Согретые Сибирью

Логика парадокса. Когда я осмысливала тему ленин-градских детских домов в эвакуации, проехала безрезультатно по целому ряду адресов, почти убедила себя и других: далеко по времени – не «зацепиться» ни за какой-то факт, ни за биографию. Мало дала работа с архивными документами. И тут случилось неожиданное: «зацепилась» за что-то в собственной душе. Посыл изнутри срабатывает. Тема трепетная, связанная с подлинными событиями, реальными людьми. Требующая кропотливой и бережной работы. Первые впечатления обогащаются. Вносятся коррективы – думаю, их будет не мало. Всё начинается с имён и фактов, не значащих вроде бы воспоминаний, из которых проступает свет доброты и человечности, несгибаемой силы духа советских людей – и маленьких ленинградцев, и сибиряков.

В теплушках темно и холодно. Стучат колёса, а в такт им звучит песня про артиллеристов. Один запел, другой подхватил – и вот уже зазвучали песни на весь вагон. Про «Каховку», про город белых ночей. Двести человек из ленинградского эшелона со станции Омутинской были распределены и отправлены в село Лабино. Вместо проспектов деревенская улица, деревянные дома, грязь в бездорожье, «простые» люди, в словах которых ни манерности, ни неискренности. Не свойственный городским детям диалектно-изобразительный стиль речи: «вчерась», «большак», «большуха», «щас», «надысь», «здорово ночевали». Но ни одной эмоции мимо сердца. Принимали эвакуированных деловито и радушно. Приходили сами в сельсовет и предлагали: расселяйте к нам; определять будете, так у нас не тесно.

Мария Яковлевна Штейнле, руководитель музея Лабинской школы:

– Лабинская школа – одна из старейших в районе. По мнению старожилов села, её возраст исчисляется с начала XX века. Задолго до войны, в 30-е годы, на месте здания сегодняшнего медпункта была построена просторная новая школа формой буквы «Г» с большими окнами на дорогу, имеющая восемь классных комнат и учительскую. В пятых-седьмых классах дети учились по желанию, обязательным было лишь начальное образование. В Лабинской школе занимались подростки из Соколовского, Северо-Плетнёвского, Вяткинского, Шипаковского селького Советов. К 1938 году Лабинская школа перешла на обязательное семилетнее образование. При школе был интернат, который размещался в двух-этажном здании рядом со школой. Во дворе была спортивная площадка.

Директором школы был Пётр Петрович Терехов. Вместе с ним трудились на педагогическом поприще: Максим Афанасьевич Шевелёв, Григорий Павлович Черепанов, Михаил Григорьевич Ионин, Владимир Игнатьевич Шевелёв – учитель физики, Вера Яковлевна Терехова – учитель русского языка и литературы, Ульяна Ивановна Шевелёва – учитель начальных классов, Эмилия Филипповна Михель – учитель начальных классов, Давыд Карлович Михель – учитель немецкого языка, Тамара Николаевна Попова – учитель биологии, Галина Ильинична Семёнова – учитель истории, Иван Ефимович Добрынин – учитель географии.

Суровый экзамен пришлось выдержать в годы Великой Отечественной войны. Из школы были взяты на фронт учителя-мужчины. Терехов Пётр Петрович и Шевелёв Максим Афанасьевич погибли, защищая Родину. Учителя и ученики собирали посылки на фронт с кисетами, табаком, самодельными конвертами, носками, рукавицами. Писали треугольные письма со словами заботы, благодарности воинам.

В годы войны в Лабино открыли среднюю школу в связи с эвакуацией сюда детей из блокадного Ленинграда. Это была единственная средняя школа в районе. Наше село приняло более 200 детей-ленинградцев. Их привезли вместе с воспитателями, медицинскими работниками, педагогами. Дети, эвакуированные из Ленинграда, органично влились в жизнь нашего села. Разместились они за речкой в шести зданиях, вели своё хозяйство и приусадебный участок. Свидетельством тому стихи, написанные ленинградскими детьми о жизни в сибирском селе Лабино.

На краю Лабино есть дом,

Он светлый и в нём есть уют.

Ребята живут в нём,

Их мальчиками старшими зовут.

Четыре комнаты в дому,

Кровати в каждой есть.

Воспитатель занимает одну,

В другой работают все.

Утром рано ребята встают,

Убирают свою кровать.

Умываться в очередь встают,

Чтобы друг друга не толкать.

(Гера Исяков, 1942 г.)

Весь педколлектив составляли женщины и девушки, из мужчин был один инвалид Григорий Павлович Черепанов. Он преподавал историю, был завучем. Руководила школой высокообразованная энергичная женщина Анна Александровна Фатеева.

В школе было многолюдно. Достаточно сказать, что только одних пятых классов было пять комплектов, в среднем, по двадцать-тридцать человек в каждом. Причём в 5 – 8 классах учились и шестнадцатилетние юноши и девушки. Люди тянулись к знаниям, а школ было мало. Начиная с пятого класса, была введена военная подготовка, причём даже и огневая. Стреляли из мелкокалиберных винтовок. На всю среднюю школу была одна старая политическая карта мира. Не было ни учебников, ни тетрадей. Писали на старых газетах чернилами из сажи, разведённой в молоке. Всю осень работали в колхозе, копали картофель, жали лён и коноплю. «А какие концерты ставили ленинградцы!»– вспоминают старожилы села.

«Никогда не забыть День Победы – 9 мая 1945 года. Ленинградские дети устроили суд над фашизмом. Соорудили виселицу и повесили чучело Гитлера. Так и болталось оно во дворе в течение трёх дней», – вспоминал очевидец тех событий Анатолий Петрович Пашин, впоследствии секретарь райкома КПСС по идеологии.

