Модель тандемократии окончательно отлажена

Дмитрий Медведев отметил президентское двухлетие

Сергей ШИЛЬНИКОВ

Евгений КРАН (рис.)

На прошлой неделе исполнилось ровно два года с того момента, как Дмитрий Медведев заступил на пост Президента России. Половина президентского срока – серьезная дата.

Освежим в памяти недавнюю историю. Президент начал, что называется, с высокого старта. Инаугурационная речь Дмитрия Медведева 7 мая 2008 года была полна оптимизма:

– Мы будем добиваться внедрения инновационных подходов во все сферы жизни, строить самые передовые производства, модернизировать промышленность и сельское хозяйство, создавать мощные стимулы для частных инвестиций и в целом стремиться к тому, чтобы Россия прочно утвердилась среди лидеров технологического и интеллектуального развития.

Для громких заявлений имелись основания. Почти сразу после вступления Медведева в должность индекс РТС достиг абсолютного максимума в 2478 пунктов. Правительство прогнозировало рост ВВП в 2008 году в 8,5 процента.

С тех пор мировые цены на нефть и индекс РТС упали втрое, и стало ясно, что динамика ВВП России в 2009 году будет отрицательной. Очевидно, Дмитрию Медведеву просто не повезло. Он, как говорится, «открыл длинную позицию перед началом глубокой коррекции». То есть вступил в должность перед самым началом масштабного кризиса. Другое дело, что первое время Медведев старался глобальный кризис не замечать. Само слово «кризис», напоминает еженедельник «Деньги», в выступлениях президента прозвучало 7 июня 2008 года на XII Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге:

«По некоторым прогнозам, нынешний кризис может повторить самые тяжелые случаи в мировой истории, когда в ряде стран на протяжении нескольких лет подряд темпы роста экономики снижались ежегодно более чем на 5 процентов».

И хотя выражение «Россия стала островом стабильности в море кризиса» принадлежала не президенту Медведеву, а его предшественнику Путину, видимо, Медведев в то время разделял концепцию, озвученную Путиным уже в ранге премьер-министра.

Дмитрий Медведев критиковал мировые финансовые институты и политику США: «Отмечу, что развернувшиеся на наших глазах кризисы – финансовый кризис, рост цен на природные ресурсы и продовольствие, а также ряд глобальных катастроф – ясно показывают, что система глобальных институтов управления не соответствует стоящим перед ней вызовам», – утверждал Медведев.

О влиянии кризиса на Россию президент предпочитал не говорить. О том, что «ситуация с ликвидностью тяжелая», Медведев впервые заявил лишь 29 июля 2008 года на встрече с председателем правления Сбербанка Германом Грефом. Правда, тогда он больше хвалил российский фондовый рынок:

«Вообще мы все много занимаемся фондовым рынком. Он сегодня один из самых привлекательных в мире. Именно вследствие того, о чём вы сказали, – кризиса на мировых финансовых площадках и определенных проблем с ликвидностью. Я считаю, что перспектива развития нашего фондового рынка чрезвычайно благоприятна. При этом развитие фондового рынка, вне всякого сомнения, скажется и на состоянии всего финансового рынка. А мы с вами помним, что у нас есть особая задача превращения России и, соответственно, Москвы в один из мировых финансовых центров».

Индекс РТС 29 июля 2008 года составлял 1896 пунктов, напоминает «Коммерсант», успев потерять 25 процентов от пиковых значений. А уже в следующем месяце, в августе 2008 года, резко увеличилось число дефолтов на рынке рублевых облигаций.

Рынок российских акций покатился вниз так стремительно, что ФСФР впервые с начала кризиса пришлось прибегнуть к тактике приостановки торгов. Но президенту было не до этих «мелочей»: 8 августа началась первая в новейшей российской истории война с соседним государством – Грузией.

7 августа 2008 года ровно в 23.35, напоминает «Русский репортер», грузинская армейская группировка в количестве 12 тысяч человек и 75 танков Т-75, напав на российский миротворческий контингент, приступила к выполнению приказа президента Михаила Саакашвили о начале военных действий против Республики Южная Осетия.

Премьер-министра Владимира Путина, который в глазах западного и отечественного политического сообщества являлся полным хозяином в России, в это время в стране нет: он на открытии Олимпийский игр в Пекине. Как позже вспоминал сам Медведев, решение об операции по «принуждению к миру» было «ответственностью одного человека». То есть его самого.

Для Дмитрия Медведева грузинская кампания стала президентским крещением. На следующий день в 15.00 президент делает официальное заявление: «В сложившихся обстоятельствах Российская Федерация была вынуждена предпринять операцию по принуждению Грузии к миру, а также для защиты российских граждан, находящихся в Южной Осетии». Таким образом, если до грузинской кампании о Медведеве говорили исключительно как о «креатуре Путина», то, взяв ответственность за южно-осетинскую операцию на себя, Дмитрий Медведев впервые заставил говорить о себе как о вполне самостоятельном политике.

