Помнят. Чтят. Уважают

Страна пылала в огне: грохотала Великая Отечественная война. И этот грохот ощущался во всём: в разрывах снарядов, в предсмертном крике солдата, бросившегося с гранатой на танк, в известиях-похоронках, приходивших с фронта.

Ну почему он так поздно родился? Не раз уже сходил в военкомат, но его выпроваживали: «Мал ещё, подрасти». А на фронт один за другим уходили мужики. Родная деревня сразу осиротела и притихла. А ему казалось, что, окажись он там, на передовой, и разом произойдёт перелом, что только его там не хватает. Мальчишка грезил о Победе, ловил каждое сообщение Совинформбюро по репродуктору, установленному на деревенском столбе, мыслями стремился туда, в пекло боевых событий.

Война меняла свои маршруты и медленно ползла на запад. В 1944 году Павлу исполнилось восемнадцать, и его призвали в армию. Обучаться военному ремеслу было некогда, и после краткосрочных курсов его направили на фронт. Враг отступал, но, чувствуя свою близкую погибель, сопротивлялся яростно…

Задачи Красной армии на лето и осень 1944 года были сформулированы в приказе Верховного Главнокомандующего. Суть его заключалась в том, чтобы уничтожить крупную стратегическую группировку противника, какой являлась группа армий «Центр». Тем самым планировалось освободить Белоруссию. Германское командование стремилось любой ценой удержать Белорусский выступ, его ещё называли «балконом». Немцы готовились к упорной обороне. В начале апреля 1944 года Генеральный штаб приступил к планированию наступательной операции по освобождению Белоруссии. К операции предусматривалось привлечь войска четырёх фронтов: 1-го Прибалтийского под командованием генерала Баграмяна, 3-го Белорусского – генерала Черняховского. На могилевском направлении действовал 2-й Белорусский фронт – генерала Захарова. Войска 1-го Белорусского фронта под командованием генерала Рокоссовского нацеливались на Бобруйск и Минск. Операция получила условное название «Багратион».

Павел был распределён в 222-ю стрелковую дивизию, которая дислоцировалась на Первом Белорусском фронте. Пехота, в которой оказался молодой мальчишка, неподалёку от переднего края училась плавать, преодолевать болота и речки на подручных средствах, ориентироваться в лесу. Солдаты делали болотные лыжи, которые назывались «мокроступами», волокуши для пулемётов, миномётов и лёгкой артиллерии, строили лодки и плоты. Все готовились к наступлению.

Молодой пехотинец сразу с лихвой попробовал военной романтики. Чтобы укрыться от шквального огня противника, рыл вместе со всеми окопы в болотистой почве, промерзая в ледяной воде до самых костей.

Солдаты не знали, что на самом деле болота являются "лёгкими" Земли. Они поглощают углекислый газ и вырабатывают кислород. Но белорусские болота сделали своё «гнилое» дело: они подточили здоровье русских солдат. Здоровенные мужики, сидя в трясине, не выдерживали. Многие не по ранению, а из-за стремительно развивающегося туберкулёза были вынуждены отправиться в госпиталь. Некоторые не доезжали, умирая по дороге…

Фашистские самолёты не давали покоя, с неба постоянно, как непрерывный дождь, сыпалась шрапнель. Кажется, стоит только оторвать голову от земли, чуть приподнять её – и ты не жилец. Так и вкапывались в родную землю-матушку. Но по приказу поднимались и бежали вперёд, в атаку. Так и продвигались солдаты шаг за шагом вперёд, к победе: где ползком, где перебежками. Стальным другом Павла стал пулемёт. С ним молодому солдату было спокойно. А когда неприятель оказывался совсем близко, когда можно было уже различать лица друг друга, кидал гранаты. У Павла это получалось отменно, потому как с детства он отличался от других деревенских пацанов меткостью и уверенностью в себе. Эти навыки из прошлой, мирной жизни, пригодились сейчас, на суровой войне.

Солдат слышал в адрес советских солдат, а значит, и в свой адрес лающую брань, летящую из окопов противника, и ещё яростнее стрелял туда из пулемёта, бросал гранаты. Восемнадцатилетний мальчишка воевал за родную землю, за Россию! Он видел смерть товарищей, видел, как на глазах разрывало их на куски, видел кровь, льющуюся рекой, слышал стоны раненых. И забыть это нельзя ни через 20, ни через 65 лет.

Через эту боль, через страдания своего народа мужал солдат Павел Копылов. В одном из боёв был ранен в голову. После госпиталя – снова на передовую. Но не обошла болотная болезнь Павла. Как и многие его товарищи, он заболел туберкулёзом. Долгое время лежал в госпитале. Но День Победы встретил на Эльбе. За проявленное мужество был награждён двумя боевыми медалями «За отвагу». До сентября 1946 года оставался в строю: проходил службу в качестве помощника командира взвода в комендатуре города Берлина.

После демобилизации вернулся на родину. Остался в Ишиме, получил сначала среднее образование, а затем поступил на очное обучение в Свердловскую юридическую школу. П.Н. Копылов работал в правоохранительных органах, а в 1959-м был избран народным судьёй Вагайского, а в 1964 году – Казанского народного суда. В этой должности он проработал до 1975 года. И вновь как на войне. Но это уже был другой бой – бой со злом, с несправедливостью, с преступностью…

Вспоминает Надежда Георгиевна Дацкевич, ветеран Казанского районного суда. В те годы она работала вместе с Павлом Назаровичем Копыловым, была секретарём судебного заседания, позже – заведующей канцелярией.

