Урок милосердия

Наверняка есть документы поважнее архивных материалов о районных детских домах. Ну что может быть особенного в этих, подшитых в большие папки, ведомостях зарплаты, штатных расписаниях численности персонала, технических паспортах зданий и так далее? Но лично мне эти материалы дали ощущение чёткой, слаженной организационной работы, проведённой по созданию тех самых детских домов как в масштабе села, района, так в масштабе всего государства. Сотни тысяч детей, тысячи эшелонов…

Раньше я не знал что такое арматурный список. Брюки суконные, брюки хлопчатобумажные, носки, поясные ремни… Всё, что нужно для жизни маленького человека, всё в единицах, всё под роспись, всё учтено… Арматура – это основа любого построения, любого устройства, а в данном случае – устройства человеческого существования. И обеспечивало существование обездоленным детям общество воюющей, голодающей, полуразрушенной страны: какая-то фабрика выпускала поясные ремни, какая-то шила телогрейки, обувь… Ни мануфактуры, ни посуды, ни коек в сельскохозяйственном Сладковском районе естественно не производили. Покровский детдом №84… Он, как все детские дома, создавался в спешке. Войны всегда, как их ни жди, как ни готовь к ним промышленность, людей, начинаются нежелательно и внезапно! Из Москвы, Курска, Ленинграда, из других западных городов и посёлков в Сибирь шли эшелоны с осиротевшими, обездоленными детьми. Для их размещения, кормления, учёбы не было заранее подготовлено никакой специальной инфраструктуры, всё создавалось, организовывалось уже, как говорится, по ходу дела, по ходу войны. Первым и основным жильём для покровских детдомовцев стало помещение клуба. Покровка была деревней зажиточной. В просторном доме раскулаченного в период коллективизации М.Зенина сначала был сельский клуб, а уж потом разместили детский дом.

В расчётной ведомости детдома прочитал: «Шустова Е.Н. – водовоз-банщик», – и впервые задумался о том, что хозяйство, обеспечивающее проживание, обучение почти двухсот детей, должно иметь разнообразную, обширную структуру. Для жизни, развития, учёбы ребёнка нужен не только уголок в доме и тёплый очаг. Да и тепло-то это кто-то должен создать! Дрова заготавливали как сами дети, так и взрослые из числа местных жителей. Кроме водовоза-банщика в детдоме были конюх Ф.Васькин, доярка Н.Шацких, хозрабочая М.Сигулина и, конечно, не один десяток воспитателей, учителей. Фамилии, понятное дело, менялись, но жизнеобеспечение детей сохранялось…

Шла война, а государство находило силы даже открывать новые школы. В частности, была образована в районе Александровская десятилетка, и часть детдомовцев продолжила обучение уже не в Покровской семилетке, а в этом селе, переведясь в Александровский детдом. Удивительно, как и в войну люди стремились к счастливому будущему, верили в него, разумно определяли жизненные приоритеты.

– Я же сама была ещё девчонкой, невысокая, хрупкая, этакая активно-восторженная энтузиастка, в силу молодости не всегда понимающая тяжёлую алгебру искорёженных душ, а ведь они слушали меня и внимали. Слова грубого не услышишь. Не дети – ангелы… Может, они видели, пережили больше, чем я – их учительница, – рассказывает М.А.Конопкина. Сейчас бывшей семнадцатилетней девчонке-учительнице начальных классов уже 87 лет. В войну такие, как она, восполнили большую нехватку мужчин-педагогов, ушедших на фронт, не позволили развалиться образованию, а наоборот – продвинули, укрепили его. Сами учились, росли профессионально уже в ходе работы. К примеру, в Покровской семилетней школе учились тогда 460 детей, из них 170 – из детского дома.

Мария Алексеевна может многое рассказать о более чем десятилетней деятельности Покровского детдома: – Жили воспитанники не только в бывшем клубе, но и по деревенским отремонтированным домам… Быстро построили для них столовую с самодельными, из досок, столами и сиденьями. К эвакуированным детям прибавлялись местные, из окрестных деревень. Ведь шла война, отцы погибали, а матери иногда просто не могли прокормить своих ребятишек в голодное, страшное время. Помню четверых Чиненовых, прибывших в детдом из Малинова. Мать у них парализовало, а отец под фанерной звездой где-то остался – почти обычная солдатская судьба того периода. За старшую у них была Маша, за мать, считай… Красавица, коса до пояса… А в той косе, сейчас и сказать как-то совестно, несовременно, – вши. Парализованная мать не могла обеспечить детям должные санитарные условия и не её, конечно, в этом вина.

В детском доме всех обмывали, обстирывали, обрабатывали кастелянши, прачки, фельдшера. Местные ребятишки так не питались, как детдомовские. За теми какой пригляд: мать с зари до зари на колхозном поле или на ферме, а отцы известно где… Из продуктов то, что в огороде. Тогда каждый сознавал, чувствовал, что если за дело взялось само государство, то это надёжно, это уже будет лучшее. Всё делали сообща, коллективно, без разобщённости.

И через 50 лет из Кузнецка пишет Конопкиной бывшая воспитанница Покровского детдома №84 Г.С.Васильевых. Жизнь Галины сложилась нормально, простое полотно судьбы вышилось шелками. Всех своих детей Васильевых вырастила, выучила, поспособствовала в выборе профессий. Уж внуки большие, не только дети… Пишет она бывшей учительнице, что помнит доброжелательность покровских жителей, заботу. «Это урок милосердия на всю жизнь» – заключает Галина. Теперь уж, без сомнения, умудрённая жизненным опытом, поседевшая женщина. Я просмотрел, так называемую, книгу движения воспитанников Покровского детдома: разные пути, разные судьбы. Многих девчонок после седьмого класса отправляли трудоустраиваться в Курск, в Иваново… Наверное, там были более развиты традиционные женские производства… Многие продолжили образование, переведясь в детдома, где были средние школы. Конопкина возила в Москву воспитанницу Тамару, у неё нашлась тётка. Каждого ребёнка в дорогу надо было сопроводить и обеспечить необходимым материальным, продуктовым довольствием на первое время после детдомовской жизни…

Единственным пианино в Покровке было – детдомовское. Бедно жили, но воспитанникам преподавали прекрасное, вечное на инструментах, требующих собственного участия, таланта.

Передо мной ведомость зарплаты Покровского детского дома… Листочки не лощёные, записи чернильные, по графам… Директор детдома Конопкин Н.Б. за июнь – 496 рублей 60 копеек. Я не знаю, по тем временам и тем рыночным ценам это большая сумма или нет. Денежных реформ прошло немало. Я смотрю зарплату и конюха подсобного хозяйства: за месяц 401 рубль. За перестановку жилого дома дети получили 322 рубля… За работу, в общем-то для себя, детдомовцам ещё и заплатили. Бедные, тяжёлые, но справедливые, как мне кажется, времена…

Детские дома ушли в прошлое, но они и оттуда, из белёсого тумана памяти, учат нас большому, может самому большому, учат милосердию.