Однако вернемся к экономике. На встрече 15 сентября 2008 года с представителями предпринимательского сообщества президент заявил: «Падение фондового рынка и отток иностранного капитала высветили и еще одну серьезную проблему: наше присутствие на отечественном фондовом финансовом рынке всё ещё крайне мало. Я имею в виду и государственные финансовые институты, и частные страховые компании, и пенсионные компании. А ведь во всём мире именно эти игроки стабилизируют общую ситуацию на финансовом рынке. Нам сейчас нужно эту ситуацию грамотно использовать, применить накопленные ресурсы, активно заниматься созданием новых институтов».

Основным направлением борьбы с финансовым кризисом, напоминают «Известия», стало вливание в экономику государственных средств. Впрочем, в это время заявления президента и других высокопоставленных чиновников приобрели некоторую противоречивость, отмечает еженедельник «Деньги». Так, на той же встрече 15 сентября Дмитрий Медведев говорил, что вовлеченность России в мировую экономику очень значительна, поэтому «состояние мировых рынков, в том числе финансовых, оказывает решающее влияние на ситуацию в России». И добавил: «Несмотря на те глобальные экономические проблемы, которые есть сегодня, тем не менее ситуация в нашей экономике в целом абсолютно стабильна, у нас уж точно нет ни кризиса, ни предкризисной ситуации – развитие идет».

Дальнейшее развитие кризиса в России хорошо известно. Но для анализа итогов первого года работы Дмитрия Медведева важнее отметить, что, пожалуй, впервые Президент России сумел признать ошибки экономической политики. Причем сделал это не через несколько лет, а по горячим следам.

5 мая 2009 года на встрече с активом партии «Справедливая Россия» Медведев заявил: «Надо признаться откровенно, прямая государственная поддержка фондового рынка ни к чему не привела. Это закономерности, которые на самом деле имеют мировой характер. И, к сожалению, даже достаточно крупные вливания в фондовый рынок тех или иных стран ничего не изменили – и у нас ничего не изменили. Фондовый рынок развивается по собственным закономерностям. Сейчас неплохой, в общем-то, рост наблюдается. Но это не значит, что мы вышли уже на тот тренд, когда развитие фондового рынка будет носить повышающийся характер. В общем, это не так».

Речь шла, видимо, о тех 175 миллиардах рублей государственных средств, которые были потрачены в начале 2009 года Внешэкономбанком на прямую поддержку фондового рынка (то есть на скупку акций и облигаций, поясняет еженедельник «Власть»).

За такими признаниями обычно следует корректировка политики. Именно Дмитрий Медведев публично легализовал нелестные для России характеристики, которые должны обосновать необходимость модернизационного рывка: «унизительная сырьевая зависимость», «неэффективная экономика», «неокрепшая демократия», «вековая экономическая отсталость», «вековая коррупция».

Осенью 2008 года президент Медведев выдвигает мобилизационный лозунг «модернизации России». Причем слово «модернизация» употреблялось в связке с экономикой, обществом, производством, медициной, то есть трактовалось предельно широко, что изрядно раздражало практиков, особенно инженерный корпус, поскольку конкретность задачи при этом терялась.

Первым материальным воплощением лозунга президента стало заявление о создании инновационного центра в Сколкове. Близкие к власти чиновники формулируют это так: если речь идет о новых проектах вроде инновационного города, то это – к президенту, если вопрос касается работы конкретных промышленных объектов, существующих институтов и учреждений, то его надо решать у премьера.

Если же говорить о президентской власти, то во второй год работы Дмитрий Медведев всё чаще стал демонстрировать недовольство работой госаппарата. Так, в середине марта он устроил разнос членам правительства и губернаторам. «Когда пишут письма с предложением перенести на полгода, это означает только одно: неисполнение поручений президента, – негодовал Медведев. – Кто не исполняет поручения, на улицу пусть идет».

Впрочем, несмотря на всё более жесткий тон, Медведев предпочитает не столько перетряхивать существующие структуры, сколько создавать новые. Это часть его политического стиля. Так, ради ускорения технологического развития экономики в мае 2009 года была создана комиссия по модернизации. В начале этого года для решения проблем Северного Кавказа президент учредил новый федеральный округ, а новый президентский полпред Александр Хлопонин получил полномочия вице-премьера, напоминает «Российская газета».

Анализируя двухлетие президентства Дмитрия Медведева, аналитики отмечают не столько то, что он сделал на этом посту, а то, чего избежал. А избежал он двух ошибок, которые вполне мог бы совершить. Ошибка первая – он мог вести себя как несамостоятельный президент, целиком и полностью зависимый от своего предшественника. И ошибка вторая (из разряда обратной крайности) – Медведев мог поссориться с Путиным. По прошествии двух лет можно точно сказать, что ни в одну из этих двух глупостей Дмитрий Анатольевич не вляпался.

Словом, главный итог двухлетнего президентства Дмитрия Медведева состоит в том, что за это время созданная в начале 2008 года Владимиром Путиным модель тандемократии окончательно отлажена и, выражаясь производственным языком, вышла на проектную мощность. Её стабильную работу не смогли нарушить ни война в Грузии, ни глобальный экономический кризис, – хотя каждое из этих событий вполне могло привести к краху принципиально новой для России властной системы, предполагающей наличие у страны сразу двух начальников.