Охотники «Кедрового»: Рогаис

Быт охотников

Человеку выжить в тайге трудно. Температура зимой здесь может опускаться очень низко, летом из болот поднимаются полчища комаров и гнуса. Поэтому жильё охотников имеет свои особенности.

Именно в Рогаисе мы увидели приметы традиционного быта охотников ханты. Небольшой низкий бревенчатый дом всего из одной жилой комнаты, отапливающейся печкой-буржуйкой. С этими печками легко управляться, они занимают совсем немного места и быстро протапливают помещение, правда дров требуется много.

В домике, как это принято у народа ханты, только два окна, а жилую комнату предваряет холодная кладовая. Внутри, в отличие от других стойбищ, где стены жилых домов оклеены обоями, здесь они бревенчатые, потемневшие от времени и постоянной топки железной печки. Из мебели имеются три кровати, стол, тумбочка и кресло-кровать.

В Рогаисе есть автономная электростанция, работающая на солярке. Но электричеством стараются пользоваться очень экономно, поэтому для освещения используют также и керосиновую лампу.

Чтобы сохранить в тайге домашний скарб и продукты, имеется лабаз - небольшая постройка на высоких сваях. Таежному зверью трудно карабкаться по гладко обструганным сваям, поэтому припасы остаются в относительной безопасности. Для людей лабаз - место почти священное. Ханты верят, что с наступлением сумерек оттуда нельзя ничего брать, нельзя даже стоять рядом. Кроме припасов, в лабазах могут находиться и семейные идолы.

Диспансеризация

Самая старшая среди охотников - работающая пенсионерка Матрёна Александровна Усанова. Её юная дочь Лида в июне 2011 года подарила бабушке внука Сашу - самого младшего среди жителей стойбища.

А шкура медведя является трофеем отца мальчика, охотника Ивана Осипова.

Все эти люди смогли воспользоваться услугами прилетевшей бригады и пройти медицинское обследование. Врач-педиатр Г.Ю. Халлиева и акушер-гинеколог М.В. Жадан сделали забор крови на анализы и осмотрели маму с малышом. Несмотря на то что от стойбища до близлежащего населенного пункта далековато, малыш, как и все новорожденные дети, живущие в городах и сёлах, был одет в памперс. Когда же молоко мамы исчезло, то перешел на специальные смеси для детского вскармливания. Их, как и всё необходимое, привезли с большой земли вертолетом.

Далее обследуемыми занялась врач-диагност Л.А. Гилева, а кардио-граммы сделал врач-терапевт Т.С. Султонов.

Крепенького малыша родные передавали с рук на руки, а когда все взрослые оказались одновременно в роли обследуемых, то им занялась Марина Викторовна. Устремив на незнакомую светловолосую женщину в белом халате внимательный взор глазенок-бусинок, ребенок молчал, точно понимал и принимал ситуацию. Для Матрёны Александровны, состоящей на учете в областной больнице № 20 (с. Уват) из-за высокого давления, эта встреча с уватскими врачами далеко не первая, в отличие от ее внука. Вот и на этот раз после обследования ей были даны рекомендации по приему привезенных медицинских препаратов.

Все заборы крови, помещенные в специальный контейнер, медбригада увезла из Рогаиса в Уватскую клиническую лабораторию.

Иван-охотник

Медвежья шкура, растянутая на стене жилого дома, указывала на то, что здесь живет охотник, добывший медведя.

Медведь для народа ханты является священным животным, поэтому в честь убитого охотниками зверя обязательно устраивается праздник, чтобы дух медведя мог примириться с охотником. Кости убитого медведя хранят в специальной избушке, и это место считается священным. Зная об этом, я не могла не воспользоваться возможностью и побеседовала с 25-летним Иваном Осиповым, убившим зверя.

Он рассказал, что освоение новых месторождений нефти вытесняет медведей с их территорий. Вспугнутый проводящимися неподалеку работами медведь, которому было не более двух лет, вовремя не залег в спячку на зиму, а стал шататься вокруг стойбища, пугая женщин. Вот и пришлось Ивану пристрелить «хозяина леса».

«Чтобы мех шкуры медведя был нормальным, - разъяснил Иван, - его можно убить осенью, не раньше, чем за месяц до спячки, когда он запасся жиром на зиму».

Трофей Ивана пока еще ждет своего обладателя. А желающие приобрести медвежью шкуру в качестве мехового ковра, по словам охотника, всегда есть. Вот и эта, небольшая, по оценке охотника, принесет не менее 10 тысяч рублей. Что при действующих расценках на сдаваемую пушнину будет весомым вкладом в семейный бюджет.

У Ивана, как у каждого из трех охотников стойбища, есть две охотничьи собаки. Как правило, этих верных помощников на каждом стойбище разводят самостоятельно, а чтобы порода не мельчала, обмениваются с другими охотниками. С большой земли, по словам Ивана, предпочитают не брать, считая, что у стойбищных промысловых собак охота уже в крови.

Работа в муниципальном унитарном предприятии «Промыслово-охотничье хозяйство «Кедровый» и жизнь в тайге вместе с семьей Ивана вполне устраивает. Именно здесь он считает себя на своем месте, но для маленького Саши хочет большего. «У меня восемь, а у жены пять классов образования. Для того, чтобы промышлять зверя, важнее другое - меткость и охотничья удача, - поделился он. - У меня мать живет на большой земле. Теперь, когда каждый месяц к промысловикам будет летать «вертушка», я смогу отправить сына к ней, чтобы он там жил и учился. Когда вырастет, если захочет, то станет охотником. А может, получив образование, выберет для себя другую профессию».