Один день войны

Передо мной папки с документами из фонда районного архива. В них документы о военной биографии двух участников Великой Отечественной войны - супругов Галины Прокопьевны и Михаила Дмитриевича Ветровых. Аккуратные белые конверты с архивными штампами, номерами описи хранят орденские книжки, вырезки из старых газет, письма однополчан, снимки военной поры. За всем этим стоят судьбы людей, на долю которых выпала тяжелая ноша - защищать Родину от врага.

Участница Великой Отечественной войны Галина Прокопьевна Ветрова (Шабалдина) родилась и выросла в Омутинском районе. По окончании девяти классов работала секретарем-машинисткой в райфинотделе, а затем в военкомате. После начала войны она долго просилась на фронт. Но только в августе 1942 года ее направили в Омское военно-медицинское училище им.Щорса. Через год младший лейтенант медицинской службы Галина Шабалдина отбыла к месту службы в 417-ю дивизию на должность военфельдшера. За годы войны принимала участие в боевых действиях в составе 4-го Украинского фронта, 2-го Прибалтийского фронта. В Мелитополе приняла командование санитарным взводом. Участвовала в форсировании озера Сиваш, в боях за Симферополь, Севастополь. После Крыма воевала на территории Прибалтики. Войну закончила в звании лейтенанта медицинской службы. Имеет медаль «За боевые заслуги», орден Красной Звезды, орден Отечественной войны II-й степени.

Демобилизовавшись, Галина Прокопьевна ненадолго вернулась домой, повидалась с родными. После по приглашению подруги уехала в Ростовскую область, где работала в г.Миллерове фельдшером в медпункте. Здесь и встретила свою судьбу - веселого парня, бывшего фронтовика Михаила Ветрова. Вот тогда-то и выяснилось, что шли они одними военными дорогами. Оба воевали в составе 417-й дивизии.

Михаил Дмитриевич был призван на службу в январе 1943 года Криворожским райвоенкоматом Ростовской области. Служил командиром спецмашины по химической защите. Гвардии сержант Ветров воевал в составе Юго-Западного, 4-го, 3-го, 2-го Украинского, Забайкальского фронтов. Участвовал в освобождении Одессы, в Ясско-Кишиневской операции, сражался в Румынии, Болгарии, Венгрии, Чехословакии, принимал участие в войне с Японией. Трижды был ранен. Награжден медалью «За отвагу», орденом Славы III-й степени, медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Праги», «За освобождение Белграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», «За победу над Японией». Уже в мирное время ветеран был награждении орденом Отечественной войны I-й степени, медалью Жукова и трудовой медалью «За освоение целинных земель».

Галина Прокопьевна сумела уговорить мужа переехать к ней на родину в с.Омутинское. По ее словам, Михаил Дмитриевич быстро прижился на новом месте, «был на почете». Всю жизнь проработал водителем. Вместе они воспитали двух дочерей - Веру и Надежду. В 1997 году Михаила Дмитриевича не стало.

Архивные папки из «Коллекции документов ветеранов Великой Отечественной войны, ветеранов труда - жителей Омутинского района» хранят документы, которые с годами представляют все большую историческую ценность. Но не менее важными для нас сегодня являются воспоминания участников Великой Отечественной войны, живых очевидцев той нелегкой для советского народа поры.

За годы военной службы на долю Галины Прокопьевны Ветровой выпало немало совсем не женских испытаний. На своих плечах она вынесла с поля боя сотни раненых, спасла немало человеческих жизней. Даже после тяжелой контузии осталась в строю рядом с товарищами, с которыми не раз рисковала собой. Об одном таком случае она до сей поры не может вспоминать без слез.

Случилось это в Прибалтике, солнечным майским днем 1945 года. В бою под Ригой батальон, в котором несла службу молоденький фельдшер с русыми, по-мальчишески стрижеными волосами, был окружен фашистами. Единственный оставшийся проход был пристрелян немецкими минометами. В небе то и дело кружили вражеские самолеты, не давая батальону выйти на дорогу. Оказавшись отрезанным от дивизии, он заблудился в густом лесу. Вот как об этом вспоминает сама Галина Прокопьевна:

