Как одолеть безнадёгу

Люди наши делятся на тех, кто пострадал при социализме, и на тех, кого обделил российский неокапитализм. А мне довелось встретить человека, которого дубасили и с той, и с другой стороны. Но – жив курилка. Чего и каждому пожелать не грех. А то ведь в глубинке то и дело слышишь: куда податься, чем заняться?

Человек, о котором пойдёт речь, - мой одноклассник, и встретились мы с ним случайно у Барского леса под Карачино. У Степана сломалась машина, и он старался её «поставить на ноги». Мы же проезжали мимо и решили помочь. Хоть и не ви-делись с одноклассником лет этак двадцать, но друг друга сразу узнали и были очень рады встрече.

За разговором замечала, как он любовался нашей природой.

• У нас такой красотищи нет, - восхищался Степан.- В нашей-то местности в основном берёзки. Они тоже красивые, но здесь вся грудь дышит легко.

Так потихоньку наш разговор перешёл к насущным проблемам и к бизнесу, который его чуть совсем по миру не послал.

Сколько себя помнит, Степан хотел жить так, чтобы самому зарабатывать и самому перед жизнью отвечать. В советское время его поймали однажды на перепродаже бельевого трикотажа, привезённого из Грузии. Обвинили в подпольной коммерции.

• Зашибаешь деньги в строительной артели – значит, шабашник. Не работаешь на государственном предприятии – тунеядец. Но пришли иные времена. Власть разрешила народу производить, торговать.

• Я тогда литр коньяку выпил - и ни в одном глазу. Ну, думаю, покажу я вам, кто из нас тунеядец! Развернусь! И ведь развернулся! Занялся я животноводством и не просто выращивал скот, сам перерабатывал мясную продукцию. Построил небольшой колбасный цех.

Уже через пять лет цех выдавал почти четыре тонны колбасы в сутки. Располагалось моё частное предприятие в забытой богом деревеньке. А когда я всё там построил, ещё и скот закупил, то работали у меня около ста человек.

«Новорожденный капиталист» Степан успешно развил дело, налаживал связи с поставщиками, потребителями. И ничто, казалось бы, не предвещало беды. Но на то и власть, чтобы жизнь мёдом не казалась…

• Сплю себе и вижу хороший сон. Вдруг стучат в дверь. На часах шесть утра. Кого принесло? Оказывается, главный ветврач области пожаловал.

Гость извлёк из папки бумагу с печатью – предписание самого высокого областного начальства: «Произвести проверку производства предпринимателя Суворова». Ну, проверка так проверка - к этому не привыкать. Но в самом конце распоряжения значилось: «…и закрыть».

• Закрыть, несмотря ни на какие итоги проверки? - спрашиваю Степана.

• А что ты хотела? Он за этим и ехал! - засмеялся одноклассник. Я у него и спросил: «А если у меня всё в порядке будет?». Посланец из областного центра лишь руками развёл: «Что я могу? Видишь, чья здесь подпись стоит?».

На запрещающей бумаге расписался весьма важный чиновник областной администрации…

Животноводческое и колбасное дело Степана было ликвидировано «в связи с нарушением санитарных норм». Рабочие в один час остались без работы, а хозяин разорился.

Лишь спустя много месяцев Степану стал известен повод для крутого «наката» власти на его скромную персону. Оказывается, сын важного чина, подписавшего распоряжение, занялся тем же бизнесом, что и Степан, - стал делать колбасу на одном из бывших совхозных предприятий. Удачливый конкурент был тут некстати, а как у нас побеждают конкурентов – дело известное.

И развернулась перед Степаном долговая яма. Он продал всё, что нажил, расплатился с кредитами и опять пришёл к тому же - безнадёге и безденежью.

У начисто разорённого одноклассника остались лишь небольшое помещение скотного двора да маленький колбасный цех с выбитыми стёклами. Рядом с ним тёк ручей. Степан отгородил угол цеха, поселился там и стал обдумывать своё дальнейшее житьё-бытьё.

Размышления привели к тому, что он на последние рублишки нанял в соседнем селе бульдозериста вычистить сточную яму. Бульдозерист с интересом посмотрел на свихнувшегося мужика, но яму вычистил. Затем Степан раздобыл где-то трубы и пустил по ним воду из ручья в яму.

• Бассейн для купания ладишь? - смеялись местные мужики, привыкшие жить тем, что бог пошлёт. – Или с горя утопиться решил?

Разорившийся фермер отправился в соседнюю Омскую область, где разводили мальков форели. Там, узнав, для чего мужику понадобилась «царская ры-ба», крутили пальцем у виска: форель – в сточной яме?

• Но я знал, что делал,- улыбаясь, рассказывал Степан. – Помню, ещё дед мой говорил, что когда-то в ручьях этих обитала всякая рыбёшка. Так отчего бы ей сейчас не водиться?

Проточная вода, комбикорм, круглосуточная охрана - вот чем целый год был озабочен Степан.

Приживётся ли капризная рыба? Улыбнётся ли ему снова судьба? Он верил, что там, в семиметровой глубине рождается новая жизнь. А когда впервые поплавок резко ушёл вглубь, и на крючке заметалась крупная рыбина, понял: получилось! Форель тянула на семьсот граммов!

…Осень была на исходе, вгонял в тоску мелкий нудный дождь. Песчаная дорога от асфальта к бывшему колбасному цеху ещё была в колдобинах, но в самом посёлке уже обнаружились признаки возрождения. Появилась ограда из сетки-рабицы, были вставлены стёкла в окнах, новый мосток перекинулся через ручей. А возле здания красовался турник и что-то вроде шведской стенки.

• Внуку спортзал под открытым небом соорудил,- рассказывал Степан (внук Ленька крутился тут же возле машины). - Вот так опять и выкарабкался, и уже десять лет рыбкой занимаюсь, - улыбается Степан. - К вам в Тобольск, на рыборазводный, приезжал кое-что посмотреть и вопросы решить. Не знал, что ты здесь живёшь, а то бы обязательно в гости заглянул. А насчёт безработицы и безнадёги скажу тебе так: кто хочет жить и хорошо жить, тому надо надеяться только на себя, свои силы и смекалку.

Для чего я описала эту встречу? Чтобы ещё раз сказать тем, кто сетует на безнадёгу и безработицу: дело можно найти всегда, было бы желание, и, конечно же, смекалка, как у моего одноклассника.

Галина ГРЕБЕНЩИКОВА