Безоружные перед насилием

В один из дней перед Татьяной Михайловной захлопнулась дверь собственной квартиры. Пожилую женщину выгнал из дома пьяный сын. Сначала крушил мебель, грязно ругался, грозился убить и себя, и мать, а потом вытолкал ее на лестничную площадку, в чем была. – К сожалению, такое происходит практически каждый день, но не каждый человек, подвергшийся семейному насилию, решит обратиться за помощью к правоохранителям. А если и напишет заявление, то ему все равно вряд ли чем помогут, – рассказывает сотрудник одного из городских отделов полиции. Он не хочет называть своего имени. Говорит, что не в его полномочиях освещать эту проблему. А почему те, в чьих это полномочиях, до сих пор не бьют тревогу – он не понимает. – Я знаю, что во многих зарубежных странах существует множество социальных служб, которые берут под контроль проблемные семьи. Специалисты оказывают пострадавшим психологическую помощь, предоставляют временное жилье, решают юридические вопросы, и, если это действительно необходимо, – помогают привлечь семейного тирана к уголовной ответственности, – продолжает мой собеседник. – У нас подобный законопроект есть, но он не принят. Пока его не подпишут (да и подпишут ли когда-нибудь?), вся нагрузка ложится на плечи полиции. Понятно, что справиться с таким объемом работы полицейские не в состоянии. Если учесть, что большая часть всех звонков, поступающих в дежурную часть, – это, как раз, так называемая «бытовуха». Всплеск приходится на вечер пятницы, выходные, праздничные дни: в это время люди становятся особенно нетерпимыми по отношению к своим родным и близким. Под действием алкоголя, конечно. Пьянка – основной мотив большинства семейных преступлений. Может, именно из-за этой очевидности и предсказуемости никто и не «заморачивается» с расследованием таких дел. Участковому уполномоченному легче составить отказной материал. Например, за неимением следов побоев. Редкая женщина, которую избил муж и которой вместе с детьми чуть ли не в домашнем халате пришлось бежать из дома, догадается по пути к участковому заскочить еще и на медицинское освидетельствование. – К тому же, семейное насилие не всегда может быть физическим. Это и психологическое давление, и принуждение к чему либо, и унижение. Доходит и до угроз убийством, – говорит сотрудник полиции. Он вспоминает прошлогодний случай из практики своих коллег. Тогда в отдел полиции привезли мужа с женой, его усадили за решетку, ее – за стол, писать заявление. Все это время супруг грозил женщине страшной расправой. Под аккомпанемент ругани она ушла из участка домой, а через три часа отпустили и ее мужа. По закону держать дольше не положено. – Да и сама процедура задержания – тоже абсурдна, – говорит мой собеседник. – Поругавшихся мужа и жену везут в отдел полиции в одном патрульном автомобиле, на заднем сиденье. Они успевают еще и по дороге подраться. Кстати, хорошо, что если вообще везут. Обычно выезд на семейные разборки откладывают на последний момент. По принципу «милые бранятся…» А вдруг сами помирятся? Так часто и случается: полицейские приезжают к тому времени, когда пьяный муж уже спит, а жена на цыпочках ходит вокруг него, собирает осколки битого стекла, пытается успокоить перепуганных детей. Понятно, что от помощи нерасторопных правоохранителей она отказывается – лишь бы не будили лихо. На следующий день протрезвевший муж может даже попросить прощения, сходить с детьми в парк, принести жене букет цветов. Но временное затишье – это всего лишь иллюзия, уверен мой собеседник. – Если мужчина один раз поднял руку на своих семейных, очень велика вероятность, что он сделает это снова. Хотя в тот момент, когда над ним нависает угроза уголовной ответственности, он может пообещать все что угодно. И пострадавшая заберет свое заявление из полиции сама… Не исключено, что правоохранителей расслабляет именно такое непоследовательное поведение жертв семейного насилия. Дескать, зачем заводить лишнее уголовное дело, если на завтра его все равно придется прекращать – по инициативе потерпевшей. И никто не станет разбираться, чего это она передумала наказывать своего обидчика – от большой любви к нему или… – Через несколько дней к той женщине, которую муж оскорблял прямо в полицейском участке, домой пришел участковый уполномоченный и обнаружил в коридоре… петлю. Это муж приготовил для жены. Говорил, что повесит, если она начнет кому-нибудь жаловаться. Только доказать это было невозможно – мужчина все отрицал. Все, что могли сотрудники полиции, это помочь напуганной женщине перевезти свои вещи на другую квартиру. Чуть позже свекровь увезла ее мужа к себе на Украину. Это и спасло женщину от повторения бесконечных скандалов. – Я не раз задавал потерпевшим вопрос: почему не разойтись, если побои повторяются регулярно? – говорит сотрудник полиции. – Почему не собраться и не довести дело до конца, чтобы тирана посадили в тюрьму? Ответы одни и те же и по-человечески понятны: у нас дети; я не хочу, чтобы их отец был судимым; нам некуда идти; я боюсь остаться одна; если разойдемся, он найдет и вовсе убьет… Человек (тем более женщина), живущий в постоянном дефиците семейного тепла и любви, со временем привыкает к осадному положению в собственном доме. В голове бьется одна и та же мысль: вот сейчас перетерплю, зажмурюсь, пережду, а назавтра он протрезвеет и станет опять самым лучшим мужем… Вот и терпят. О многих семейных преступлениях, которые совершаются за плотно закрытыми дверьми, полиция просто не знает. – Самое страшное, что при всем при этом страдают дети. Мало того, что они вынуждены жить в постоянном страхе, они еще и копируют модель поведения своих родителей! Девочка, став взрослой, будет точно так же потакать жестокости своего мужа. Мальчик станет таким же тираном, как и его отец. Есть, конечно, исключения… – считает мой собеседник. А еще говорит, что на сегодняшний день у нас нет ресурсов и рычагов воздействия, чтобы помочь Татьяне Михайловне вернуться в собственную квартиру. Юридически, конечно, сделать она это может – через суд. А что до этого? Куда податься с лестничной площадки в домашней одежде? – Спасибо, сейчас у нас уже все в порядке, – рассказывает Татьяна Михайловна (я позвонила ей, чтобы узнать, как ее дела). – Сначала меня приютил старший сын, а сейчас младший взялся за ум – закодировался, уже несколько недель не пьет, устроился на работу. Нарадоваться не могу! Вот, на выходных будем собирать семейный совет: надеюсь, что вместе решим, как и дальше ему помогать справляться со своей зависимостью. Он обещает, что будет держаться… Может, это и есть то самое исключение? Жаль, что всего лишь исключение, а не правило.