Детдом № 204

Собирая по крупицам факты, рассказывающие о пребывании эвакуированных детей в Сибири, стараемся передать нынешнему поколения атмосферу жизни того времени, рассказать о самоотверженности земляков, заменивших сиротам войны матерей и отцов, окруживших их вниманием и заботой, защитивших от бед и тревог. О тех, кто добровольно возложил на себя эту родительскую миссию и не роптал на судьбу, сегодня повествует Евгения Кирилловна Миролевич – воспитатель детского дома № 204 с 1948 по 1962 год.

                             ** На «своих» и «чужих» не делили**

Мы не делили детей на местных и прибывших в эвакуацию: все были как родные. Точно знаю, что Валя Вегелич, моя воспитанница, – из Ленинграда, про остальных точно не скажу. Но так как учреждение создавалось во время войны, значит, предназначено в первую очередь для детей, привезённых с прифронтовых и фронтовых территорий. Когда я устраивалась на работу, директором был мужчина, его вскоре перевели в другое учебное заведение, а на вакантное место назначили Ярославцеву (имени не помню), она же была врачом. В то время наш детский дом имел лечебную направленность (сначала – по зрению, а потом по кожным заболеваниям). Помню, всех девочек стригли наголо, натирали кожу какими-то препаратами, и после этого волосы отрастали густые, кудрявые – очень красивые. Мы все удивлялись такому преображению воспитанниц. Потом наше учреждение стало общего типа.
Сказать, что было трудно – значит ничего не сказать. Неимоверно тяжело. В каждой группе были дети-переростки. Время от времени они сбегали из детдома (мои, правда, не убегали). С нас строго спрашивали за дисциплину и порядок. Проверки проводились чаще, чем в других учреждениях социальной и образовательной сфер. Мы с детьми находились круглосуточно и только поэтому не допустили ни одного чрезвычайного происшествия.
Потом директорами были Анна Ивановна Максимович, Дериглазова (имени не помню), Александр Иванович Косицин или Косицкий – человек добрый, но пьющий. При нём-то проблем хватили сполна. Даже вспоминать не хочется. Больше всего для детдома, детей и коллектива сделала Дериглазова. При её руководстве у нас было много шефов, и самые серьёзные – это начальник милиции и директор обувной фабрики. Они помогали устраивать праздники для воспитанников. Мы стали чествовать наших именинников каждый месяц, всем дарили подарки: шарфики, ленты, сумочки. Девчонки ждали праздника, как чуда.
Дом
Корпус детского дома располагался там, где сейчас находится медицинский колледж, – на ул. Луначарского. Комнат было много, все они отапливались печами. Дрова заготавливали мы, работники детдома, и дети постарше. Потом для кухни и прачечной построили ещё одно помещение – в основном здании стало просторнее. Был у нас и клуб, где проводились праздники с концертными номерами, торжественные собрания. Временное пристанище дети называли не иначе как домом и, наверное, были правы. Для многих это и был единственный в жизни Дом, где они жили с братьями и сёстрами, где их учили, лечили, где их любили, о них заботились.
Питание
Кормили ребятишек три раза в день, готовили повара вкусно и всегда давали добавку. Правда, и работали все: садили картошку, обрабатывали поле, собирали урожай. Летом ходили по грибы, ягоды – всё шло к столу и на зимние заготовки. На летние каникулы мы выезжали в бор. Жили в блиндажах, в которых в 1941 году перед отправкой на фронт обучали солдат 229-й дивизии. Воду носили от ручья сами дети, готовили на кострах, ели под навесом, сидя за самодельными столами. Потом оборудовали столовую, кухню. Всем нравилось в бору – лучше каникул не придумаешь.
Одежда
Пока дети были маленькими, им нравилось ходить в одинаковых платьях, кофтах, пальтишках. Возможно, они просто не обращали на это внимания. Но становясь старше, они не так комфортно чувствовали себя в «инкубаторской» одежде. Мы понимали их настроение и старались уговорить директора на индивидуальный пошив для старших девочек. В штате детдома была швея, она кроила, перешивала, ушивала, чинила детскую одежду, учила этому мастерству и воспитанниц. Лучше всех швейное дело освоила Тамара Кет: она шила для себя и подруг юбки, блузки по выкройкам из газет и журналов. Однажды Тамара подарила мне на день рождения платье, сшитое без единой примерки: хотела сделать сюрприз. До сих пор помню его цвет и покрой. Девчонки многому научились в детдоме, и все эти науки пригодились им во взрослой жизни.
Одна семья
Не знаю, как сейчас, но в то, послевоенное, время мы жили очень дружно, одной семьёй. Никто не отлынивал от работы, не хитрил. Вместе трудились, вместе отдыхали, ходили в походы, организовывали мероприятия. Музыкальным руководителем у нас был Селянинов – прекрасный музыкант, хороший организатор, он и песню для нас сочинил про детдомовскую жизнь. Ребята пели её на смотрах художественной самодеятельности, на вечерах. Хор был замечательный, и солисты талантливые. Так было принято, что старшие следили за малышами, помогали им во всём, не давали в обиду. Казалось бы, время такое трудное: бедность, неустроенность, а царила атмосфера добра и взаимопонимания.
Физкультура и спорт
Вот без чего никак нельзя было обходиться, так это без утренней зарядки и спортивных мероприятий. Мальчишки наши в хоккей и футбол играли, девочки гимнастикой, акробатикой, лёгкой атлетикой занимались. Помню Юру Кикеева: он был в группе у Саксиной, а к нам постоянно в гости приходил. Крепкий парнишка, спортсмен, фигура атлета – все на него внимание обращали. Выступал на городских соревнованиях, ездил в Тюмень. Когда подрос, стал разыскивать своих родственников. И ведь нашёл – в Калмыкии, в городе Элиста. Встретился с ними и до сих пор поддерживает родственные отношения. Живёт Юрий в Ишиме.
После выпуска
Когда мои девочки разъехались, я поддерживала с ними связь. Алла Быстрякова приезжала ко мне в отпуск. Свете Островской я помогла найти её сводную сестру – радость была для обеих. С Тамарой Кет (сейчас она Костикова) по сей день общаемся. Она почти каждое лето приезжает ко мне в гости из Тюмени, и её дочь меня навещает. У многих наших воспитанниц жизнь сложилась удачно: получили хорошее образование, обзавелись семьями, работу свою любят. Но не забывают они ту пору, когда так нуждались друг в друге, когда воспитатели были для них как родные мамы, с которыми делились самым сокровенным, когда вместе чувствовали себя сильными и уверенными. «Мы детдомовцы!» – эти слова тогда произносились гордо. В округе знали, что детдомовца только тронь – сразу на его защиту встанут все: и воспитанники, и персонал. Евгения Кирилловна с большой теплотой рассказывает о девчонках, о коллегах, о времени. Вглядываясь в лица на фотографиях, она искренне радуется, когда узнаёт кого-то, или сетует на память, когда не может вспомнить фамилию. «Жизнь пролетела незаметно, – говорит моя собеседница. – Вроде ещё не успела ничего такого сделать особого, а уже 89-й год…»

