Они защищали Москву

Хочу рассказать о своих родственниках, которые с первого до последнего дня были защитниками нашей Родины в годы Великой Отечественной войны. Все трое родом из деревни Терёхино. Иван Ведерников был женат на Ульяне Никифоровне, Михаил Баянов – на Татьяне Никифоровне, родных сёстрах моего отца. Меж собой – свояки, а мне, подростку, просто дядьки.

Иван Алексеевич с 1910 года. Родился он в крестьянской семье Алексея и Устиньи Ведерниковых. Из семерых ребятишек только одна девчонка, остальные – парни. Отцу хорошо, помощники росли: пахали, сеяли, косили, убирали урожай. Вся одежда была домотканая, и матери заготовить пряжи, полотна на семью, обшить всех было не под силу. Поэтому у Ведерниковых парни были приучены прясть, ткать, шить.

В тридцатых годах организовали колхоз. Иван быстро обучился тракторному делу, умел водить машину. Женился на Ульяне Осинцевой, родились дети. Жизнь налаживалась. Но тут грянула война. Недолго у механизатора Ведерникова была «бронь». В октябре, едва успели убрать урожай с полей, его призвали в ряды РККА. В составе знаменитой сибирской дивизии он был направлен под Москву. Сибиряки строили укрепления на подступах к столице, копали окопы и противотанковые рвы, устанавливали оборонительные заграждения. Одновременно обучались военному делу. Иван освоил профессию связиста.

Вражьи силы были уже на окраинах Москвы. Но плану фашистов провести победный парад на Красной площади, не суждено было сбыться. Всё получилось наоборот. Седьмого ноября здесь состоялся военный парад Красной Армии. В одной из колонн шагал мой героический дядя Иван, а Михаил Ионович Баянов играл в составе военного духового оркестра. После парада – фронт. Защита Москвы, кровавые бои под Ржевом, участие в разведках – всё пережил Иван Алексеевич.

Не подкачало отменное сибирское здоровье, не подвело умение. Помню его высоким, физически сильным, ловким, и, когда он рассказывал о войне, мне не трудно было его представить в военной гимнастёрке.

Вот один из эпизодов его военной жизни. Осенью 1942 года наши войска метр за метром с боями двигались ко Ржеву. Измотались, устали. В одной из деревушек остановились передохнуть. Намётанным глазом дядя Ваня узрел во дворе, где отдыхали, кудельку. Спросил разрешения на «конфискацию». Выпросил у хозяйки прялицу, веретено. Потрепал кудельку, как бы расчёсывая, и на удивление всех присутствующих стал прясть, быстро и умело. Пряжа была им нужна. Обувь: у кого валенки, а у кого сапоги – уже сносилась от бесконечной пешей ходьбы, а надо было идти и идти вперёд. Из пряжи сделали дратву, подшили, как смогли, починили одежду. После баньки путь лежал дальше – на Ржев. В тех боях контузило Ивана Ведерникова. Восстановился быстро, не отстал от родной дивизии. Но на войне – как на войне. Прознало про мастерство Ведерникова начальство, оставили его шить одежду для солдат. Остаток войны этим и занимался. После Победы над Германией отправился солдат с частью на Восток, доехали до Харбина – а там и война с Японией окончилась.

Осенью 1945 года вернулся И.А. Ведерников в родное Терёхино. Снова стал работать на земле полеводом, комбайнёром. В шестидесятых после операции уже не смог работать на комбайне. Перевёз семью в посёлок, до пенсии работал на нефтебазе в охране. Сидеть сложа руки не мог. Шил полушубки, дублёнки, брюки, даже костюмы. Ушёл из жизни наш дорогой Иван Алексеевич в 1984 году, никогда не жалел себя, был отзывчив к просьбам, открыт душой.

Уже после его смерти награда нашла нашего героя – его дочери Марии Москвиной принесли орден Отечественной войны 2 степени. Мария Ивановна передала медаль старшему правнуку Ивана – Андрею, который сейчас живёт и работает в Тюмени.

Я уже упоминала о Михаиле Баянове, рассказывая о параде на Красной площади. Он рано остался без матери. Потом не стало отца, мальчика воспитывала мачеха. Я помню её хорошо, редко тогда можно было встретить женщину-сапожника. По тем временам Михаил имел хорошее образование – окончил десятилетку. Работал в райкоме комсомола в отделе культуры и спорта. Играл в футбол, был активным участником художественной самодеятельности. Организовал и руководил духовым оркестром. Когда женился на моей тётке, им даже не довелось обустроить семью и быт. В 1939 году призвали паренька служить во внутренние войска (НКВД). Так он и оказался в Москве, был зачислен в военный духовой оркестр при Кремле, участвовал во всех военных парадах. Он мало рассказывал о службе в рядах НКВД – все сведения держались под строжайшим запретом. Вернулся домой лишь в 1946 году, отслужив семь лет.

В мирной жизни он работал председателем поселкового совета, потом председателем исполкома. После войны родились дети: Рита и Серёжа. При виде ребятишек лицо его расплывалось в широкой улыбке. Он носил их на плечах, с неподдельным восторгом слушал в их исполнении песенки или стихи и был счастлив. Годы войны не пощадили Михаила Ионовича Баянова. Он рано оставил родных – умер, не дожив до шестидесяти лет.

По праздникам и торжественным дням собирались мои ветераны за общим столом – Иван Алексеевич, Михаил Ионович и родной дядя, брат отца Егор Никифорович Осинцев. Егор Осинцев был среди них самым старшим, на его долю досталось не одна, а три войны. Кроме Великой Отечественной, ещё финская и японская. Не скрывал никогда своей гордости за награды. У него было три ордена «Красной звезды».

Когда за столом дядьки немного «разогреются», начинался меж ними незлобивый спор – кому досталось больше лиха на войне? Самый младший, Михаил Ионович, чаще молчал, как бы виновато. Перечить старшим и оспаривать их доводы было не положено. Ему и доставалось от свояков больше.

– Вот тебе хорошо было воевать. Всю войну в дуду проиграл!

– А ты, Иван Лексеич, был ведь на параде в сорок первом. Представь-ка его без оркестра! Горько? А Победу без музыки видел?!

Мужики попримолкали. Каждый думал о своём, вспоминал самые трудные дни войны, редкие минуты радости, когда получали вести из дома или слушали во время передышек птиц на берёзке у окопа. И торжество долгожданной Победы в 1945 году!

Как правило, после споров за столом, кто-нибудь обязательно заводил песню. Чаще запевал Егор Осинцев: «Нынче у нас передышка, завтра вернёмся к боям, что-то твой голос не слышно, друг наш, усталый баян». Слаженно подхватывали слова остальные. Вся родня радовалась, что хорошая песня примирила спорщиков и настроила на лирический лад.

Я в годы войны была ещё совсем ребёнком, но до сих пор ощущаю пережитое тогда горе. Мне девятый десяток лет, а я до сих пор боюсь войны.

Фото из семейного альбома

На снимке: Иван Ведерников, Егор Осинцев