Вы помогли сохранить детей

Поезд, подъезжая к станции Голышманово, сбросил ход. Виктория Александровна прильнула к пыльному окну. Проводница вагона сказала, что стоянка здесь всего две минуты. Как жаль, что не удастся рассмотреть этот маленький посёлок, с которым связана часть её жизни, юности. За окном красивый вокзал, добротные дома, даже многоэтажные, асфальтированные дороги. Больше всего поразила Викторию телевизионная вышка возле многоэтажного дома. Прошло много лет, а как изменилась Катышка, которую помнила заведующая научной лабораторией Виктория Честная совсем другой. Тогда, в сороковые...

В июне 1941 года Виктория Алексеева окончила первый курс Ленинградского института физической культуры. Начались студенческие каникулы, и она с радостью приняла предложение старшей сестры Зои поехать работать воспитателями в Ленинградский загородный лагерь детского сада – «на дачу», как они говорили. Нашлось место няни и для мамы Елены Осиповны, вместе с родными поехала в лагерь и дочь Зои — Оля Прянишникова. Война не позволила вернуться в родной город. Уже 10 июля по направлению Октябрьского РОНО детский сад эвакуировали под Ярославль, где по интернатам разместили детей 225 школы.

В Голышмановском архиве хранятся ценнейшие исторические документы — списки детей и воспитателей интерната, первые из которых были составлены в самом начале войны, ещё в Ярославле. Несколько обычных школьных тетрадей, а то и просто старые школьные документы до деталей, до дней и месяцев прослеживают путь каждого ребёнка. Интернат был сформирован 4 июля. Со страниц, исписанных воспитателями то ровным, то размашистым быстрым почерком врывается в сознание война в том страшном виде, в котором предстаёт любое разрушение. Вот список выбывших из интерната детей. Читаю и страшно становится даже сейчас, спустя десятилетия. «Выбыла 13 июля 1941 года в деревню Чернецы», «Выбыл 29 июля с матерью в Ленинград», «Выбыл 29 сентября с матерью в Киров», «Выбыл по доверенности отца в Ленинград». Горькая резолюция «Выбыл в Ленинград» в первых списках передвижения детей повторяется чаще всего. Господи, какой же сильной была родительская любовь. Многие бросились за детьми в то время, когда вокруг колыбели революции смыкалось тугое кольцо блокады. Как они пережили, и пережили ли, голод, бомбёжки, лютые зимние морозы?

Глубокий тыл в Сибири спас тех детей, за кем в сумятице первых недель войны не смогли вернуться родные. Осенью назрела необходимость увезти детей подальше от линии фронта. Углич, куда наступали фашисты, был всего в 70 километрах от ярославских деревень, где были размещены интернаты. Так более пятисот ребятишек оказались в Голышманово. После Ленинградских площадей и проспектов, уютных двориков в Октябрьском районе, где была их школа, воспитателям и детям из Ленинграда станция Катышка показалась неприглядным и убогим уголком. Дети испуганно жались к уставшим от долгой дороги воспитателям. Со станции — снова в путь, уже на санях и подводах по интернатам района. 128, 129 и 130 интернаты разместили в Усть-Ламенке, Малышенке и селе Голышманово. На долгих три с половиной года наш район стал юным ленинградцам надёжным пристанищем. В восьмидесятые годы директор районного музея Б.О. Сухов провёл большую поисковую работу, переписывался со многими воспитателями, учителями, воспитанниками интернатов, по крупицам воссоздавая жизнь ребят. Сейчас эти письма – экспонаты краеведческого музея.

Виктория Александровна Честная в одном из писем вспоминает:

– К сожалению, не могу назвать точную дату выезда из Ярославля и приезда в Омск. В дороге мы пробыли 17-20 суток. Питанием обеспечивали прямо в эшелоне — там была кухня. Как мы добирались — об этом можно написать повесть. Обычно мы не знали, когда тронется эшелон, подолгу стояли на станциях, забитых составами. Трудно было обеспечить детей водой и теплом. Может быть, потому что я была самая молодая из воспитателей, спортсменка, эти заботы лежали на мне. Тащишь, бывало, мешок угля, пролезая под вагонами, и боишься — вдруг поезд тронется, а ты не успеешь выбраться. Но мы умудрялись поить детей, мыть их. Один раз даже искупали малышей. Привезли в Омск всех здоровыми. В Омске жили долго. Помню день моего рождения 9 декабря 1941 года. Я вернулась с дежурства в стационар, который организовали для ослабленных в дороге детей. Наши ребята уже спали, а взрослые ждали меня, чтобы поздравить с двадцатилетием.

