Фотооткрытка: Спички, сода, сукно – все впервые

Галя Безбородова (фото) Дом Прохора Андреева. Дата постройки – конец XIX века. Сегодня мы о таком особняке говорим «красивый». Трудно сказать, какое слово применяли к нему в позапрошлом веке, но, скорее всего, он было похожим на эпитет «респектабельный». Каким еще мог быть дом купца первой гильдии, если не респектабельным? Положение обязывало. Тем более, в то время, когда Прохор Алексеевич Андреев купил в селе Ядрышниково суконную фабрику (ранее она принадлежала семье купцов Ядрышниковых), экономика Тюмени плавно пошла в гору. В Сибири тогда вообще многое происходило впервые: появлялись новые линии производства, слова, первая реклама… Зародилось, например, спичечное дело. Первая спичечная фабрика находилась неподалеку от Томска и принадлежала вятскому купцу Овечкину. Затем подобные заводы стали появляться со скоростью маслят в грибной период. Производство и торговля спичками приносили хороший доход – об этом свидетельствуют острая конкуренция в этом производстве и солидные суммы, которые купцы выплачивали за право начать производство и за последующую реализацию своей продукции. Так, Овечкин в 1890 году только акциза в казну уплатил около четырех тысяч рублей. В то же время в Барнауле построен первый завод по производству соды. Сначала ее было трудно продать, и владельцу завода, некому Прангу, пришлось наладить заодно изготовление мыла с использованием соды и широко разрекламировать свой продукт. Только после этого другие мыловаренные заводы принялись покупать у него соду. И скоро барнаульская сода стала популярной от Урала до Дальнего Востока. Суконное дело купца Андреева, хотя исключительной новинкой не считалось, но все же было молодым. Семья Ядрышниковых продала свое производство недорого, потому что считала его не прибыльным: расположенное в сельской местности, оно было удалено от торговых центров, много средств приходилось тратить на перевозку готовой продукции. Прохор Андреев взялся за возрождение фабрики рьяно, подключил к этому делу детей – сына Алексея и дочь Елену. Чуть позже к ним присоединился еще один купец – Карякин. Так появился торговый дом «Карякинъ и Андреев». Головной офис, как сказали бы сегодня, находился в Тюмени на Хлебной площади (позже – Базарной). Но на одном сукне далеко не уедешь, решили новые фабриканты, и расширили производство - стали выпускать драп и вату. Позже к этому ассортименту добавились анилиновые краски (которыми окрашивают ткань, бумагу, картон и древесину). А, кроме того, клеи и кислоты: соляная, серная и уксусная. Именно в тот момент, когда фабрика стала приносить хороший доход, Прохор Андреев и построил в центре Тюмени двухэтажный респектабельный дом, где жил со своей семьей. На первом этаже, как это водилось у купцов, работала лавка. Интересно, что в ней продавались не только те товары, что производил торговый дом «Карякинъ и Андреев», но ассортимент постоянно прирастал изделиями из железа, меди и цветных металлов, а также инструментами для столярных и кузнечных дел, эмалированной посудой, самоварами, газовыми трубами. Профессор Виктор Копылов в своем очерке «Суконные мануфактуры Ядрышникова и Андреевых» описывает интересную деталь: «В телефонном справочнике по Тюмени за 1909 год я как-то прочитал любопытное объявление о том, как звонить в контору Андреева: «телефон – 112, один звонок – квартира, два – контора, три звонка – лавка». Видимо, у того, что семейная жизнь и работа сосредоточены в одном месте, есть свои плюсы и минусы. Позже филиал своей тюменской лавки Андреев откроет в Томске. … Прохор Алексеевич, хотя и был купцом первой гильдии (человеком состоятельным и причастным ко многим событиям, что тогда происходили в Тюмени), однако его семья не стала широко известной, как династии Колокольниковых или Машаровых. Точнее, о семье Андреева практически не осталось сведений. Известно, впрочем, что дело отца унаследуют сначала дети, затем внуки. До наших дней дойдет фотография, сделанная в начале XX века с изображением дома-конторы-лавки купца. Можно посмотреть, как серьезно изменился с тех пор городской ландшафт: Тюмень «пошла» не только вширь, но и очень серьезно – ввысь, все дальше удаляясь от того времени, когда многое для нее было впервые.