Письмо из прошлого или Из истории одной немецкой семьи

Памяти моих предков, жертв политических репрессий, посвящается…

…Помню из далёкого, далёкого детства, как папа не раз называл меня в шутку «незапланированной». Когда стала старше, узнала: в послевоенные годы в целях улучшения демографической обстановки в Советском Союзе был издан указ о запрете абортов. К тому времени у моих родителей, сельских учителей Клары Фридриховны и Александра Карловича Майер, было уже двое детей – девочка и мальчик, и в их планы не входил третий. Национальная черта немцев – дисциплина и послушание, а если ещё учесть, что события происходили во времена ссылки немцев в Сибирь, то нетрудно догадаться, почему я всё-таки появилась на свет…

Жаль, что очень многого из жизни родителей, а это значит и всего поколения волжских немцев, мы никогда не узнаем. Давно уже нет в этом мире моих дорогих мамы и папы, они могли бы о многом рассказать, но тогда… Тогда это было не принято: в домашней обстановке, среди детей они никогда не вспоминали свою родину, не обсуждали никаких политических событий. Всё это было НЕЛЬЗЯ!

Вот так мы и росли, особо не задумываясь о том, почему у нас нерусская фамилия, почему нас иногда ребятишки обзывали обидными словами, почему наша бабушка (папина мама) не умела говорить по-русски…

Давно уже на все эти «почему» есть ответы, давно уже реабилитировали наших родителей, а мы, дети, рождённые в ссылке (мы этого, честно, не чувствовали!), даже имеем кой-какие льготы…

Мне запомнились всего несколько случаев, когда и меня коснулись отголоски «сталинского» недоверия к немцам.

… Вот я студентка Тюменского государственного педагогического института. Помню, на факультете иностранных языков, где я училась, очень по-ощрялась переписка с ровесниками из ГДР в целях лучшего усвоения немецкого языка. «Достался» и мне адрес парня из Лейпцига. Завязалась переписка, обмен фотографиями. Всё было замечательно до тех пор, пока Вернер не стал задавать мне «политические» вопросы, к примеру, «Кем ты чувствуешь себя в СССР, русской или немкой?» Не просто ответить на этот вопрос даже по-русски, не говоря уже о том, чтобы правильно выразить свои мысли на иностранном языке. Обратилась за помощью к куратору, под диктовку написала ответ, но после этого за перепиской стали «присматривать», и вскоре она прекратилась.

… А вот я жена офицера. Мужа перевели служить из приморского гарнизона в штаб округа города Хабаровска. Я в очередной раз ищу работу. Захожу в центральный проектный институт, там есть вакансия в библиотеке. Пригласили с документами. Но когда назавтра представитель отдела кадров стал при мне читать автобиографию, то почему-то споткнулся о мою девичью фамилию. Сказав, что сейчас придёт, исчез и через некоторое время с виноватой вежливой улыбкой развел руками и выразил сожаление о том, что вчера, оказывается, приходила женщина с библиотечным образованием, вот её и примут. Я, конечно, всё поняла: немка, да ещё и иностранный факультет окончила – готовая шпионка! Всю дорогу до дома плакала от обиды. К счастью, такие перестраховщики мне больше в жизни не попадались…

Каково же было нашим родителям, в одночасье изгнанным со своей родины и отправленным в неизвестность? Моей маме шёл 21-й год, когда началась война. В большой дружной семье Горст она была младшим, пятым, ребёнком. Сестра Эмма и братья Пауль, Лео и Отто уже имели образование и семьи, а мама ещё была студенткой Саратовского пединститута немецкого отделения, поэтому и переселяли её вместе с родителями. Судьба раскидала всех по разным уголкам страны, так что свидеться вновь не пришлось почти никому.

…23 сентября 1941 года. Баржа, полная ссыльных немцев из Поволжья, причаливает к берегу реки Тавды в районе деревни Черноярки Нижнетавдинского района. На высокий берег с баржи несут тело учителя Фридриха Фридриховича Горста. Der alte Lehrer – старый учитель, так звали его односельчане. Сердце его не выдержало ужаса происходящего. Это был мой родной дедушка, а было-то ему всего 63 года! Вот тебе и старый учитель! На дереве, рядом с которым его похоронили, ножом вырезали «Ф.Ф. Горст». Никто не знал, вернётся ли на это место, впереди была полная неизвестность.