Пока ленинградцы жили в Омске, шло формирование интернатов. Во время эвакуации детей из одной семьи не разъединяли. В Голышмановский интернат №130 были отобраны школьники с младшими братьями и сёстрами. Директором назначили Зою Александровну Алексееву — сестру Виктории.

– В декабре из Омска в составе одной группы дошкольников и двух групп школьников мы приехали в село, – писала В.А. Честная. – Впервые после выезда из Ленинграда мы почувствовали, что нас здесь ждали, всё было подготовлено, и мы обрели гостеприимный дом. Разместили нас в помещении бывшей школы. Большие классные комнаты заняли под спальни. Была оборудована отдельная кухня, комната отдыха. Мы жили одной дружной семьёй, постоянно чувствовали помощь советских и партийных органов, местных жителей.

В январе 1943 года в село Голышманово приехал Владимир Александрович Честный. Командир отдельного лыжного батальона на Карельском фронте после ранения и госпиталя в Омске был направлен в Голышманово военруком в школу. Уехали из села Владимир и Виктория вместе.

Виктория Александровна даже спустя сорок лет хорошо помнила председателя исполкома сельского Совета Елену Гавриловну Уланову. Эта женщина организовала всё, чтобы дети блокадного Ленинграда были накормлены, одеты. Огромное внимание детям Ленинграда уделял председатель колхоза «Новый путь» Григорий Алексеевич Самойлов, директор школы Лев Павлович Маклашевич. До войны Уланова сама была директором детского дома в селе, поэтому не понаслышке знала о проблемах и нуждах осиротевших ребят.

По словам В.А. Честной, снабжали интернаты через Госплан СССР. По разнарядкам из Омска получали в районе всё необходимое. Однажды воспитателя В.А. Алексееву (её девичья фамилия) командировали в Омск. В специальном вагоне, выделенном Управлением железной дороги, привезла она для ленинградцев тёплую одежду, кухонную утварь, постельное бельё. С продуктами было трудно, особенно тяжело пережили ребятишки первую морозную зиму 1941-1942 годов, весну. Колхоз и сам едва выживал, выгребая из закромов «Всё для фронта! Всё для победы!». А здесь ещё надо было кормить более сотни ребятишек из Ленинграда. Деревенские женщины часто несли из дома свои продукты. Весной 1942 года интернату выделили большой огород за школой на окраине деревни, отрезали часть колхозного поля под горох и картофель, выделили семена. Отдали лошадь, а потом и вторую, выбракованную в военкомате. Дети-ленинградцы да и воспитатели до этого никогда не работали на земле, а здесь, в Сибири, они брались за дело с желанием. «Все работали в поле, помогали в колхозе, – это из письма В.А. Честной. – Даже малыши знали, что, собирая колоски, они помогают фронту, ленинградцам». Дети часто писали письма родителям, отправляли весточки на фронт, собирали посылки. В этом помогали жители села. Женщины вязали тёплые носки и перчатки. Директор интерната З.А. Алексеева долгие годы хранила благодарственные письма с фронта. Няня Елена Осиповна оставалась единственным человеком из горожан, кто на пришкольном участке был «главным агрономом». Поэтому неоценима была помощь местных жителей. Для Виктории учителем стала тётя Поля — деревенская женщина, которая помогала на огороде. «Здесь у вас в Голышманово, я лично прошла серьёзную школу жизни и узнала на деле, как он, хлеб-то, даётся. Научилась косить и скирдовать, сеять «пятирядкой», боронить, выращивать картофель и овощи. Под руководством местного старичка учила ходить в борозде молодого жеребца.

Совсем не случайно после работы в Голышманово Виктория уже не вернулась в Ленинградский институт физической культуры, а поступила в сельскохозяйственную академию. А в семидесятые годы, возвращаясь из командировки из Прибайкалья, специально поехала поездом, чтобы увидеть хотя бы из окна голышмановскую землю. Поезд, подъезжая к станции, замедлил ход...

«Спасибо вам, голышмановцы! Вы помогли нам сохранить детей»...

Любовь Алексеева

Использованы материалы краеведческого музея

Фото Екатерины Кадочниковой