Пути развития ИП С. Шармазанова

Если есть там, наверху, как говорят в народе, кто-то, кто пишет человеческие судьбы, то он изобретательный донельзя – ни одной под копирку. А о жизненных перипетиях, выпадающих на ту или иную людскую долю, даже и говорить не стоит. Хотел кто-то стать космонавтом, а занял место за прилавком. Другой с детства грезил профессией инженера-атомщика, а стал врачом. Да мало ли коллизий с нами происходит и в зрелом возрасте. Главное, как видится, заключается в том, чтобы человек нашёл своё место в жизни, по крайней мере, приложил к этому определённые усилия и тогда всё остальное, писаное и неписаное, останется как бы за кадром или неизбежным фоном, как, например, смена времён года или дождик, наконец.

В самых жутких снах, полушутя, полусерьёзно говорит Соломон Петрович Шармазанов, ему не снилось, что он станет руководителем животноводческого хозяйства. А вот, поди ж ты, стал. И довольно успешным! Может быть, не всегда удобным для высокого начальства и нерадивых подчинённых, но зарекомендовал себя целеустремлённым, твёрдым и в то же время внимательным к людям. Трудно сказать, какие шарики-винтики подвигли его к принятию такого решения, а сам он старается об этом отмалчиваться – скромный донельзя. И это не шутка. Не любит он, когда становится центром пристального внимания, старается уйти в работу.

Если рассматривать хозяйственно-экономическую деятельность крестьянского хозяйства индивидуального предпринимателя С. Шармазанова в динамике (со времени становления и до сегодняшних дней), то на графике получится крутая прямая вверх. Может быть, не такая прямая, как хотелось бы, но вектор её направлен неуклонно вверх.

Нельзя сказать, что начиналось всё с пустого места, но состояние помещений некогда добротного животноводческого комплекса не выдерживало никакой критики – всюду грязь, навоз, разруха. Оставшиеся коровки от неухоженности и бескормицы были на грани падежа. С трудом верилось, что на этой базе и с этими животными можно было что-то сделать – ведь их, по сути, надо было возвращать к жизни.

Чего уж там греха таить, многие в том далёком и близком 2000 году были полны скепсиса – мол, намается мужик и бросит всё это «грязно-навозное» дело. В одном они были правы – намаялся дальше некуда. Но не таким слабым на поверку оказался Соломон Петрович, как ему предрекали, не бросил ни дело, ни тех людей, которые поверили в него, и с завидным упорством вместе с сотоварищами засучив рукава взялся за ремонт дышащей на ладан производственной базы, правдами и неправдами добывал корма, выхаживал исхудавших донельзя животных.

В народе есть такое выражение: «Глаза боятся, а руки делают», оно очень даже подходит к ситуации с Берёзовской фермой. Появились первые положительные результаты, скептиков-наблюдателей заметно поубавилось. Люди, получив реальную, пусть и невеликую заработную плату, воспряли духом, появились новые цели.

Экскурс в историю хозяйства.

Совхоз «Соколовский», затем сельскохозяйственный производственный кооператив и крестьянское хозяйство среди 13 сельсхозтоваропроизводителей района, прямо скажем, не блистал. Меньше его зерна намолачивали только в Новоникольском, мяса и молока меньше производили только в Новотроицком.

Несмотря на довольно высокую фондообеспеченность и фондовооружённость, близкие к среднерайонным параметрам, об интенсификации и производительности труда там только слышали. Урожайность зерновых составляла от 7 до 9 центнеров с гектара. Годовой надой на фуражную корову не дотягивал и до 2000 килограммов. Поголовье крупного рогатого скота составляло около 2000 голов, из них – 750-780 коров.

К моменту создания крестьянско-фермерского хозяйства «Русь» в 2000 году на ферме осталось 160 коров. Трудно поверить, но сдача молока государству в то время составляла 150-170 килограммов в день. О продуктивности животных лучше и не вспоминать.