Моя бабушка Мария Яковлевна (урождённая Вайберт), пережила своего горячо любимого мужа на шесть лет и похоронена в селе Антипино этого же района, где их расселили по дворам. Кроме своей младшей дочери Клары, моей мамы, она больше никогда не увидела своих детей.

Моя мама вышла замуж уже здесь, в Сибири, за учителя истории и немецкого языка, позже директора вечерней школы Александра Карловича Майера. Старшее поколение хорошо помнит моих родителей – учителей, это были добрые, порядочные люди, всегда готовые прийти на помощь. Все мы, трое детей, получили высшее образование, создали семьи, родили детей, у всех есть внуки. Надеюсь, приносили пользу родине: сестра – провизор одной из тюменских аптек, брат – инженер-строитель. Силами ПМК, которую он возглавлял многие годы, в районе было построено много школ, клубов, детских садов, жилых домов, ферм.

Все мы любим свою Нижнюю Тавду, и никогда ни у кого не возникало желания уехать на историческую родину, в Германию.

Я знаю своих бабушку и дедушку по маминой линии только по фотографиям, хранится дома и портрет, с которого глядят на меня умные интеллигентные лица дорогих мне людей.

…А совсем недавно я получила письмо от своей двоюродной сестры Светланы Адлер – дочери маминой старшей сестры Эммы, которую в 1941 году выслали с семьёй в Казахстан. Она пишет, что после смерти своей мамы в папке с её документами нашла письмо, написанное на немецком языке. Светлана подумала, что это тоже какой-то документ и отправила его в Германию родственнице, чтобы она его перевела. Оказывается, это было письмо-завещание нашей бабушки Марии Яковлевны своим детям, которое тетя Эмма хранила 60 лет! Когда я его читала, то не могла сдержать слез. Читала, и передо мной вставали образы всех маминых братьев и сестры: Пауль – врач-хирург, был выслан в Казахстан, где и прожил с семьей до самой смерти, всеми уважаемый человек среди своих односельчан; Лео – ветврач, высококвалифицированный специалист, обаятельный, жизнерадостный, отличный семьянин, умер в 35-летнем возрасте в трудармии, так и не узнав о рождении долгожданного сына; Отто – инженер, заслуженный рационализатор России, почётный житель города Озёрска Челябинской области, умер совсем недавно на 96-ом году жизни; Эмма, самая старшая из детей – учитель, позже – медицинский работник, прожила 97 лет.

Все они были честными, порядочными людьми, патриотами своей Родины.

… Мелким бисером рассыпаются предложения, написанные красивым готическим шрифтом. Письмо из вечности, оттуда, из далекого 1942 года.

«Дорогие дети!

Не знаю, сегодня, а может, завтра, я умру. Я хочу поделить между вами наше оставшееся состояние. Я давно об этом думала и знаю, что не только деньги, но и ценные вещи получают в наследство, особенно если это дорогая, полная любви память от ваших родителей. Мое желание таково…»

И далее бабушка расписывает, кому завещает пальто, кому шубу дедушки, кому свои личные вещи. В военные годы они тоже имели ценность, но главное, они были для детей памятью о родителях.

«…Теперь остались серебряные часы. Это самая дорогая и любимая память, так как их носил папа на своей груди в нагрудном кармашке с 18 лет. Охотно я разделила бы их на пять частей. Если бы это были дамские часы, я передала бы их Кларе, но так как она не может их носить, то это будет кто-то из вас: Пауль, Лео или Отто, тот, кто в них особенно нуждается. Это вы решите сами…

…И еще одно моё желание: крепко держитесь друг за друга, не ссорьтесь, не допускайте, чтобы кто-то из вас страдал и оставался голодным. Делите последний кусок хлеба между собой и старайтесь жить, принося пользу людям. И у вас всегда всё будет хорошо.

И ещё одно полное любви пожелание – защити вас Господь от страха, опасности и нужды!

Я целую вас и в последний раз с любовью машу вам рукой.

Бесконечно ваша мама».

Я долго находилась под впечатлением прочитанного. Сколько материнской любви, сколько веры в лучшее будущее, сколько доброты и неозлобленности от всего происходящего! Может быть, поэтому и дети, воспитанные такими родителями, прожили достойную жизнь, оставив заметный след и дав обществу не менее достойную смену – своих детей и внуков. А нам, внукам и правнукам, остаётся только гордиться своими предками, преклоняться перед ними и стараться хоть чуточку быть на них похожими…