Meine liebe Lehrerin

– Мне довелось учиться в школе в селе Суерка Упоровского района, – делится воспоминаниями Нина Васильевна Мингалёва. – К нам приехала после Тюменского педагогического института учитель немецкого языка Тамара Сергеевна Сорокина. Я влюбилась в её уроки и сам предмет. Моя одноклассница Фрида, урождённая немка, предложила поступать вместе в Тюменский педагогический институт на факультет иностранного языка, и я согласилась. Фриде учёба давалась легко: немецкая литература, выработка диалекта – такое родное и знакомое для неё ещё с детства в Поволжье. Мне же надо всем приходилось пыхтеть.

Подруги проучились в институте неполных пять лет. В то время не хватало преподавателей иностранного языка, поэтому их выпустили раньше.

– Хотелось вернуться на родину, но меня направили преподавать в Голышманово, а подругу – на север, в Нижневартовск. На этом наши с Фридой дороги разошлись, – рассказала Нина Васильевна.

Спустя два года молодая учительница переехала в посёлок Голышманово вслед за мужем – Алексеем Ильичом. Преподавала немецкий язык в школе №1.

– И минутки свободной порой не было, – отзывается она о тех временах, – постоянно задерживалась до позднего вечера: уроки, политзанятия, продлёнка... Маленькую дочку пришлось отдать в ясельную группу детского сада, когда ей только исполнилось четыре месяца. Через пару лет я перешла в школу №2. Занятия там были в одну смену – мне удобнее.

Здесь Нина Васильевна Мингалёва преподавала иностранный язык более тридцати лет. Она всегда следовала правилу: заходи в класс, оставляя все свои проблемы за дверью.

– Мы с ребятами понимали друг друга, – говорит она о своих выпускниках. – К каждому старалась найти подход: кого по головке надо было погладить, кого словами направить.

Бывшие ученики и по сей день вспоминают её мягкий характер, милую улыбку. Нина Васильевна никогда не повышала голоса. Смешно было наблюдать картину, как она тихонько поучала в сторонке какого-нибудь школьника, приходясь ему по росту лишь до пояса. А тот стоял, склонив от стыда голову.

Есть у неё министерские награды, звание «Отличник просвещения», грамоты. Сейчас череду уроков сменили домашние хлопоты. А в свободное время Нина Васильевна любит читать.

– Живу теперь не по расписанию, – говорит она. – Заранее ничего не планирую, многому хотелось бы ещё научиться, но здоровье стало подводить. Стараюсь больше гулять, занимаюсь зарядкой. Недавно ходила за шиповником – столько птичьих гнёздышек навито у кустарников. Школьницей я посещала кружок юннатов. Однажды даже вырастила по заданию огромные помидоры на конкурс. Участвовала и в выставке цветов в ДК «Юность». Колумнея тогда подарила мне второе место.

Каждый учитель иностранного всегда мечтает повидать ту страну, язык которой он преподаёт. Нине Васильевне побывать в Германии не удалось. Но она много лет вела переписку с двумя её жительницами.

– Их адреса нашла в одной газете, которую выписывала по молодости, – делится Нина Васильевна своей историей. – При переписке на немецком языке, просила сообщать о моих ошибках. Но ответ всегда был однозначным: «Всё нормально, не волнуйтесь». Немки придерживались литературного стиля, поэтому я их хорошо понимала.

А три года назад с ней произошёл интересный случай:

– Мне снова довелось общаться с немцами на их родном языке, как когда-то в институте с моими преподавателями, – воодушевлённо рассказывает Нина Васильевна. – Было это июльским днём. Ко мне домой приехали сотрудники милиции и попросили помочь. Оказалось: на трассе, где-то за заправкой в сторону Ишима, произошёл несчастный случай с участием немцев-мотоциклистов. Иностранцы совершали путешествие. Наехав на дорожную выбоину, один из них перевернулся и сломал себе бедро. Надо было допросить всю группу. Тут-то и пригодились мои знания языка. Я пробыла с немцами целый день, пока их всех не отправили в Тюмень, связавшись с Обществом германо-советской дружбы, которое и занималось ими в дальнейшем. Немцы приглашали меня погостить у них в Германии.

Давно позади уроки и школьные проблемы. Нина Васильевна Мингалёва сохранила доброе отношение к людям и природную скромность, по-прежнему не теряет интерес к жизни.