Общаясь с Евгенией Кирилловной, другими воспитателями, учителями, врачами, медсёстрами, нянями, работавшими в детских домах военного и послевоенного времени, не перестаю удивляться их скромности и бескорыстию. Они не считают чем-то особенным жизнь, посвящённую обездоленным детям. Они просто вкладывали в работу частицу своей души, не жалели ни сил, ни времени, ни материнского тепла для тех, кого война сделала сиротами. Они любили этих детей, как родных, делились с ними последним куском, переживали за них, готовили к самостоятельной жизни. А выпустив из стен детского дома, старались, как и прежде, быть рядом, не терять их из виду, чтобы помочь, подсказать, поддержать в трудную минуту. Наверное, оттого и сложились судьбы девчонок и мальчишек, выросших в детских домах военного времени, что незримо ведут их по жизни постаревшие мудрые, добрые Мамы. Евгения Кирилловна хранит в альбоме две фотографии после военных лет, на которых запечатлена с коллегами и своими воспитанницами (фото внизу слева). Имена девочек она назвала сразу же. Слева – направо: Альбина Быстрякова, Наташа Меньшова (или Меньшикова), Света Островская, Галя Бобылёва, Тамара Кет. А вот с коллективом воспитателей и учителей мы разбирались долго: не всех смогла Евгения Кирилловна узнать и вспомнить. Поэтому даём названные фамилии, а кто есть кто – уточнить не удалось: Людмила Григорьева, Мария Жутина (в центре), Мария Порфирьева, Анна Максимович, Лидия Гаврилова, Зоя Коптелова. Обращаемся к нашим читателям старшего поколения с просьбой: если вы узнали на снимке своих родных или знакомых, позвоните, пожалуйста, в редакцию по тел.: 2-16-61, 5-14-60, 2-16-54. Светлана Нечаева.