В смертный бой не ради славы...

Никто и никогда не узнал бы об этом прекрасном человеке, если бы не краевед нашего района А.И. Бажин. Анатолий Иванович разыскал копию наградного листа на нашего земляка, бывшего председателя Лихачевского колхоза Жукова Якова Яковлевича, и продолжил поиск военных дорог 1252 стрелкового полка 367 дивизии. Именно там с августа 1941 года по 25 сентября 1942 года нес нелегкую службу санинструктор Я.Я. Жуков. Спасая раненых, Яков Яковлевич не пощадил собственной жизни. За свой подвиг он был награжден высшей правительственной наградой - Орденом Ленина.

До сегодняшнего дня были известны только два наших земляка, удостоенных этой награды: В.А. Болвинов из совхоза «Партизан» и П.М. Полтев из Абатского. Почти через 70 лет после начала войны мы узнали о третьем герое.

К моменту образования колхоза в Лихачево Якову Жукову не исполнилось и тридцати, и был он единогласно избран председателем колхоза.

Яков Яковлевич пробовал отказаться, но куда там! Мужики твердили: «Грамоту знаешь, хозяин толковый, справишься, да и мы поможем».

Через несколько месяцев получил колхоз две грузовые автомашины. Куда их поместить, кто управлять ими будет? Председатель загнал машины к себе во двор. Там они и хранились до тех пор, пока в Абатском учились на курсах шоферов два парня. Остальная техника по обработке земли хранилась недалеко от кузницы. Одной из первоочередных задач было обустройство тока для хранения зерна, складов.

Руководитель колхоза за советами часто обращался к Нестеру Евгеньевичу Семенову и Александру Дмитриевичу Цветкову, которые в те годы занимались подготовкой кадров механизаторов.

… Весенний сев в 1941 году завершили успешно. Почти 400 гектаров прибавилось к посевному клину. Правление колхоза вынесло решение: «дать три выходных дня для посадки картофеля и овощей на приусадебных участках».

22 июня утром разнеслась весть о начале войны. Быстро собрались все жители деревни. Вскоре на лошадке, запряженной в ходок, подъехал председатель исполкома райсовета Н.Н. Ершаков.

Начался митинг, на котором лихачевцы узнали о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Яков Яковлевич, как и многие призванные, некоторое время находился близ г. Ишима – в Синицинском бору. Выше среднего роста, крепкого телосложения по решению командира он был направлен санинструктором 1252-го стрелкового полка.

В основном полк состоял из сибиряков, призванных из г. Новокузнецка. 376-я дивизия была направлена в Ленинград.

Обстановка на этом фронте была очень тяжелой. К 10 июля 1941 года группа немецких армий «Север» превосходила войска Северо-Западного фронта по пехоте в 2,4 раза. В труднейших условиях сибиряки возвели оборонительные сооружения протяженностью 175 километров. На линии обороны от побережья Финского залива до озера Ильмень было построено 570 дотов и дзотов, вырыто 94 километра противотанковых рвов, установлены сотни противотанковых надолб, сделано 15 километров лесных завалов.

Попытка армий группы «Север» прорвать нашу оборону и развить наступление на Ленинград не увенчалась успехом. Противник перешел к обороне.

1942-й год. Стрелковая дивизия, где воевал Я.Я. Жуков, с декабря 1941 года в составе 59 армии была передана в новую, вторую ударную армию. Командовал армией Н.К. Клыков. Дивизия сражалась на одном из важнейших участков блокадного Ленинграда, и с января по июнь 1942 года её потери в живой силе в конце каждого месяца были настолько велики, что в живых оставалось не более полка или даже батальона.

Участник тех боев Георгий Холопов написал в 1942 году невыдуманные рассказы о войне. Это было в декабре 1942 года.

«Во время боя первым на высоту, по колено в снегу, прорвался комиссар батальона 1252-го стрелкового полка и на вершине водрузил Красное Знамя. Когда всем телом налег на древко знамени, чтобы вогнать его глубже в землю, он был убит вражеским снайпером.

А высота в этом бою не была взята, у её подножия еще много дней шли атаки и контратаки. Только на вершине, на ветру, развевалось Красное призывное знамя и, привалившись к нему плечом, стоял мертвый комиссар.

Враг прилагал немало усилий, чтобы свалить и знамя, и комиссара. Но мертвый комиссар, как живой, стоял у знамени, пока наши не взяли высоту».

Этот случай как раз и произошел в полку санинструктора Жукова. Конечно же, Яков Яковлевич был свидетелем этого события.

Хочется поведать еще об одном случае, который произошел в 376 стрелковой дивизии в начале декабря 1942 года.

Ночью враг отсек на фланге батальон Карпова, а потом и окружил его. Чтобы спасти батальон, нужны были резервы, а их у генерал-лейтенанта Н.К. Клыкова, который командовал дивизией, не было. Бои шли на 40-метровом участке! Тогда генерал за помощью приехал в роту, выведенную утром из боя на отдых в ближайший заболоченный лес.

Генерал слез с коня, коротко обрисовал солдатам создавшееся положение с батальоном, сказал:

• Судьба его в ваших руках, братцы, - и отвернулся, не в силах смотреть на смертельно усталых людей. Солдаты молча выслушали командира дивизии, молча обулись в тяжелые сапоги, так и не успевшие просохнуть у чадящих костров, и сказали:

• Мы идем, товарищ генерал.

И пошли по болоту.

Долгим взглядом провожал их командир дивизии. У кривой полусгнившей березы, стиснув зубы, стоял его связной, держа под уздцы двух коней.

Рота с ходу вступила в бой. Разорвала кольцо окружения, но сама почти вся погибла. Вскоре в заболоченный лес хлынули солдаты батальона Карпова, ошалелые от радости, они тут же принялись разжигать костры. И лишь два человека казались безучастными ко всему происходящему: генерал и его связной. Слезы застыли у них на глазах. И умные их кони, точно вкопанные, стояли рядом с ними. Да, такая у них была работа – война.

Участник тех событий, наш земляк, почетный профессор, здравствующий и поныне, Леонид Макарович Крупчанов в своей книге «Слово рядового XX столетия» пишет: «Бои под Ленинградом. Об этом времени фронтовики будут помнить всю жизнь. Командование четвертой армией Верховный Главнокомандующий возложил на генерала Мерецкова.

Однажды наш полк был остановлен почти на сутки на одном из перекрестков немецкой «кукушкой» - автоматчиком, устроившимся на дереве. Иногда кукушки были одеты в советскую форму и неделями питались из наших кухонь: ни повар, ни раздатчик пищи, ни старшина не имели постоянных рот солдат, питающихся на данной кухне, и потому солдат не знали. Однажды я слышал шум и ругань у одной из наших кухонь. Оказывается, повар поймал «кукушку», свалив её ударом своего тяжелого черпака. Немецкий автоматчик был одет в советскую форму, но допустил ошибку: он нацепил на петлицы по одному «кубику» и по два «треугольника», смешав офицерские и сержантские различия…

До конца ноября 1942 года мы особенно сильно голодали. Варили мясо убитых лошадей. Мы не мылись и являли собой босяцкое зрелище.

Находясь однажды на выполнении задания, я потерял лошадь. Убитая лошадь прижала мне ногу и я выдернул её, оставив под ней валенок. Надевая валенок, я почувствовал, что по ноге течет кровь. Пулей пробило мякоть ноги. Её перевязали, натянули валенок, посадили меня на другую лошадь и я двинулся к своим…» Так было там, под Ленинградом, где воевал Я.Я. Жуков.

А. Везель