Свои среди чужих

Новая жизнь

…Испуганные, измотанные долгой, страшной дорогой дети не сводили с неба глаз – неужели их больше не бомбят? Непривычная тишина даже слегка раздражала. Казалось, она ненастоящая, ещё мгновение – и над головами снова загудят немецкие самолёты.

Это потом детдомовские ребятишки перестанут вздрагивать от каждого шороха, научатся спокойно спать. Потом… Пока же им предстояло начинать новую жизнь – трудную, жестокую, немыслимым образом превратившуюся вдруг во взрослую…

– Тем ребятишкам я лепёшки таскал – на коньки поменяться хотел. Принесёшь им, бывало, стряпни домашней, детвора, у-у-у, расцелует тебя – так они скучали по еде простой. Хотя кормили их хорошо, в детдоме даже пекарня своя была, – вспоминает Норберт Карлович Вальтер события 50-х годов.

Он один из тех, кому довелось учиться вместе с детьми, эвакуированными в первые годы Великой Отечественной войны в Казанский район из Ленинграда. Всего к нам приехало 402 ребенка, сто семь из них разместили в Ильинке. Там-то Норберт Карлович с ними и познакомился.

Дети прибыли из Пикалёвского детского дома Тихвинского района Ленинградской области. Сирот сопровождала директор этого учреждения Анна Ивановна Пирозерская и шесть воспитателей. Ребят разделили на четыре группы: кого-то поселили в здании по улице Советской (этого дома сейчас нет, но многие сельчане помнят двух- этажное строение, в котором сначала располагался детский сад, потом общежитие), кого-то – на улице Ленина (там, где сегодня установлен фонтан), других разместили на месте современной аптеки.

– Детдом, помнится, занял большую территорию: у них были свои здания, отдельные корпуса, работали прачечная, кухня, столовая. У воспитателей были комнаты отдыха, учителей разместили в жилых домах, кстати, один из них я купил несколько лет назад. Сделали с женой в нём небольшой ремонт, теперь там и живём, – продолжает Норберт Карлович.

Детдомовские ребята ему хорошо запомнились ещё и потому, что держались они всегда особняком, близко к себе не подпускали, ходили группами по шесть-семь человек. После окончания уроков сразу же возвращались в свои здания. Даже праздники у них проходили обособленно. На общешкольном новогоднем утреннике ребятня веселилась все вместе, а вот Новый год в детском доме был только для «своих». Попасть туда, как говорит Норберт Карлович, можно было только по большому блату. Право на счастье – Особо эти дети никого не обижали, но за себя или товарища – всегда горой. Шалили немного только старшие ребята, бывало, пощёлкивали каких-нибудь зевак мимоходом, – с улыбкой добавляет мой собеседник. За парту к «новеньким» он сел третьеклассником. На тот момент в Ильинке прожил уже несколько лет, а попал в Тюменский регион 8-месячным младенцем. Из Сталинградской (ныне Волгоградской) области вместе с двумя старшими детьми маленького Норберта привезли родители.

– Разные они были – детдомовцы-то, – продолжает Норберт Вальтер. – Кто-то серьезный слишком, а над кем-то и пошутить можно было. Помню, одного хромого мальчишку мы почему-то Паньтя-Павел дразнили. Не обижался вроде. В классе и другой интересный парень был, Демитров, кажется, его фамилия, он ушами смешно шевелил. На уроках впереди меня сидел, я ткну его пальцем в спину, а он и зашевелит!

Одним из любимых развлечений была игра «в пёрышки». Перья, которыми в то время пользовались на уроках, носили с собой на булавке десятками штук. На занятиях ученики старательно выводили ими буквы, на переменах ловко использовали в качестве главного орудия шуточного сражения. Если перышко падало на «спинку» – значит, становилось твоим, если на «животик» – его приходилось отдавать соперникам.

Об этом Норберт Карлович рассказывать не хотел, говорил: «Да что там, ерунда!» А мне такие воспоминания слушать приятно: война забрала у тех ребят многое, но не смогла отнять главного – права оставаться детьми. И за них, незнакомых, живших в другой эпохе, по-человечески искренне радуешься. В их детстве тоже было счастье, тихое, скромное, но ведь было же. Пусть даже совсем по чуть-чуть.

Ксения ПАВЛИДИ
На снимке: В этом классе училось шестеро детдомовцев. Фотография датирована 1952 годом
Фото из архива Н.К.Вальтера