Письмо дедушке

Репортажи Александра Коневича из разных уголков нашей необъятной России можно видеть в новостных программах Первого канала. Первые свои заметки он, выпускник Земляновской школы, когда-то приносил в районную газету «Голышмановский вестник». Сегодняшний материал тележурналиста написан в форме письма, адресованного его деду – Грудеву Виталию Григорьевичу, жителю села Брованово, встречающему 15 апреля 80-летний юбилей.

«Это он, это мой, это дедушка родной...» Эта строчка из стихотворения, которое я написал лет 15 назад, не меньше, как поздравление деду с юбилеем. Сейчас стихи пишутся редко – и в них, в основном, про себя. Про поиски смысла жизни и своего места в этой самой жизни. Сочинить четверостишье тогда – было делом плёвым. Подумаешь… Стих. Но над тем стихотворением для дедушки я сидел долго. Вот и сейчас писать про него в газету оказалось делом непростым. Вроде бы, столько рассказать можно, а все в несколько слов умещается. И вспомнив первые уроки журналистики, где говорили – любую статью как письмо пишите, решил написать письмо. На деревню дедушке.

C днем рождения, дедушка... Я совсем отвык писать письма, так отвык, что даже стыдно. Да и сейчас хочу, не чтобы ты читал это, а хочу сидеть рядом и поздравлять, как все... Очень хочу. Но в этот самый момент я, может быть, в самолете. Сижу, слушаю музыку, пытаясь одновременно сосредоточиться и подумать над очередным заданием редакции. Или в гостинице – сплю. А то и вовсе уже задаю вопросы (дурацкие и не очень) во время какого-нибудь интервью. В общем, я далеко от тебя, но знай – ты всегда где-то рядом. Как истина, про которую говорили в начале известного фильма из моего детства. Тебе уже 80, и ты точно знаешь то, чего не знаю я. И, надеюсь, никогда не узнают твои правнуки, их дети, внуки... Каково это – ждать с войны отца.

22 июня 1941 года тебе было всего 11. Ты не любишь вспоминать, но все отлично помнишь. Всей семьей обедали. Жара, окна нараспашку. Председатель, проезжая мимо на лошади, крикнул твоему отцу, моему прадеду: «Григорий, война началась!..» Прадеда мобилизовали в сентябре. Ты остался за старшего. Как миллионы других мальчишек тридцатых годов. Косил сено, убирал хлеб, весной боронил – на быках. Мечтал о тракторе. Наверное, поэтому после армии пошел учиться в школу механизации. Получил права. Тридцать три года проработал в колхозе, потом в совхозе – наверняка, особо не заметив разницы в названиях: не до этого, когда с утра до ночи в поле. А когда не было поля, вместе с отцом – который на войне потерял ногу – катал валенки (их, мама рассказывала, во всем районе знали) и качал мед. У тебя, как у ветерана труда, награды за трудовую доблесть, ты побеждал в соцсоревнованиях, государство платит тебе пенсию и считает, что она большая. Ты не жалуешься – потому что не привык. И знаешь, что жаловаться бесполезно. А надеяться лучше всего на себя. И на тебя – добавил бы я!

Твой дом в два раза старше меня (а мне скоро тридцать) – ты построил его сам. Ты многое сделал сам – ты всегда любил и сейчас любишь ВСЁ делать сам... Но не любишь хвастаться и хвалиться. За это я люблю тебя еще больше, дед. Про таких говорят – крепко стоит на земле. Я бы хотел, очень-очень, чтобы когда-нибудь так же сказали про меня. Так что мне нужен пример, понимаешь. А поэтому держись. Не болей, не сдавайся. Ты обещал».

твой внук Саша

Фото: Екатерины КАДОЧНИКОВОЙ