Вечная студентка

– Чем может заинтересовать журналиста моя скромная персона? – искренне изумляется Мария Мачановна Насрутдинова. И, действительно, чем? Не мастер спорта. Не звезда сцены. Не героиня. Просто преподаватель с 40-летним стажем, почетный работник профобразования, скромная труженица, которая продолжает «пахать» и на «заслуженном отдыхе» и до сих пор живёт в студенческой общаге. Правда, ее семейство занимает несколько комнат – руководство сделало для «стахановки» всё, что можно, по максимуму. Но возможности родного коллектива, увы, не беспредельны.

– Как же так получилось, Мария Мачановна, – наступает черед удивляться мне, – что стали вы по жизни «вечной студенткой»?

Она начинает рассказывать. И разворачивается свиток непростой судьбы.

Ее маму, юную красавицу, отец-фронтовик …выкрал, чтобы стала она одной из его жён (особенность уклада сибирских татар). О таких людях книги нужно писать. Прошел солдат всю войну. Вернулся в родную деревеньку Первые Салы Вагайского района весь в металле – и снаружи, и …внутри.

– Медалями мы играли, – вспоминает Мария, – а пули из него мама вынимала. Долго они из папы выходили…

Но раны сибиряку не указ. Потому и на теплых местах не засиживался. Всю жизнь во главе бригады строил хозяйственные объекты по окрестным деревням. И на личную жизнь здоровья чуток осталось…

– Мама у меня боевая! – вздыхает Мария Мачановна. – Масло вручную с подругами сбивала на заводе да фляги тяжелые всю жизнь ворочала…

Вытянула маленьких, когда отец ушел из жизни. Рано ушёл – тяжесть металла, видать, «вдавила» воина в сибирскую землю…

Маша характером в маму – стала каменною стеной для своих детей.

И до сей поры остаётся таковою.

Ее старший сын, один из лучших следователей города не ловчил и душой не кривил. Работу свою любил. Не закрывал глаза на прегрешения начальственных сынков, шерстил наркодельцов. Наградами не был обойдён. Заработал пенсию по выслуге лет, получил звание «ветеран труда». А работу …сменил. Причина? Жильё и зарплата…

– Яблочко от яблоньки, – смеётся Мария Мачановна. – У сына тоже с жильём никак не получается. Молодая жена не смогла жить в квартире, где умирали ее близкие люди. Тяжело, и ее можно понять. Решила молодежь продать жильё, машину. Вырученную сумму внесли за долёвку в новом микрорайоне. И вот уже три года прошло, а стройка заглохла…

Ее пятнадцатилетний «марафон» в Аксурской восьмилетке начинался с экстрима. В середине учебного года почти сорок непосед поручили молоденькой филологине плюс «винегрет» дисциплин на 18-часовой ставке – география, история, биология, русский и литература. И не обошли каскадом поурочных инспекторских проверок. Осчастливили кружками и школьными мероприятиями. Обстановка сложилась боевая. Но выдюжила Мария, потому что работала с душой. В очередной декретный отпуск уходила с высоко поднятой головой и с чувством выполненного долга…

– Когда уезжала в Тюмень, – вспоминает Мария Мачановна, – прощались со слезами. Просили остаться, но как останешься, если муж работает в Тюмени? И сейчас питомцы наведываются в гости, вниманием не обходят…

В Тюмени она преподавала литературу во 2-м училище. В районной очереди на жильё стояла с 1986 года. Числилась тысяча восемьсот шестнадцатой. После реорганизации переместили список на Первомайскую. Объединили. И стала она …пятитысячной. По льготному списку… Ездила отмечаться до 2001 года. Так и заглохло всё…

Муж ее тем временем работал в МЖК. Строительство 65-й школы велось при его непосредственном участии. За пять лет построили садик и жилой дом для работников. Семье была положена 4-х комнатная квартира, потому что у свекрови обнаружилась открытая форма туберкулёза. Но квартиры …не нашлось. Тем временем старушка умерла, так и не дождавшись крыши над головой.

– И что вы думаете? – горько усмехается Мария. – От двухкомнатной мужу посоветовали отказаться, потому что через два месяца обещали вожделенную «трёшку». Поверил. И в результате мы остались без жилья. Надули!.. Потом предлагали однокомнатную. А у нас в семье два сына да племянник живёт. Что делать такой ораве в однокомнатной квартире? Мы к тому времени целую секцию в общаге занимали. Да и гордость в моём мужике взыграла, и он уволился. Так и живём…

– Пора вам на приём к губернатору записаться, – советую Марии Мачановне. – Всё-таки Якушев – мужик справедливый, и рассудит, как надо. Программы программами, а индивидуальный подход к иным ситуациям тоже со счёта не сбрасывается.

– Да что вы! – машет руками та. – Вон еще не все фронтовики квартиры получили, а уж нам куда? Хотя от нашего колледжа не один раз рекомендательные письма посылали по инстанциям, не раз за меня ходатайствовали…

В ходе многолетних мытарств и долгой переписки, когда, казалось, вожделенная квартира вот-вот будет получена, пришла Марии Мачановне пора выйти на пенсию. Но возраст талантливых и востребованных преподавателей, как известно, значения не имеет, поскольку молодёжь в эту отрасль не торопится. И значит, нужно ей свою миссию выполнять, добросовестно, с душою и с блеском, как она это умеет делать. А хождений по приёмным не любила она смолоду – не собирается и сейчас. Лучше работать. Четыре десятка лет значатся в ее трудовой книжке. А в перспективе – всё та же …общага. И гарантированное мэром «право» в будущем получить социальную комнату, правда, без права наследования. Хотя на ее руках младший сын-инвалид, и накоплений на чёрный день не имеется…