Дети со взрослыми глазами

В музее Маслянской средней школы его заведующая Ольга Романовна Прощенко показала мне письмо бывшей воспитанницы детского дома №173 со словами благодарности в адрес жителей посёлка. Приведу его содержание поподробнее, так как свидетельств о их создании осталось на местах не так уж много: несколько книг приказов в районном архиве, «две единицы хранения» в Ишимском архиве (официальные бумаги тех лет), да довольно редкие воспоминания очевидцев. Время сгладило фамилии, даты… Письменные свидетельства воспитанницы этого детского дома Нины Николаевны Козловой важны.

«Зимой 1941 года я, четырнадцатилетняя девчонка, была эвакуирована из Ленинграда с интернатом Адмиралтейского завода на станцию Маслянская. В интернате находились дети от трёх до пяти лет. Мы жили без родителей, в страхе и тревоге за них, оставшихся в осаждённом городе.

Жителям станции – низкий поклон за приют и помощь. Мы в Сибири учились, работали и тоже как могли, помогали фронту: собирали посылки, очень скудные, но от души, шили кисеты, вязали носки. А летом работали в соседнем колхозе, готовили дрова для школы и интерната, на железной дороге, по которой нас и привезли, подсыпали насыпь гравием. Помню учителей: физики Ивана Сурова – прекрасного человека и педагога, вернувшегося с войны без ноги, Игоря Корженевского, ставшего завучем школы.

В нашем детдоме Альберт Бетев писал стихи. Возможно, из него получился поэт. Я после войны поступила в Ленинградский электротехнический институт, закончила его, а в 1958 году переехала в г.Харьков, где преподавала в высшем военном училище. Детский дом – незабываемая часть моей жизни, проникнутая болью, трудностями и… благодарностью к приютившим в голодное время людям».

Недлинная исповедь человека, а сколько за ней скрыто человеческого участия, переживаний и… государственного гуманизма. Ценнее при большой беде не милосердие отдельного человека, не спонтанный порыв добродетельного индивидума, а политическая, государственная воля общества. Нужно было провести дорогостоящее, непростое мероприятие – эвакуацию, чтобы отправить эшелонами сотни тысяч детей из обороняющегося города… Эвакуацию делали в спешке, под обстрелами, но делали…

Первое время дети смотрели больше в… небо. Не потому, что их возрасту свойственны мечтания, романтизм, а потому, что оттуда грозила смерть в виде самолётов с крестами. В Ленинграде и по дороге в Сибирь они уже видели разбитые составы, станции и человеческие смерти. Ребята долго не могли поверить, что до Сибири самолётам не долететь, что они находятся под опекой добрых, заботливых людей. Через месяцы, годы появилась радость в глазах, появились улыбки…

Владимир Владимирович Кристель долгое время проработал воспитателем в Маслянском детском доме. Он вспоминает:

– Воспитателем в Маслянский детский дом меня направили сразу после окончания Ишимского педагогического училища. Там я в духовом оркестре освоил игру на клавишно-меховых инструментах. Баян и помогал мне организовывать ребят в любых делах, в походах, работе, быту. С баяном всем было веселее.

Шестьдесят человек жили в старых деревенских домах. Тесно было, конечно, но кормили детдомовцев неплохо. Я сам помню какой вкусной была сгущёнка с местного молокозавода, мясом детдом обеспечивали близкие колхозы, да и детдомовские огороды давали к столу картофель, капусту… Сами и выращивали.

Помнит Владимир Владимирович маленькую девочку Люсю. Столь сложной, поспешной была эвакуация, что её фамилию никто не знал – ни она сама, ни редкие сопровождающие. Лишь бы спасти! – И записали её по цвету волос Беленькой. Возможно, что и сейчас она живёт под этой фамилией, воспитывает внуков, приносит пользу. А может и нашлись родители, вернули настоящую фамилию… Но я уверен, что дети, прошедшие тяжкую школу выживания без родителей, познавшие и чужую человеческую заботу, и отсутствие материнской ласки, умеют отличать истинные ценности жизни от всего пустого, второстепенного, пустозвонного, но такого порой завлекательно – обманчивого.

Учились воспитанники детдома в Маслянской школе. Вместе с детьми из сопротивляющегося врагу, голодающего Ленинграда были эвакуированы учителя, научные работники Адмиралтейского завода. Многие из них стали работать в далёкой сибирской школе. В образование детей они внесли немалый творческий вклад. Их имена хранятся в застеклённых стеллажах музея Маслянской школы. Ольга Романовна любезно предоставила список этих фамилий: воспитатели Л.Г.Тучина, Т.Н.Григорьева, Л.Я. Кузьмина, учитель начальных классов Ф.Г.Шестак, О.В.Биндт (русский, литература), Ц.И.Грин (история), В.Г.Скоробогатова (география), Б.А.Волкова (биология, химия), Л.П.Беккер и Б.В.Мейман (иностранный язык), пионервожатой была Т.А.Кобелева. После окончания войны они почти все вернулись в родной город с эвакуированными детьми, прошедшими, несмотря на сиротство, невзгоды полный, квалифицированный курс школьной программы.

Маслянская школа сейчас считается не только одной из самых оснащённых технически, но и самой современной в смысле методики преподавания, творческого развития детей не только в районе, но и в Тюменской области. Не ошибусь, если скажу, что заложенный когда-то, не один десяток лет назад, именно ленинградскими преподавателями, воспитателями высокий потенциал культуры, знаний, нравственности не утрачен. В непростое время известных общеобразовательных перемен Маслянская школа показывает лидирующую слитность с прогрессирующим временем.

Детдома были порождением войны и с её окончанием, с взрослением воспитанников, выходом их в самостоятельную жизнь такой большой потребности в целой сети спешно созданных по всей Сибири детских домов не стало. Надобность в них угасала. Они стали частью славной, большой истории народа. К середине 50-х годов прекратил своё существование и Маслянский детский дом.

Когда-то был известен у читателей роман «Ташкент – город хлебный» – о жизни эвакуированных в Средней Азии. Но Сибирь… Сибирь была не менее хлебным краем для детишек со взрослыми глазами, увидевшими близко войну. Она стала их трамплином в дальнейшую жизнь.

Фото из личного архива