Было такое, но вылечили, подкормили. И потом нас самых грамотных, тех, у кого 7 классов закончено, отправили учиться на шоферов. Освоил я эту науку. Так что водительские права у меня с военных лет! – говорит Пётр Кондратьевич. А вот тогда вскоре после учёбы новоиспеченный шофёр получил боевое крещение, о котором помнит до сих пор.

– Помню: направили нас на фронт, на Второй Белорусский. Служил в 153 стрелковой дивизии 1035 артиллерийского полка. Стояли под Могилёвом. Лето, река Проня. Немцы рядом. Ведём артподготовку, земля дрожит. Я – замковый, второй номер 120-миллиметровой гаубицы. Каждый снаряд – 22 кг! Нас у орудия – шесть бойцов. За день угорел я! А ночью в путь. Погрузились в машину, и вперёд колонной. Наш студебеккер – первый. Улеглись в кузове на снаряды, едем. И задремал я минут, наверное, на десяток. Вдруг шум, и бах – снаряд немецкий рядом разорвался. Глянули мы вперёд – а пули, как пчёлы в свете фар! Немцы! На вражеский заслон наткнулись. Пули – трассирующие! Машины остановились, солдаты стали выскакивать. Наш шофёр – по тормозам, мы выпрыгнули, помню, что я в кювет скатился.

Командир кричит шофёру:

– Заводи машину, прорвёмся.

А шофёра нет, он, как потом выяснилось, испугался и убежал далековато. Что делать? Снаряды рвутся, пули свистят! Надо прорываться, мы же первые, останемся тут – смерть. Страшно! Вспомнил я о том, что есть же у меня права, я же шофёр. Из кювета бегу к машине, быстро в кабину, завёл студебеккер. А навыка–то нет, пытаюсь развернуть машину.

Тут командир подбежал:

– Давай, сынок, скорей вперёд! Меня за рост малый, за молодость сынком звали. Я руль вывернул и рванул. А пули – дождём рядом идут. Лёг я на сиденье и рулю не глядя. Думаю: даже если пуля сквозь кабину пройдёт, не заденет. Сколько так ехал, нет, летел, не помню. Слышу: тише стало, вырулил на дорогу. Навстречу – командир полка. Выскочил из машины матерится.

– Всё: стой! Орудия к бою! Установили мы пушку, расчёт развернул станину. Тут остальные подоспели. И бой начался. Прицельный огонь вели немцы, и нам был приказ: ликвидировать пулемёт, который мешал нашим вступить в бой, да и погибнуть они могли. Мы выполнили задачу: уничтожили немецкую стрелялку. И не одну!

Боялся ли я смерти? Не знаю. Мальчишка ведь…
А когда огонь утих, командир подошёл ко мне, поблагодарил. И был приказ передать мне машину. Вот так стал я на фронте шофером. Студебеккер – первый мой транспорт. И первый день водительский запомнил на всю жизнь. За этот бой был награждён медалью «За отвагу». Но награду получил только через 11 лет.

– Почему?

– Потому что вскоре был ранен, лечился в госпитале. Выздоровел, и снова на передовую был направлен мой студебеккер. Возил боеприпасы, служил в 44 отдельной противотанковой истребительной бригаде. А за наградой меня однажды вызвали с работы в военкомат, вручили медаль, поздравили! Сколько же дорог изъезжено… Второй наградой молодого солдата была медаль «За боевые заслуги». Потом он участвовал в боях за Кенигсберг. Встреча на Эльбе тоже не забывается.

И ещё один памятный день войны.

– Надо было укрепиться на боевой позиции. Машины буксовали в сентябрьской грязи. И под огнём врага пришлось мне их вытаскивать. Мой студебеккер, конечно, шустрее ЗИС-5. А тут что-то случилось, остановилась моя машина, сломалась. Взял раздвижной ключ, выскочил! Снаряд рядом разорвался, другой! Я под машину, парни из расчёта за мной. Грохот стоит, мина рядом рванула, и двух парней сразу насмерть. А я жив остался, чудом уцелел! Только шинель осколком разрезало. Как жалко было ребят! Эта боль и сейчас вот тут в сердце! Бегут к машине наши, видят, убитые лежат. Кто-то крикнул: «Ушаков погиб!». А я бегал с докладом к командиру, возвращаюсь, ребята, как увидели меня, обнимать, качать начали.

Один сказал:

– Мы смерть твою похоронили. Долго будешь жить! Вот так было. И разве это забудется?

Нет, не забудется.

Домой Пётр Ушаков вернулся в мае 1949 г. Потом была учёба в Тюменском сельхозтехникуме. И все годы работал на поле. За большой хлеб главный агроном колхоза имени Мичурина награждён орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медалью «За освоение целинных земель».

Живёт он много лет в селе Бархатово, дом на берегу тихой речушки, уютный и ухоженный. Давно выросли дети, радуют внуки-правнуки.

А когда грустновато, то старый солдат берёт в руки гармонь или любимую балалайку и… Улыбается верный слушатель – жена Зинаида Кузьмовна. А вместе они уже 60 лет.

Нина ТЕРЕНТЬЕВА

Фото Ольги Молоковой