• В этот день мы почти не спали. Как обычно, двигались ночью, делали только короткие привалы для отдыха и приема пищи. Нас, девушек, в роте было двое, и мы старались держаться поближе к бойцам. Так было безопаснее. Места-то незнакомые, да и прибалты относились к нам недружелюбно. Притом в любую минуту можно было столкнуться с немцами, которые рыскали по лесу небольшими группами. Приходилось соблюдать большую осторожность, двигаться скрытно, не выходя на открытую местность. Хутора старались обходить стороной, оттуда и из автомата могли пальнуть. В редких случаях все же приходилось обращаться к населению, чтобы разжиться картошкой или набрать во фляжки колодезной воды. Большая часть хуторов пустовала. Хозяева, особенно позажиточнее, оставляли жилье и укрывались где-то в лесу. Заходим в один домишко, а там ни души, только на столе два ведра с яйцами. Ребята обрадовались, животы-то у всех давно подвело. Но комбат запретил брать, велел сначала проверить, не припрятана ли мина. На наше счастье, все оказалось в порядке, «трофей» был употреблен по назначению.

Не знаю, сколько километров мы прошагали, пока вышли на грунтовую дорогу. Где-то неподалеку то и дело слышались взрывы и пулеметные очереди, в небе мы видели вражеские самолеты, но продолжали движение. Не повезло мне, сбившаяся портянка так натерла ногу, что та в сапоге горела огнем. Пока хромала, останавливалась, чтобы переобуться, приотстала от своих. Думаю, проеду хотя бы немного на санитарной подводе. Глянула, а ее не видно. Прошла вперед и за поворотом ахнула. У дороги лежат убитые лошади, брички опрокинуты и никого из бойцов. Стою, как вкопанная, не знаю, то ли кричать, то ли плакать. Вдруг вижу - по дороге бегут старшина и санитарка Лида. «Чего стоишь?! - кричат. - Видишь, самолеты летят!». Вместе бросились что есть сил к оказавшемуся рядом полю. Пали в неубранную с прошлого года пшеницу, закрыв голову руками. Страху натерпелась досыта. Два или три самолета, сколько их было, не знаю даже, стали низко кружить над нами и обстреливать из пулеметов. С каждым новым заходом сердце замирало от ужаса. Зажмуривала глаза и думала: «Только не в лицо!». Очень не хотелось помирать в двадцать с небольшим лет, да еще в конце войны. Но дело молодое, когда рев моторов и свист пуль ненадолго стихал, тихонько поднимала голову, чтобы посмотреть, что творится вокруг. Верите, самолеты летели так низко, что можно было разглядеть силуэты летчиков. Слышу, старшина зовет: «Девчонки, вы живы?». «Живы еще», - отвечаем.

Когда закончился обстрел, оставшиеся в живых бойцы стали выходить из леса. Командир, не помню по имени, мы тогда по званиям обращались, капитан, кажется, приказал собирать раненых. Двое солдат были убиты. Много было и тех, кто не успел добежать до леса и был ранен вражеской пулей. Мы с Лидой стали в первую очередь перевязывать особо тяжелых. Один боец получил ранение в живот, он умер у меня на руках. Другому перевязываю окровавленную голову, слезы ручьями бегут по щекам, но говорю: «Потерпи, миленький, все хорошо, будешь жить!». Особо утешать было некогда, перевязала и дальше, к другим раненым. Кого волоком, кого на шинелях, мы вынесли всех в ложбинку у дороги. Что делать дальше? Немцы могут вернуться, и тогда все поляжем. Бойцы подняли из кюветов перевернутые подводы, но у нас не было ни одной лошади. Глядим, пылит какая-то грузовая машина. Несмотря на наши просьбы остановиться шофер даже не притормозил, промчался мимо. Второй появившейся машине бойцы загородили дорогу и, наведя автоматы, потребовали погрузить раненых. «Куда я их?!» - попытался возразить водитель. «Довезешь до ближайшего медсанбата», - приказал командир. Осталось добыть лошадей для обоза. Командир послал двух бойцов в разведку на ближайший хутор. На небольшом подворье они встретили какого-то старичка, который по-доброму отнесся к появлению советских солдат. Местный житель рассказал, что все богатеи в округе попрятали лошадей в сене. «Увидите стожок, значит, и лошадь там», - уверял старик. Не обманул латыш. Бойцы проверили все скирды, нашли несколько лошадей, которых хватило для санитарной повозки, кухни с продуктами, пушки и подводы с оставшимися снарядами. Мы снова двинулись в путь, не зная, что нас ждет впереди. На одном из привалов комбат связался по рации со штабом, потом собрал личный состав и объявил: «Товарищи бойцы! Война закончилась!». Несмотря на усталость, радости нашей не было предела…

А.ПАЙВИНА

На снимках:

Г.П.Ветрова и М.Д.Ветров

Фото из семейного архива