Евдокия Фёдоровна Кугаевских, пенсионерка, 1933-й год рождения:

– В 1942 году я училась во втором классе. В наш класс пришли ленинградские дети. Я подружилась с Надей Митьевой и Аллой Тривес. Их было больше, чем лабинских ребятишек. Учила нас Мария Фёдоровна Шевелёва. Школа стояла в центре, где сейчас медпункт. Обучались вместе первый и третий, второй и четвёртый классы. Мы учились вместе с четвёртым. Предметы: грамматика, арифметика, родное слово, военное дело. Мы ползали по-пластунски, на лыжах бегали. В нас воспитывали выносливость. До Шевелёвой ходили на лыжах. Я на следующем уроке – ни рукой, ни ногой. Так уставала.

С большой теплотой и благодарностью вспоминаю Марию Фёдоровну. Она была строгой, интеллигентной, давала хорошие знания. С ленинградцами занималась больше – это было партийное поручение учителя – особое внимание к детям в эвакуации. Они нам нравились: общительные, активные, много знают. Столько разных игр, столько песен. Очень хорошо одеты: у старшеклассников эти довоенные пиджачки со значками на отвороте. «Ворошиловский стрелок» или другой какой-то, я не помню. Стихи писали. В спорах – справедливые, в спорте – лучшие. Маршировали с майскими флагами. Декламировали Маяковского.

«Кто там шагает правой?

Левой! Левой!»

Когда ленинградцы уехали, я не знаю. В 1944 году они ещё в Лабино жили, а наша семья перебралась в Володино. Они были примером для нас – в учёбе и спорте впереди. Мы проявляли заботливое участие по отношению к ним. У нас был свой дом, где мирно и спокойно. А в Ленинграде рвались снаряды, всё искорёжила война.

Тамара Михайловна Шевелёва, бывший библиотекарь:

– Дом-интернат разместился в нескольких домах на улице Заречной. В большом двухэтажном с высоким крыльцом и нескольких соседних. Даже в нашем доме, мне рассказывали, жили ленин-градцы. Хозяйку звали Мария бойкая; ещё до революции она работала у купцов Кузнецовых, там её и прозвали бойкой за смелость и открытый нрав. Она взяла двух деток из числа эвакуированных сирот к себе в дом. Растила, отдавая последнее – в войну никто сыто не жил.

Моя свекровь, Вера Андреевна Шевелёва, долгое время переписывалась со своими одноклассницами из Ленинграда. От неё я узнала трагическую историю семьи Акуневич – фельдшера из Ленинграда Анны Павловны и её дочери Ренаты. Это особая страница памяти. Они были убиты за год до Победы школьным военруком Гришкой Ячменёвым (Ячменёв Григорий Ефремович). Похоронены на сельском кладбище.

Я сама хлопотала, чтобы изготовили и установили надгробие на их могиле, заказывала оградку. Вместе со школьниками мы проводили День памяти на кладбище, читали стихи ленинградских ребят. Это были по-настоящему воспитывающие занятия. С тех пор это стало традицией. Школьники ухаживают за ленинградской могилой, проводят дни Памяти.

В нашем селе работал учителем Александр Алексеевич Коровин, который в годы войны преподавал в Бушуево, где тоже размещался один из детских домов Ленинграда. Могу ошибаться, но одну из воспитанниц, как помнится, звали Зоя Оськина. Она не уехала вместе со всеми обратно в Ленинград. Потом жила в Вагае.

Наталья Петровна Чемакина из Юргинского во время войны жила в Лабино, училась в средней школе. Талька, так звали Наталью Петровну домашние, с десяти лет стала работать в колхозе. Полола пшеницу, жала рожь, окучивала и копала картошку. Почему-то горе и несчастье не оставляли семью. Отца расстреляли в тридцать седьмом. Пётр Иванович Шевелёв, председатель сельсовета, председатель колхоза, активный пропагандист и толковый руководитель, был осуждён на десять лет без права переписки. Почему изменили меру наказания, Наталья Петровна не знает. В дальнейшем, будучи секретарём сельсовета, она не раз делала официальные запросы, которые так и не пролили свет на трагедию семьи. Перед войной обездолили мать с пятью ребятишками.

В войну Наталья подружилась с ленинградскими школьниками, которые жили и учились в Лабино. Самые большие дома в центре села, вспоминает, занимали ленинградцы: учебные классы, общежитие, столовая. Именно здесь и случился трагический случай убийства военруком-дезертиром медфельдшера детского дома Акуневич и её дочери Ренаты.

Мне эту историю приходилось слышать много раз от людей, родившихся после войны: лабинцы передают её из уст в уста, ухаживают за могилой на сельском кладбище. А Наталья Петровна – очевидец тех событий. Вместе с девушками была на школьном вечере, танцевала вместе со всеми, вместе со всеми убегала и пряталась от выстрелов… За что убил? За женскую гордость, считают одни. «Хмельники давили», – говорят другие.

Дымпер Инна, воспитанница детского дома в селе Лабино:

– Во время войны ленинградские школьники были эвакуированы из Ленинграда в Сибирь. Одну из групп школьников Смольнинского района сопровождала учительница нашей школы Б.Б.Реуэль. Школьники эвакуировались в село Лабино. Ребята очень скучали по Ленинграду, с которым их разлучила война. Но они всегда помнили, что час победы настанет. Красная Армия разобьёт врага, и они снова вернутся в свой город. Так и случилось. После снятия блокады ребята вернулись в Ленинград.

Это лишь часть истории о «лабинских» ленинградцах. Работа продолжается. Она невозможна без добровольных помощников – наших читателей.

Т. УСОЛЬЦЕВА

Фото из архива Лабинской школы