За 10 с небольшим лет, несколько раз сменив юридический статус, хозяйство крепко стало на ноги. Сегодня на фермах индивидуального предпринимателя С. Шармазанова 746 голов крупного рогатого скота, из них - 370 коров. Суточный надой на фуражную корову составляет около 20 килограммов, годовой надой на корову поднялся до 7500 килограммов, ежедневно на молочный завод отправляется более семи тонн высококачественного молока.

Понятно, что всё это не произошло само собой, всего этого добились люди во главе с пытливым и дотошным руководителем, главной чертой которого является внедрение в производство чего-то нового, прогрессивного, улучшение породных качеств, а с ними и продуктивности животных. По большей части это происходит методом проб и ошибок, однако необоснованных рисков здесь стараются избегать.

Наверное, одному Соломону Петровичу доподлинно известно, каких усилий стоило строительство, а затем реконструкция коровника на 400 голов, базы для молодняка. Сегодня там тепло, светло, сухо. В лучшую сторону изменились не только условия содержания скота, но с внедрением новых технологий труд людей претерпел качественное улучшение. Практически все процессы на ферме механизированы. В доильный зал приятно зайти, и не мудрено, что коровки с охотой идут на дойку - умные они здесь очень! На ферме практикуется беспривязное содержание животных, комбибоксы достаточно просторные. Дельта – скреперная система навозоудаления на сегодняшний день самая прогрессивная и эффективная, всё делается автоматически.

Обращает на себя внимание то немаловажное обстоятельство, что всё это не ради показухи, желания покрасоваться на фоне какого-либо новостроя, а для людей, для улучшения их рабочих мест, повышения производительности труда (где-то уже и забыли о таком понятии), и на этой основе - увеличения заработной платы животноводов. Так или иначе, но люди у Соломона Петровича всегда на первом месте, а их в хозяйстве 65 человек. С ними он советуется, сверяя свои планы с их мнением, добиваясь взаимоприемлемого решения. С ними он воплощает эти планы в жизнь.

Есть у Соломона Петровича серьёзная задумка – довести валовое производство молока по хозяйству до 3000 тонн за год. Для этого надо будет увеличить поголовье коров до 400 голов и, как минимум, сохранить сегодняшнюю продуктивность, а ещё лучше – поднять её на 200-300 килограммов. Не беспроблемно всё это, но, как показывает практика работы берёзовских животноводов, вещь вполне реальная.

Эффективность работы любого предприятия зависит от многих факторов, в том числе не зависящих от желания или нежелания производителя их решать. Трудно понять руководителю хозяйства, почему нельзя газифицировать ферму, если до газопровода рукой подать, каких-то два километра. А он вынужден на отопление производственных помещений сжигать до 60000 литров дизельного топлива. Ориентируясь на ценник на автозаправочной станции, не трудно подсчитать в какую копеечку это вылетает. «А с газом, - сетует Соломон Петрович, - эти затраты мы смогли бы минимизировать, высвободившиеся средства направить и на модернизацию производства, и на повышение заработной платы работающих».

Ещё одна проблема - отсутствие стабильности в ценах на строительные материалы, запасные части, энергоносители и тарифы на услуги. Они у нас почему-то растут скачками, что впору за голову хвататься, за карманы-то бесполезно – они и так пустые.

Удивляешься смелости в рассуждениях Соломона Шармазанова. Если уж мы такие обалденные экономисты и привязываем внутренние цены на энергоносители к мировым котировкам и к доллару, так почему бы, например, стоимость литра дизельного топлива обозначить в долларе. Но при этом по твёрдым ценам закупать зерно у хозяйств, допустим по 6 тыс. рублей за тонну, а молоко – по 20 рублей за килограмм. Тогда, по словам Соломона, ни миллиардных государственных субсидий не нужно будет, ни каких-то других подачек, за которыми ещё побегать ох как надо. Единственная помощь - сохранение курса на погашение банковской ставки рефинансирования по кредитам или её снижение до приемлемых процентов.

О многом ещё хотел поведать Соломон Петрович, но пришла на ферму буровая установка, и он сорвался с места. Опять что-то строит, и без него там просто никак. Такой вот неуёмный, в хорошем смысле слова, человек.