– Павел Назарович всегда был честным, справедливым человеком. Никогда никому не подчинялся, ни у кого на поводу не шёл. Для него самым главным в его работе был только Закон. Только ему он и служил, – говорит Надежда Георгиевна.

Позже П.Н. Копылов уехал в город Ишим и работал судьёй в Ишимском городском суде. И уже оттуда ушёл в отставку.

Прошло более тридцати лет. О Павле Назаровиче долгое время ничего не было известно. Но в Казанском районном суде всегда помнили о нём. Собран исторический материал и фотографии, всё это хранится в музее суда. Накануне нынешнего юбилейного Дня Победы председатель суда Г.В. Абронина нашла Павла Назаровича Копылова в Ишимском пансионате для престарелых людей. В начале апреля старому солдату исполнилось 84 года. В коллективе суда решили поздравить Павла Назаровича и с днём рождения, и с Днём Победы. В гости к бывшему коллеге поехали ветераны суда Н.Г.Дацкевич и Т.Н.Рагозина. Рассказывает Тамара Николаевна Рагозина:

«В 1964 году я пришла работать в Казанский нарсуд в качестве секретаря судебных заседаний. В этом же году к нам из Вагая (там П.Н. Копылов работал судьёй. – прим.автора) направили работать народным судьёй 35-летнего Павла Назаровича Копылова, как позднее выяснилось, участника Великой Отечественной войны. Это был принципиальный, волевой человек. Ни на какие сделки с совестью и законом не шёл. Он проработал в Казанском суде более 10 лет и уехал в Ишим. Пока в нашем селе жила его дочь, мы ещё изредка виделись, а потом связь прервалась.

И вот, спустя 35 лет, перед юбилейным Днём Победы, председатель Казанского райсуда Г.В. Абронина решила сделать Павлу Назаровичу сюрприз и подарить встречу с нами, с его старыми сотрудниками, верными помощниками и единомышленниками. В один из апрельских дней за нами приехала автомашина, за рулём которой был Александр Алтуфьев, а в салоне с букетом цветов и подарками сидел молодой, деловой и энергичный администратор райсуда Александр Исайкин. Мы с Надеждой ждать себя не заставили, и через сорок минут езды оказались в Ишиме, а ещё через десять предстали перед ясными очами своего бывшего судьи. Он, как оказалось, живёт в пансионате. И что это была за встреча! Во-первых, несмотря на столь долгие годы, Павла Назаровича мы узнали сразу. Внешне он не очень изменился, только его шевелюра, когда-то густая и волнистая, сильно поредела и сменила свой тёмный цвет на серебро. Мы окружили его, сидящего на кровати, и стали говорить какие-то слова, дарить подарки и цветы. Он же смотрел на нас широко открытыми глазами и улыбался, ещё не понимая, что происходит, кто мы, откуда взялись и зачем сюда явились. Но вот он узнал Надежду Георгиевну, догадался, зачем мы здесь, и расплакался. А когда Надежда обняла его, Павел Назарович прижался к ней как ребёнок, и в его глазах появилась такая радость, такое счастье, что и у нас защипало в глазах. Наш судья всё смотрел на нас с Надеждой, заглядывал в глаза, брал за руки и говорил, быстро говорил какие-то добрые слова, словно торопился выговориться.

Мы стали вспоминать интересные случаи из нашей совместной работы, смеялись, перебивали друг друга. Время пролетело незаметно. Сосед Павла Назаровича по комнате, слушая нас и, похоже, завидуя, тоже расплакался. Мы поняли, что этих старых людей редко кто посещает. Персонал пансионата нас не торопил, и мы наговорились досыта. Вспомнили многое, в том числе и наше старенькое здание суда. Павел Назарович всё никак не мог представить, что сейчас работники суда работают в прекрасном трёхэтажном здании. Он слушал, удивлялся и опять плакал. Просил, чтобы мы привезли ему фотографии суда и всего коллектива, который работает сейчас.

А потом Павел Назарович кратко рассказал нам о своём фронтовом пути. А мы слушали не перебивая, давая ему возможность выговориться, насытиться нашим бескорыстным общением. Этой встречей все остались очень довольны. Когда мы собрались уходить, Павел Назарович вызвался нас проводить. Сделать это ему было очень трудно. Оказалось, что больные ноги совсем плохо его слушаются. Павла Назаровича вывела на улицу сестричка-сиделочка. Мы ещё пообщались с ним на лавочке. Потом опять сфотографировались и на прощание пообещали привезти ему фотографии. Павел Назарович искренне нам поверил и, похоже, стал ждать нашего возвращения сразу же после того, как только мы скрылись за углом пансионата. Всю обратную дорогу мы бурно обсуждали эту встречу и уверены, что и Павел Назарович будет долго о ней вспоминать. На душе у нас было хорошо и спокойно. И только в дороге мы поняли, что не просто поговорили с одиноким человеком, ветераном, фронтовиком. Мы дали ему понять, что о нём помнят, его уважают».

Тамара НОСКОВА